Сумка, посох и удача! (СИ) - Эрли Моури Страница 33

— Булатов, ну должен же быть какой-то выход? — рассердилась она.

— Вот именно, господин Блатомир, вы сами говорили, что из самой плохой ситуации выходов всегда больше, чем входов, — напомнил Дереванш, который категорически не хотел стать ужином виконту Маргу.

— Действительно, — сказал я, поднимаясь со ступенек. — Пойдемте, осмотрим склеп. Может, найдем другой выход или что-нибудь полезное.

— Вы хотите идти в саму усыпальницу упыря? — испуганно осведомился кенесиец.

— Ага. Вдруг там обнаружатся какие-нибудь инструменты, оружие или проход на свежий воздух. Идемте, мой храбрый друг.

— Я не пойду, — Дереванш отчаянно замотал головой. — Я лучше здесь, возле двери покараулю. Вдруг кто-нибудь будет проходить с той стороны, и я попрошу, чтобы нас выпустили.

— Господин архивариус, если в столь позднее время с той стороны кто-то и будет проходить, то только постояльцы кладбища: мертвяки, вурдалаки и им подобные. Ладно, сидите здесь, а мы с Элсирикой навестим усыпальницу, — я взял писательницу за руку и принудил ее встать.

Затем забрал у Дереванша факел, оставляя кенесийца в темноте.

Мы спустились до конца лестницы, до того места, где я нашел факелы. Здесь, вход в погребальную комнату начинала мраморная арка, по краям которой стояли серые печальные статуи. Там же валялись кирпичи и каменные блоки. Они были остатками кладки, возведенной некогда, чтобы ограничить свободу непоседливому виконту. Кое-как перебравшись через груды камня, я пролез дальше, шагнул на покрытый изразцами пол и поднял факел повыше, освещая ближнюю часть зала.

— Как мерзко, — прошептала Рябинина, прижимаясь ко мне.

— Отвратительно, — согласился я, чувствуя тревогу и даже вполне внятные зачатки страха. Одновременно сам факт того, что непреступная Рябинина прижалась ко мне, добавлял и другие мысли и ощущения. Я приобнял ее.

— Боюсь, — тихо сказала она, поглядывая на кости, сгрудившиеся на полу.

— И я. Мурашки ползают по спине. Такие щекотные мурашки с множеством мягких лапок. Это возбуждает, — я решительнее привлек Анну Васильевну к себе и полюбопытствовал: — Не хочешь мне отдаться на крышке гроба?

— Дурак! — она сердито оттолкнула меня и сделала два шага вперед.

Откуда-то сверху свесилась костистая рука. Как-то этак неожиданно качнувшись, ласково прикоснулась к лицу писательницы. Элсирика отпрянула и затряслась, оглашая упырьи покои пронзительным визгом. Мне подумалось, что ее выражение недовольства для виконта может послужить чем-то вроде звонка будильника. Подскочил к ней и зажал орущий рот.

— Тише, госпожа Элсирика, — не убирая ладони, попросил я. — Из-за твоих криков, Дереванш рискует заработать инфаркт. И виконт Марг во сне с перепуга может обосраться. — Я приподнял факел, освещая деревянный брус над нашими головами, и скелета, свисавшего с него. Черт знает, как он попал туда. Может Марг от скуки подбрасывал скелеты и один застрял там, точно трусики на люстре, после слишком резкого движения рукой.

— Видишь, — объяснил я Рябининой, — обычный скелетик. Стопроцентно мертвый и безопасный.

— Чего он там делает? — успокаиваясь, поинтересовалась Элсирика. — И чего он под потолком, сволочь такая? Еще и лапы свои сует, куда не просят!

Так и не разобравшись с причинами, поднявшими скелета под своды подземелья, мы пошли дальше маленькими шажками. Когда факел потрескивал и бросал снопы искр, моя спутница вздрагивала, хватала меня за руку или за край камзола. Ее беспокойное настроение передалось и мне. Наступив на кость, захрустевшую под ногой, я тоже пережил порцию страха и чуть не заорал благим матом.

