Развод по-драконьи - Ольга Олеговна Пашнина Страница 32

Раздался громкий стук в дверь, причем стучали, кажется, сразу в две руки.

Вот проклятье! Только бы не по работе…

Рядом что-то зашевелилось. Затем выругалось, зевнуло — и вдруг лежать стало не так удобно.

Я осторожно высунула из-под одеяла нос, увидела, как взъерошенный Джулиан надевает рубашку и застонала.

— Я что, уснула у тебя?

— Даже, я бы сказал, на мне. Хотя не стану скрывать, это все потому что помня, как ты выгнала меня на пол, я отчаянно сопротивлялся.

Когда Златокрылый направился к двери, я поспешила залезть под одеяло с головой. Мало ли кого там принесло. Вдруг представителя «Драконьих Авиалиний»? Конечно, никто ничего не сделает Сопровождающей, закрутившей интрижку с капитаном, но я-то ничего с ним не крутила! И зачем мне неловкая серьезная беседа с начальством?

Вот только под тяжелым теплым одеялом я не могла подслушать, кто там пришел и о чем с ним говорит Джулиан.

— Эй, вставай. Это к тебе.

— Что? — Я высунулась наружу, подумав, что не расслышала.

— Ну зачем ты так сразу. Они, конечно, по интеллекту как водоросли, но все же не «что», а «кто». Коллеги твои. Иди давай, их вид плохо действует на мое пищеварение, а я собирался завтракать.

План скрытно полежать, пока угроза разоблачения не минует, с треском провалился. Я вылезла на холод и только порадовалась, что сил раздеться хотя бы не хватило. Может, тот факт, что я спала в постели бывшего мужа полностью одетая, посеет в головах Делайлы и Моргана сомнения.

Зачем они вообще явились? Мало поиздевались, хочется продолжить развлекаться?

— Ну? — хмуро и хрипло поинтересовалась я, сложив на груди руки. — Слушаю.

Каждый из коллег держал в руках по небольшой светло-серой коробке без опознавательных знаков. Что-то странно все это…

А потом Делайла и Морган переглянулись. Посмотрели друг на друга, округлили глаза и… синхронно выронив коробки, понеслись прочь. От неожиданности я оторопела и молча смотрела им вслед. Примерно тем же был занят и Джулиан.

— Что это было? — спросила я.

— Не знаю. А что в коробках? Может, какашечная бомба? А что? Всю ночь бегали по пещерам, собирали дерьмо светочей, кинули нам на порог и убежали. Вполне в их духе.

Я наклонилась и приоткрыла крышку. В одной из коробок лежали свежие — аромат мигом наполнил немаленький номер — кексы, а во второй два небольших глиняных стаканчика: с кофе и с молоком.

— Тогда я ничего не понял, — честно признался Джулиан.

Похоже, от нас ускользнула какая-то важная деталь, без которой картина казалась абсурдной. Но по опыту я знала: рано или поздно все кусочки паззла встанут на место, и мы узнаем разгадку этой тайны. Не факт, что обрадуемся этому знанию, но совершенно точно узнаем.

Так и вышло.

— Не рекомендовал бы тебе это есть, — сказал Джулиан и кивнул на кексы. — Мало ли.

Я сильно сомневалась, что Морган и Делайла решили нас отравить, но не стала спорить и выбросила обе коробки в мусорку. Все же между бойкотом и отравлением пропасть и имя ей — тюремный срок. За бойкоты только капитаны орут, в отличие от покушения. Но мне все равно не хотелось завтракать в присутствии Златокрылого. Я давно не чувствовала такой неловкости, так что сбежала прежде, чем он успел окончательно проснуться и заметить мои краснющие щеки.

И даже крохотная темная комнатка с жуком под низким потолком уже не так пугала. Я быстро приняла душ, и даже не стала сушить волосы, заплела их в тугой пучок. А потом убежала на центральные улицы: искать еду, прикупить какой-нибудь сувенирчик и… подальше от Джулиана. Вдруг ему придет в голову меня разыскать?

Вторая командировка в жизни, второй раз я просыпаюсь в номере бывшего мужа. Радует, что мы хотя бы там просто спим, но неужели нельзя спать по отдельности? Пусть Златокрылый язвит, издевается, унижает, но держится на расстоянии!

И мне стоит ответить ему тем же. Не пускать к себе, не забывая запирать дверь. Не ходить к нему, даже используя благородный предлог поблагодарить за спасение. И не пить в его присутствии! Высший! Надеюсь, я вчера вела себя прилично. И не ляпнула ничего лишнего.

Чем дольше я думаю о Джулиане, тем чаще появляется мысль, что однажды мне придется уйти. Однажды я не смогу держать лицо и что-нибудь выкину, после чего не смогу смотреть на себя в зеркало. И бывший муж узнает, как я его любила. И как до последнего наивно верила, что, быть может, у нас еще хоть что-то срастется. Как резала по живому, решаясь на развод и еле выплыла, оставшись без семьи, друзей, денег и желания жить.

Сейчас хотя бы есть шанс уйти гордо. А потом буду униженно уползать, спасаясь от сплетен в газетах.

Но попрощаться с мечтой о небе почти так же невыносимо, как принять, что любимый мужчина даже не считает тебя за человека.

В сердцах я с такой силой поставила чашку на стол в таверне, куда зашла позавтракать, что демоны вокруг начали оборачиваться. Поймав взгляд какого-то излишне горячего рогатого парня в распахнутой настежь рубашке, я поняла, что хватит с меня поклонников. Обратно полетим с коллегами, с ними и поем, ребята вряд ли будут против. Если до них не дошла моя дурная слава, конечно.

Я пришла в драконпорт немного заранее, чтобы, если вдруг Делайла снова откажется работать, все проверить самой. Это оказалось удобной отговоркой, чтобы не сидеть в комнате и не пялиться на жуткого жука. Здесь, в огромной пещере, где к выходу в шахту готовился подземный дракон, тоже гроздьями висели жуки, но из-за высоченных потолков их можно было не замечать.

Однако я к собственному удивлению вдруг увидела Джулиана. Он задумчиво смотрел наверх, на кабину Погонщика, и почему-то не спешил в нее залезать, хотя давно должен был проверять все артефакты и устанавливать связь с драконом.

— А ты чего не работаешь? — спросила я, подойдя ближе.

В этот же момент из пассажирской кабины вылез капитан полетной команды, которую мы и собирались доставить в Лесной. Хмуро на нас глянув, он хмыкнул:

— Ну, спасибо, коллеги. Довезли так довезли, всем отпускам отпуск! Век не забуду!

— О чем это он? — спросила я.

— Понятия не имею. Я пришел, а лететь готовятся они. Рыжая, а где…

— Господин Златокрылый! Капитан!

К нам подбежал запыхавшийся представитель. Несколько секунд он даже не мог говорить, все