Перо феникса - Екатерина Тимошина Страница 33

– Спасибо вам. – не зная, что еще сказать, пошла дальше.

– Послушайте, Лана. Могу я вас так звать? Без всяких эллей? Откинем аристократические замашки. – не отставал от меня Доржан, пытаясь взять меня под руку, но я ловко вывернулась.

– Давайте тогда уж и на «ты», а то глупо выкать без аристократических замашек. – хохотнула я, складывая руки на груди.

– Согласен. – улыбнувшись во все свои 32 два голливудских зуба, ответил Доржан. – Я думаю, нам с тобой нужно потренироваться в магии. Что скажешь, если я дам тебе несколько уроков?

– Думаю, мне это будет полезно. Не хотелось бы, чтобы я полдеревни сожгла, – радостно согласилась я. – А ты с Оскуро, да?

– Все верно. Я сын – Арольда и наследник Оскуро. – красуясь, проговорил брюнет, а я закатила глаза, думая, что только еще одного павлина мне не хватает. Но все же его уроки будут не лишними, поэтому потерплю.

Дорога до деревни заняла не больше получаса. За это время Доржан, видимо, решил меня убить своими шуточками. Надо сказать, что с юмором у него оказалось все в порядке, и за показушной шалопаистостью скрывается очень умный и разносторонний человек. Он легко находил тему для беседы и приправлял ее хорошими анекдотами.

Энвери же всю дорогу шел мрачнее тучи, его взглядом, казалось, можно заморозить целое озеро, а энергией, что от него исходила, ломать горы. Я так и не поняла, из-за чего он так злится, но старалась не обращать внимание. Только Олегу и лаккараку было все равно на то, что происходит вокруг. Сын мысленно беседовал с конем, периодически задавая вопрос вслух, а не мысленно.

Когда мы, наконец дошли до границы Беорциге и вошли в деревню, я замерла от восторга. Деревня оказалась поистине удивительным местом. Потому что ее построили на стыке двух миров. Видимой границы, у которых, можно сказать, не было. Только на земле проходила линия, в которую врезалась с левой стороны красная трава, а с правой – синяя, да и небо, которое я уже успела заметить ранее.

А особенно меня удивило дерево, стоящее в центре деревенской площади. Оно оказалось на самой грани, поэтому было наполовину красным и наполовину синим. На примере этого дерева, можно было прочувствовать разницу в исходящей силе двух миров. Красные листья светились огнем и источали тепло и какую-то жизнерадостность что ли. А синяя крона переливалась голубоватым свечением, где можно разглядеть жизненные потоки, которые текут по стволу, веткам и наполняют энергией каждый листик.

Сама застройка была хаотичной, видно, что строилась постепенно и случайным образом. Но при этом имела свое очарование и длинную историю, так как дома тоже отличались стилем и исполнением. Тут были и совсем крохотные избушки, размером, наверное, с одну комнату, и целые особняки из круглого сруба, с огромными панорамными окнами. А были и дома из камня, красиво вписанные в горный рельеф, который виднелся вдали за деревьями.

На самом деле эта деревня была скорее городом, потому что, судя по всему, имела достаточно большое население. Видимо, “деревней” она называлась по привычке и даже толком не имела своего названия. Просто Деревня.

Здесь в окружении исполинских лесов, гор и рек была полностью отлаженная жизнь. Местное население не относило себя к Оскуро или Кларо, а считались отдельным “государством”. Да, они не могли пересечь границу, но в тоже время жили сплоченно и вместе.

Транспорта не было, люди пользовались лошадьми и повозками, а еще владельцы домов не стремились закрыться от соседей забором: дорожки, площадки, лужайки были общими. Здесь была развитая инфраструктура, имелся рынок, главная площадь, которая оживала каждый вечер, школы и детские сады, храм, управление и многое другое.

Доржан со своей свитой пошел на сторону Оскуро, а мы с Энвери, Олегом и нашей свитой – на Кларо. Там к нам вышел мужчина примерно 50-55 лет, который оказался главой этой половины. Проводил нас в просторный дом из деревянного сруба, в котором мы всей компанией спокойно могли разместиться.

Он был самым настоящим деревенским домиком, без магических штучек. Там имелось: четыре спальни; большая гостиная, совмещенная с кухней; два санузла; огромный камин, который в холодную пору мог согреть весь этот дом, и красивая терраса, оплетенная клематисом разных цветов. Там же уютно разместилась два кресла-качалки и небольшой столик. А рядом журчал фонтанчик, который весело отбрасывал во все стороны светящиеся искры.

– Это теперь будет мое любимое место. – восторженно сообщила я и взглянула на все такого же хмурого Эна.

– Ну и чего ты злишься? – спросила, сложив руки на груди.

– Не нравится мне он. – буркнул Энвери.

– Кто?

– Доржан. – процедил Эн и, совершенно не скрывая своего напряжения, судя по взгляду и желваках, заходивших на его скулах.

– И чем же? Тем, что оказывает мне знаки внимания?

– А что, если и так? – одним резким движением он подошел ко мне и обвил руками мою талию, вжимая меня в свое крепкое тело. Носом уткнулся в волосы и втянул воздух.

Я же стояла истуканом, слушала его размеренное дыхание и совершенно не понимала, как лучше поступить. Душа к нему тянулась, и хотелось прямо здесь растечься лужицей от одно лишь его запаха. Но разум твердил остановиться. Положила руки ему на грудь, почувствовав, как отчаянно бьется его сердце, и немного оттолкнула. Правда оказалось, что толкать гору куда легче, чем сдвинуть его. Эн все же верно понял намек, убрал свои руки и ушел в дом, громко хлопнув дверью.

Я, снова почувствовав пустоту и какую-то горечь, вздохнула, облокотилась на перила и уронила голову на руки. Что греха таить, мне Эн нравился и даже очень. С первого взгляда привлек. Но я так отчаянно хотела вернуться домой, что просто не могла ответить ему взаимностью. Я потом все равно найду способ попасть на Землю, и тогда нам придется мучительно расставаться. А это не нужно ни мне, ни ему, ни тем более Олегу, если он сильнее привяжется к нему.

Глава 21

Жизнь в деревне текла размеренно. Каждый знал свое место и занимался своим делом. На нас же практически не обращали никакого внимания. Ну за редким исключением…

Каждый день начинался очень рано. Энвери жил по принципу “Кто рано встает – тому Бог подает”, поэтому будил нас, можно сказать, с первыми лучами солнца. Мне же это казалось пыткой или изощренной местью (за что только, я не знала), но ничего сделать не могла.

Нет, я, конечно, пыталась. Но в одно такое утро, когда я заявила,