Карен Монинг - Эльфийская лихорадка Страница 33

Большую часть пути назад в Дублин я ехала за ним. На окраине города он прибавил газу, и я упустила его из виду.

Глава шестая

Было почти без пятнадцати четыре, когда я въезжала на Вайпере в глухой переулок за магазином. Предрассветные часы, между двумя и четырьмя часами ночи, самые тяжелые для меня. В течение нескольких последних недель я каждую ночь просыпалась ровно в 2:17. Как будто это время специально отведено для приступов тревоги, а мир просто распадется, станет даже хуже, чем сейчас, если я не поднимусь с постели, не похожу по комнате и не проверю все ли в порядке.

В это время в книжном магазине невыносимо тихо и не трудно представить, что я единственный живой человек на всем белом свете. В большинстве случаев я могу справиться с тем хаосом, именно так я сейчас называю свою жизнь, но в это время ночи даже у меня возникает чувство подавленности. Чтобы отогнать мысли я принимаюсь сортировать свой гардероб, каким бы скудным он ни был, или пролистывать модные журналы. Составление комплектов одежды успокаивает меня, а подбор аксессуаров — бальзам на душу. Раз уж я не могу спасти мир, то, несомненно, могу его приукрасить.

Но прошлой ночью даже высокая мода четырех стран не смогла меня отвлечь, и все закончилось тем, что я свернулась калачиком под теплым одеялом у окна со скучным томом истории ирландской нации. Книга, раскинувшаяся на моих коленях, содержала длинные, педантичные рассуждения — эссе о пяти завоеваниях и мифическом Туата Де Данаан. Я смотрела на море крыш из заднего окна своей спальни, краем глаза наблюдая за крадущимися скользящими Тенями.

Внезапно мое зрение зло подшутило надо мной. Мне привиделось, что черная пелена накрыла весь город, потушив все огни, оставив Дублин в кромешной тьме.

Я моргнула, пытаясь развеять видение. Наконец я вновь разглядела огни. Но, иллюзорное погружение во тьму выглядело настолько реально, что я испугалась, что это может быть предзнаменованием будущих событий.

Когда я заехала в гараж и поставила Вайпер на место, я была слишком уставшая, чтобы хотя бы поверхностно оценить новенький Гран Туризмо, припаркованный рядом. Когда пол подо мной задрожал, я топнула ногой и приказала ему замолчать.

Я открыла дверь, чтобы выйти наружу, но вздрогнув, быстро захлопнула её. Я облокотилась на дверь, учащенно дыша.

Гараж, в котором хранится шикарная коллекция Берронса, расположен сразу за магазином, их соединяет аллея шириной примерно в двадцать пять шагов. Многочисленные прожекторы освещают проход между двумя зданиями, позволяя даже в самые темные ночи безопасно добираться до места. К сожалению, еще не изобретен способ беспрерывно поддерживать свет. Лампочки перегорают, а батареи садятся.

Несколько лампочек на фасаде гаража за ночь перегорели. Этого нельзя заметить в ярком свете фар Вайпера или в мягком свете, льющегося из задних окон книжного магазина. Но этого вполне достаточно, чтобы какая-нибудь предприимчивая тень могла проскользнуть внутрь. И к сожалению, одна такая обитала на моем пороге.

Я устала и промокла. Я должна была сразу же проверить все освещение, еще до отъезда. Теперь же из-за этих перегоревших лампочек посередине переулка пролегла тонкая полоска темноты. Там не доставал свет от близлежащих домов и огромная Тень, которая была одержима мной так же, как и я ей, пролегла там черной как смоль стеной. В высоту она достигала третьего этажа и шириной была с книжный магазин. Из-за неё я не могла спокойно пересечь этот переулок.

Я снова открыла дверь и увидела, как она возвышается надо мной, прожорливое, черное цунами, жаждущее заключить меня в смертельные объятия. И хотя я на 99.9 % была уверена, что ей этого не удастся — она загнала себя в ловушку, приняв форму стены, и была окружена светом с обеих сторон, была все-таки одна сотая процента сомнения, которая наводила на меня ужас. Каждый раз, когда я считала, что знаю пределы ее возможностей, я оказывалась не права. Некоторые тени боялись даже слабого рассеянного света. Простой взмах фонарика в сторону Темной Зоны обычно заставлял их броситься врассыпную.

Чего не скажешь об этой Тени. Если свет причинял боль, эта огромная, агрессивная тень собиралась увеличивать свой болевой порог. Как и я, она эволюционировала. Но мне оставалось только мечтать о том, чтобы быть такой же опасной, как она.

Я потянулась к куртке, зажала в каждой руке по фонарику и рывком открыла дверь снова.

Один из фонариков не загорелся. Села батарейка. Я бросила его и ту же выхватила из-за пояса другой… Но, как известно, беда не приходит одна — и остальные два последовали за первым. Они разбились от удара о землю, прогремели на ступеньках и укатились в переулок. Незажженные, негодные.

Осталось всего два. Это нелепо. Мне нужно придумать более действенную защиту для себя, чем эти громоздкие фонарики.

Я включила другой фонарик и приказала себе ступить на тротуар. Ноги не слушались меня. Я нацелила один из фонариков прямо на Тень. Чернильная стена отступила и в ней появилась дыра равная по диаметру пучку света, шириной всего лишь с дюйм. Я вздохнула с облегчением. Она все еще не могла вынести прямого света.

Я изучала Тень. Я все же не была полностью отрезана от книжного магазина. Я могла пойти влево вдоль возвышающегося черного облака до конца здания. А там огни от соседнего бакалейного магазина не позволят ей расползтись дальше. Потом могла дойти до входной двери и войти внутрь. Проблема в том, что я не знала, выдержат ли мои нервы такой прогулки, и не была полностью уверена, что это действительно умное решение. А что будет, если, когда я дойду до конца этой стены из Тени, огни бакалейного магазина погаснут? Раньше я бы посчитала такое предположение абсурдом. Но если я что-то действительно усвоила за последние несколько месяцев, так это то, что абсурд в действительности означает: «то, что, вероятнее всего произойдет с МакКайлой Лейн». И я не собиралась рисковать. У меня были фонарики, но я не могла ими полностью осветить себя, и конечно я не могла ими полностью осветить всю Тень.

Я могла вызвать В’лейна. Однажды, он уже помог мне избавиться от Теней. Но его услуги не бесплатны и пришлось бы вновь позволить ему запечатлеть свое имя на моем языке.

Я подумала о мобильном телефоне. Он был запрограммирован на три номера: Берронс, ЕНММД и ЕТУ.

На ЕНММД — так Берронс сократил Если-Не-Можешь-до Меня-Дозвониться — отвечал таинственный Риодан. И хотя по Берронс утверждал, что Риодан слишком много болтает, но, на самом деле, мне не удалось узнать от него ничего полезного во время последнего короткого разговора с ним. У меня не было ни малейшего желания завлекать еще кого-либо к непомерно разъяренной Тени. Мне бы хотелось, чтобы между смертями, в которых я повинна, был перерыв хотя бы в несколько дней.