Ведьма для генерала-дракона. Контракт на свободу - Адриана Дари Страница 32

— Невероятно, — шипит Вейн. — Драконья метка… Ее же только что не было.

Собрав силы, я поднимаю голову, чтобы увидеть, что же там рассмотрел Вейн. Дыхание перехватывает от шока. Метка истинности стала не просто ярче… Она разрослась, на рисунке появились завитки и плетения.

Вейн противно облизывается и, царапая, проводит про метке. Меня обжигает болью от макушки до самых пяток. Только когда он убирает палец, я чувствую, что могу дышать. Но Вейн, видя мою реакцию, снова касается метки и заставляет мое тело выгибаться дугой от боли.

— Да ты еще интереснее, чем я думал, — наконец, делает вывод Вейн, и я понимаю, что в нем изменилось: радужка стала ярко-алой, а черты лица немного заострились. — Так вот почему Бранд примчался! Ты, малышка, его истинная.

Он отдаляется и наклоняет голову набок, рассматривая меня. Демон. Вейн — демон. Как ему удалось всех обмануть? Или дядюшка знал, но молчал? Как он мог?

— Но ведь он не консумировал брак, да, Эйви? — Вейн делает наигранно сочувствующее лицо. — И это к лучшему. Сейчас мы это просто исправим, и дело с концом.

Он начинает расстегивать ремень, а я жмурюсь и отворачиваюсь, закусив губу. Как бы мне хотелось, чтобы это все было просто дурным сном, от которого я бы проснулась.

Звякает пряжка, упав на пол, а потом раздается оглушительный рык, сотрясающий стены. Вейн грязно ругается, но даже не успевает ничего сделать, как с грохотом обрушивается потолок. Меня засыпает мелкими камушками и пылью, которая попадает в нос и глаза. Ни отдышаться, ни посмотреть.

Снова слышу рык, закладывающий уши, пытаюсь разлепить веки и вижу лишь смутный силуэт красного здоровенного ящера. Меня захлестывает яростью и ненавистью. Чувства не мои, но я их ощущаю до безумия ярко.

Грохот, рев, лязг металла, взрыв… А потом тишина. После этого кошмара мне кажется, что меня просто больше нет. Но ярость меняется на боль и сочувствие. Мой страх перемешивается с ними, и я уже не могу отделить, мои это ощущения или чужие.

Руки и ноги плетями падают на кровать, когда их освобождают от веревок. Слышу облегченный стон. Мой? Потом меня накрывают чем-то, сгребают в кучу, и я погружаюсь в аромат бергамота с горчинкой, аромат спокойствия и уверенности. А затем меня накрывает острым ощущением скорой потери. Мое чувство или чужое? И откуда оно?

Глава 40. Домик

Сайтон

Пустота и бессилие сменяются резкой болью, а потом дракон берет верх и срывается с места. Ни разу с самой юности я не позволял ему командовать мной, но сейчас я понимаю, что только он знает, куда лететь.

Доверяюсь полностью, единственное, что не даю — это позволить заполнить меня драконьей яростью. Иначе совсем соображать перестану.

Мы летим над лесами к северо-западу от моего поместья, сворачиваем на запад к горам, а потом влетаем в какое-то темное ущелье. Темнота такая, что спасает только драконье зрение.

Территория не заселенная, практически пустынная, хотя тут неподалеку поселение демонов. Нf горизонте маячит замок, выстроенный у подножия двух гор. Ни одного окна не горит, как будто там никого нет. Даже охраны. Но дракон точно знает, что Эйви там.

Взмахиваем крыльями, и меня прошибает еще один разряд боли в груди, у метки, мы даже чуть не срываемся вниз. Рыкнув и сцепив зубы снова набираем высоту.

В ушах свистит ветер. Поток воздуха в ущелье так силен, что приходится иногда нырять то вверх, то вниз. Но в голове только одно — быстрее!

Мне кажется, я просто бессмысленно тараню стену, но при этом я практически на вкус чувствую страх. И он точно не мой. Эйви.

Мотаем мордой, раскидывая в стороны остатки стены — это какая-то кухня. Не то! Она рядом, но не тут! Где?

Мой вопрос рыком прокатывается по пустынному замку так сильно, что дрожат стены. Я ее чувствую! Она внизу!

В два действия пробиваю пол и оказываюсь внизу, запоздало понимая, что Эйви может засыпать. Оглядываюсь. Ее нигде нет! Но этого не может быть!

Слышу тихий кашель в углу, и тут меня накрывает неуправляемой яростью. Она, маленькая, хрупкая, такая нежная. Моя. Распята на деревянной кровати и почти обнажена до пояса. “Убью!!!” — рык сдувает пыль и мелкие каменные осколки у моих лап, а под ними я обнаруживаю Вейнанда.

Вот мы и встретились, полукровка. Долго я за тобой бегал. Теперь не убежишь.

Словно в ответ на мои мысли он выпустил в меня атакующее заклинание, которое я нейтрализовал еще на подлете, а сам бросился к выходу, но не успел он сделать пары шагов, как ноги странным образом переплелись, и Вейн свалился плашмя на пол, попытался встать, но снова упал.

Тогда он попытался выпустить в меня взрывное плетение. Я отразил его в дыру в потолке. Оно попало во что-то металлическое, раздался лязг и грохот. С потолка снова посыпались камни, и мне пришлось расправить крыло, чтобы прикрыть Эйви.

Тем временем Вейн снова поднялся, собрался что-то в меня очередной раз запулить, но Эйви была прикрыта, и я уже не сдерживаясь, выпустил огненную струю. Помещение моментально раскалилось до предела. Все, до чего дотянулся огонь, сгорело в пепел. От Вейна тоже ничего не осталось. Да и не могло. Эйви спасло только мое крыло.

Стряхнув пепел с себя, возвращаю нормальный вид и тут же спешу освободить ее. На груди ярко мерцает метка. Теперь даже малейших сомнений не остается, даже капли надежды, что я все же ошибался.

Плетением просто уничтожаю веревки, но Эйви находится в каком-то полубессознательном состоянии. Веки полуприкрыты, и губы едва шевелятся, как будто она что-то хочет сказать. Заворачиваю ее в свой камзол и крепко прижимаю к себе. Самое дорогое мое сокровище. Это разрывает душу. Оставлю с собой — потеряю. Отпущу — потеряю. Зачем боги вообще даровали мне возможность найти ее?

***

Я не мог позволить себе вернуться в особняк. Там небезопасно, пока я не найду крысу, а я ее найду, и мало не покажется. Но пока что — в ее родовой домик.

Отец Эйви, похоже, либо знал, либо подозревал о ее даре, потому что в этом доме удивительная профессиональная мастерская для создания артефактов, богатое хранилище для компонентов и отличная библиотека. Я уже наведывался, проверял.

Для простого охотника за приданым девушек этот домик не стоит ничего. Поэтому оценить могут лишь ценители артефакторики.