Вера Чиркова - Маг для бастарда Страница 33

  Ничего себе видок... экзотический. Хотя и не сказать, чтоб на первый взгляд все это внушало особый страх, просто не было похоже ни на одну известную расу. Кожа того же бронзового оттенка что и на руках, лишь немного светлее, но сеточки не видно, открытый лоб стал выше, а волосы чуть жестче, короче, темнее и отливают на солнце красноватым блеском. Я облегченно вздохнул, странные слова Ганика про волосы заставляли ждать худшего, и принялся изучать черты лица, исподтишка радуясь, что они почти не изменились. Лишь брови стали чуть светлее и шире, ноздри более тонкими, а подбородок четче. Сильнее всего изменились глаза. Их разрез чуть удлинился к вискам, а в шоколадной радужке появился желтоватый отблеск. Не иначе волчий подарочек отразился, в последний раз вздохнул я, и чуть повернул зеркало.

  Теперь передо мной стояла важная задача, попытаться вырвать у слившегося с моей собственно кожей проклятья личный амулет.

  Я бросил на себя одно из сильнейших заклинаний сосредоточенности, подождал секунд пять и приказал своему телу отдать то, что с каждой минутой все сильнее вливалось в кожу, ауру, в саму сущность. Мысленно представив амулет, я тянул его наложенными на ключицы руками, выталкивал силой воли, вырывал яростью и отчаянием. Точно зная, у оборотней магический маскирующий кокон именно на груди толще всего. Разумеется, это неспроста, естественный отбор эволюции вида, ведь именно в грудь обычно нацелено любое оружие. У меня самого именно напротив жизненно важных органов находился недорогой защитный амулет, в который я сам добавил несколько щитов. Да и в мантии обычно самая сильная защита находится как раз в таких местах.

  Мелькнула мысль, что хозяин новенькой мантии был еще большим параноиком, чем я, раз в его мантии находились такие сильные щиты, но я ее сразу прогнал, все усиливая давление на сопротивляющийся кокон, непонятным образом слившийся с моей мантией одеждой и кожей.

  Первое движение вызвало резковатую боль, но к этому я был готов, сразу добавил обезболивающее заклинание и потянул еще сильнее. Он неистово сопротивлялся, ставший почти звериной шкурой кокон, не желая отпускать то, что вросло почти намертво, но я всегда был упорным. И понемногу двигая из стороны в сторону как маятник, тянул медальон, не отпуская не на миг.

  Он проступил под кожей четким кругом, и это меня чрезвычайно порадовало и подбодрило, значит, выстоял. И пусть цепочки не видно, по сравнению с остальными потерями это мелочь.

  И все же прошло почти полчаса, пока мне удалось вытащить верхнюю крышку на поверхность кожи. Однако оторвать медальон от тела не получилось, и пришлось пока оставить его так. Сейчас я неимоверно устал, а хотел еще вытащить наружу коробку с накопителями.

  К моему удивлению, во второй раз дело пошло намного быстрее, кокон, словно поняв, что я не собираюсь отбирать поглощенные предметы, позволил подвинуть коробочку на поверхность и точно так же не отпустил ее окончательно.

  Ну и пусть... раз накопители на месте и можно их доставать, не стоит пока волноваться об остальном. Торопливо вернув на место иллюзию, я принялся одеваться, тихо усмехаясь непреложному факту. Как ни крути, а Ганику снова повезло. Рубашки и куртки стали мне тесноваты в плечах и груди и придется покупать новые.

  - Вот мясо, - заторопилась Мэлин, едва я подошел к валуну, служившему им столом, и подвинула мне огромную порцию.

  - А вы хорошо поели? Ганик? Ты наелся? Ешьте хорошенько, а то следующий привал не скоро.

  - Ахна говорит, нужно ночевать как доедем до птичьего ущелья, дальше, за мостом, тропа хуже и ночью там не ездят, - сообщила бастарда, а парнишка только презрительно скривился.

  Похоже, погорянка его не впечатлила. Зря он так поступает, мелкая нечисть обидчивая и не мстит только тем, кто ее сильнее.

  - А та дорожка, что вправо от моста ведет, разве не лучше? - приветливо улыбнулся я маленькой старушке в ушастом чепчике и пестром платьице, сидевшей на краю импровизированного стола, и подвинул к ней мясо, - ешь, свежее.

  - Ей каша понравилась, - словно невзначай буркнула Мэлин.

  - Так отдай, они огонь не разводят, а кашу любят. Жаль, у нас хлеба нет, но в следующий раз буду ехать, привезу.

  Тут неважно, буду ли я когда- нибудь ехать, главное сказать что жалеешь, что не можешь угостить.

  - В мешке немного сухариков осталось, - вспомнила девчонка и я ухмыльнулся про себя.

  Наверняка она не сейчас про них вспомнила, просто проверяет, в курсе ли я как угощать мелкоту.

  - Все собери и отдай, - строго приказал я, - погорянка к нам с открытым лицом вышла, нужно ценить.

  - Ночуй в птичьем ущелье, - бдительно следя глазками- смородинками, как Мэлин выгребает сухари, - пискнула Ахна, и вдруг, сторожко оглянувшись, еле слышно добавила, - камень дам. Положишь в птичьем ущелье под кустиком. И не верь, не верь никому!

  Последние слова она крикнула уже в полный голос, подхватила завернутые в полотняную салфетку сухари, обернулась ежихой и шмыгнула прочь.

  Ганик пренебрежительно фыркнул, и пришлось показать ему кулак. От такого, несвойственного мне метода воспитания, глаза у мальчишки стали круглыми и возмущенными а Мэлин довольно хихикнула. Видимо, был уже у них спор, на чью сторону я стану. Придется прочесть парню лекцию... благо нам можно пока не торопиться.

  Мы не спеша поели, выпили чаю, который я вскипятил в котелке еще одной молнией, собрались и привели коней, гуляющих вдоль бегущей по ущелью речки, а погорянки все не было. Ганик посматривал на нас подозрительно, но мы терпеливо ждали. Не знаю, как определяла нахождение нечисти ведьмочка, лично я еще у кустов бросил следилку и сейчас прекрасно чувствовал, как нечисть потихоньку приближается к нам.

  - Вот он, - выкатился наконец мне под ноги круглый булыжник, и я едко фыркнул.

  Шутница, однако, эта Ахна! Под видом подарка решила избавиться от тролленка. Впрочем, мне не жаль, он наверняка подъедает ее запасы. Подхватив камень воздушной петлей, я обернул его защитой и кивнул Мэлин, державшей наготове мешок. Тролленок мгновенно оказался в мешке и я перехватив горловину, завязал мешок заклинанием. Все, теперь он не шевельнется, пока не выпустим. В темноте тролли мгновенно засыпают.

  - Ловко, - обрадованно похвалила мелочь и поняв, что нас провести не удалось, пригорюнилась, - нет у меня ничего... дать на прощанье.

  - Совет дала, это самое ценное, - отказался я, - не сердись если чем обидели, не поминай лихом.

  - Ладно, - трава бесшумно сомкнулась над тем местом где только что стояла нечисть.

  Мы молча влезли на коней, с полчаса ехали молча, и лишь перебравшись на другую сторону реки, я придержал коня, чтоб ехать рядом с Гаником.