Пройдя между двух центральных колонн, мы обнаружили каменный гроб. Скорее всего, он и служил посмертным пристанищем Маргу. Других гробов в этом зале я не видел. Вокруг него валялось десятка два черепов, некоторые были нечеловеческими. Еще валялись кости. Много костей, большей частью раздробленных или разгрызенных.

— Какие-то карандаши, — прошептала Элсирика, потянув меня за рукав. — Большие заточенные карандаши.

— Это осиновые колья, — пояснил я. — Наверное, их периодически вбивают упырю в грудь. А он не восприимчив к осине — выдергивает их и бросает на пол.

— Не надо туда подходить, — Рябинина остановилась и задержала мою руку. — Пойдем назад. Видишь же, здесь ничего хорошего нет.

— Мы только посмотрим на Марга. Краешком глаза, — я решительно потянул ее за собой.

Обойдя обломки каменной плиты, я остановился в шаге от гроба. Элсирика выглядывала из-за моего плеча, часто и тихо дыша, рассматривая жуткие останки виконта. Наверное, наша писательница набиралась впечатлений для будущих эротических триллеров. Надо сказать, и для меня зрелище казалось не особо приятным: на каменном ложе лежал покойничек с необычно длинными руками, которые завершали черные когти, наподобие тех, что бывают у медведей-гризли. Для своих трехсот с хвостиком лет Марг сохранился очень неплохо. Конечно, плоть его подпортилось, но не слезла целиком с костей — держалась на них темными сухими наростами. Самым отвратительным в упыре были его волосы — спутанные рыжие лохмы, цветом немного похожие на волосы Элсирики.

— Вы не родственники случайно? — поинтересовался я у Рябининой. — Прически одинаковые, будто вас один парикмахер обслуживает.

— С-сволочь, — чуть не поперхнувшись, выдавила госпожа писательница, и я почувствовал, как ее ногти впились мне в плечо.

Гадостным было и лицо виконта: тонкая коричневая кожа, неровно обтянувшая череп, огромные желтые клыки и косая улыбочка-трещина от уха до уха — точно рыжий клоун, которому кто-то плеснул в физиономию серной кислотой.

— Игорь, — прошептала Элсирика, снова прижимаясь ко мне. — Может, он не проснется сегодня? Ведь, правда, упыри не каждую ночь встают?

— Думаешь, у него сегодня выходной? Не строй иллюзий, детка. Нам нужно выбираться и поскорее, — отозвался я, оторвав взгляд от виконта и оглядывая дальнюю стену зала.

Я искал еще какой-нибудь проход, хоть маленький лаз, через который мы могли бы выбраться из склепа. Но мои глаза видели лишь мрачную стену с обвалившейся штукатуркой, сохранившимися кое-где изображениями демонов, нарисованных красными, синими и черными красками. Возмутительно, только этот ленивый упырь за триста лет так и не позаботился вырыть запасной выход.

— Идем отсюда, — поторопила меня Элсирика.

В этот момент факел затрещал, и несколько искр упало на одежду покойника. Его трухлявые шоссы пустили струйку дыма и начали тлеть.

— Твою же мать! — воскликнул я, и принялся хлопать по коленке виконта, стараясь сбить первые язычки пламени.

На мою беду искры с факела слетели и на дырявый камзол упыря. С него тоже поплыл зловонный дым. Огнетушителя рядом не было, и чтобы не допустить возгорания, мне пришлось похлопать по животу господина Марга. Рябинина при виде этого пришла в ужас, и попыталась оттащить меня от гроба. Виконт тяжело вздохнул и веки его, похожие на засохшие раны, вздрогнули.

— Ты чокнутый дурацкий псих! — заорала Элсирика, выхватывая у меня факел.

— А ты?.. Хочешь,