Анна Гаврилова - Путь долга и любви Страница 33

А ещё к стопке прилагался альбом, с пожелтевших страниц которого на меня взирали… предки рода Донтор. Ещё там присутствовали схемы родового древа, в том числе побочные ветви. Имена, титулы, годы жизни…

Я смотрела на это всё широко распахнутыми глазами и в который раз за это утро понятия не имела, что делать.

— Если будут вопросы — не стесняйся, спрашивай, — отвлеклась от своего романа Вента.

Я вернула на лицо доброжелательную улыбку и кивнула.

Свой выбор остановила на книге, посвящённой народной культуре Дурбора. Переворачивая первую страницу, уже знала, что читать буду невнимательно… И не только потому, что в плане народной культуры Дурбор и Верилия очень схожи, просто опять растерялась.

Ужас! Нет, в самом деле ужас! Видели бы меня сейчас учителя, которые воспитывали в дочери Форана из рода Бьен способность мыслить и сохранять спокойствие в любой, даже самой сложной ситуации! Впрочем, не уверена, что кто-нибудь из них сумел бы достойно справиться с теми испытаниями, которые выпали мне.

Усилием воли я отодвинула посторонние мысли, глубоко вдохнула и попыталась погрузиться в чтение, но меня прервали.

Раздался тихий стук в дверь, следом женский голос. Громкий, но неуверенный.

— Госпожа Эмелис, к вам можно?

— Да-да! — ответила за меня компаньонка.

Бетти, которая осталась с нами, но предпочла книгам пяльцы, проворно вскочила.

Дверь отворилась, и на пороге возник… букет. Огромный букет алых роз, чей аромат наполнил пространство в считаные секунды. Цветы несли две служанки, ещё две тащили огромную напольную вазу.

Я перевела взгляд на Венту, чтобы увидеть, как благостное настроение старушки сменяется раздражением. Как её глаза превращаются в две щёлочки, как ползут вниз уголки тонких бледных губ.

— И от кого, позвольте спросить? — процедила Вента.

Ответ прозвучал лишь после того, как ваза была установлена рядом с прикроватной тумбочкой, а букет… ну, собственно, поставлен в вазу.

— Цветы от их высочества принца Теридана, — сделав книксен, сообщила одна из девушек. Видимо, старшая. — С пожеланием скорейшего выздоровления госпоже Эмелис.

Хозяйка замка на озере вздёрнула подбородок. Кажется, хотела сказать какую-то колкость, но под моим предельно жалобным взглядом смягчилась.

— Благодарим… — процедила королевская тёща. — Но передайте их высочеству, что больше не надо.

Служанки, вопреки ожиданиям, не испугались, даже наоборот — на лицах вспыхнули очень сдержанные, но улыбки.

— Конечно, передадим, госпожа Вента, — сказала старшая.

— Но он вряд ли послушается… — добавила другая очень-очень тихо, вот только и я, и моя строгая компаньонка шепот уловили.

— Свободны, — по-прежнему щуря глаза, процедила Вента.

Служанки дружно поклонились и столь же дружно поспешили к выходу. Ругаться с девушками Вента, разумеется, не собиралась. Разборки ждали Кирстена.

— Эмелис, прекрати! — выпалила старушка.

Я удивлённо вскинула бровь, а компаньонка не постеснялась пояснить:

— Прекрати сиять, несносная девчонка! Мы же с тобой договорились — Терри прощать рано!

Договорились? Хм… но я никаких обещаний не давала.

Вента мои настроения уловила и, кажется, обиделась, а я… я уже не могла не улыбаться. В груди буйным цветом расцветало счастье. Кирстен меня любит. Действительно любит! И скрывать этот факт не собирается.

— Прислуга достаточно надёжна? — Вопрос хотела задать давно, но раньше поводов не было.

— Более чем, — пробурчала компаньонка. — Всех, кто обслуживает жилое крыло, раз в неделю менталист проверяет, так что болтовни слуг можешь не бояться. Но если о ваших отношениях прознает кто-нибудь из приближенной знати, скандал обеспечен.

Я подарила Венте ещё один вопросительный взгляд и услышала, в общем-то, очевидное:

— Наша аристократия тебе не обрадуется, Эмелис. Пусть Терри и слывёт странным, но он принц, а желающих породниться с королевской семьёй довольно много. Если ваш секрет вскроется, на стол Ридкарду из рода Неран сразу ляжет донос. Твоему отцу, разумеется, тоже донесут.

— А уж когда дурборская аристократия узнает, что Терри только притворялся странным…

Хозяйка замка на озере понимающе хмыкнула, а я не выдержала и задала главный вопрос:

— Госпожа Вента, что мне делать?

Маска недовольства с лица собеседницы спала, передо мной предстала та самая старушка, которая водила на прогулку в галерею и рассказывала о ценности любви. Та самая, которая просила не отказываться от чувств в угоду политике, потому что в нашем мире, в нашем кругу, любовь невероятная редкость.

— Ничего, — ответила графиня. — Поверь, у моих мальчиков опыта в плетении интриг куда больше, нежели у тебя. Просто расслабься. Они сами всё уладят.

— Но мой отец…

— Они что-нибудь придумают, — сказала Вента убеждённо. — А твоя задача выздоравливать и набираться сил.

Ох, Всевышний… Старушка, конечно, права, но эта неопределённость и собственное бессилие убивают. Никогда не умела ждать, а уж теперь это вдвойне сложно. Ещё сложней не нервничать, ведь на карту, ни много ни мало, вся моя жизнь поставлена.

Следующие несколько часов прошли на удивление спокойно, я бы даже сказала скучно. До обеда я штудировала книгу по народной культуре Дурбора, Вента, подхихикивая, читала свои «Пятьдесят оттенков зелёного», Бетти мирно вышивала.

После обеда мы с графиней расстались: Вента отправилась отдохнуть, я тоже от дневного сна не отказалась — причиной моей сонливости были микстуры, выписанные господином Рейером.

Затем было дневное чаепитие, сдобренное ничего не значащими разговорами, прослушивание на кристаллическом проигрывателе новой пластинки какого-то дурборского менестреля и ещё одна порция болтовни.

Я искренне старалась следовать совету Венты — то есть расслабиться и не думать о плохом. Старушка не менее искренне эту линию поведения поддерживала…

В общем, всё шло чинно и гладко, до тех пор, пока у кое-кого не сдали нервы. И этим кое-кем была не я…

Бетти в этот момент обреталась в гостиной, так что посетители не сами в мои покои вошли. Набившего оскомину стука в двери спальни тоже не прозвучало. Вместо него было явление горничной, которая сделала книксен и сообщила:

— Госпожа Эмелис, к вам их высочества Кристон и Теридан, с визитом.

Я к этому моменту снова забралась в постель и вооружилась книгой о народной культуре Дурбора, Вента сидела в том же кресле, подле кровати, с романом об эльфе и простолюдинке в руках.