Марина Суржевская - Грань Теней Страница 34

Зато Шайдер и Арххаррион изрядно повеселились, наблюдая это представление! Вот уж не думала, что они могут так слаженно смеяться!

Потом мы посмотрели друг на друга, и не удержавшись, тоже начали хохотать. Картина впечатляла: чумазые, в комьях грязи, с ряской в волосах, и кувшинками, зависшими на ушах! Вот уж славное зрелище!

Чтобы отмыться пришлось идти до речушки, так что болотная грязь успела на нас засохнуть. А Даниле еще потребовалось ждать, чесаться и терпеть пока отмоемся мы с Ксеней и отстираем платья. Зато когда вернулись к костру, замотанные в одеяла, все улыбались и подшучивали друг над другом. Даже страшная маска, столь пугающая меня на Ксенином лице, исчезла, и подруга снова стала той смешливой девчонкой, которой я ее знала.

Так что, я тоже улыбалась, рассматривая своих друзей. И раздумывала о болотном духе брохе, невидимом, безобидном, но весьма вредном существе, обитающем в таких вот заросших озерцах. Болотники не любят людского внимания, и всех любопытствующих норовят окатить вонючей жижей со дна. Однако, порой, даже столь каверзные существа бывают весьма полезны.

Я потянулась к уже успокоившейся болотной воде и мысленно поблагодарила болотного духа. Но он общаться не захотел, и скрылся на дне, размышляя о дурных человеках и загубленных кувшинках.

Я прихлебывала травник, обернув горячую глиняную кружку лопухом, чтобы не обжечься, улыбалась и никак не отреагировала на внимательный взгляд слишком темных глаз. Ну что ж поделать, догадался и ладно. Слияние крови не только меня делает излишне прозорливой.

Где-то в зарослях снова сидел волк и я удивилась, что зверь может так веселиться…

Остаток дня прошел без происшествий. Тропа, по которой мы шли, стала еще уже и тоньше, порой вовсе исчезая под ковром прелых листьев. Вскоре вообще пришлось спешиться и вести лошадей на поводу, так что к вечеру мы все падали с ног от усталости. И наскоро перекусив, завалились спать.

Среди ночи я почему-то проснулась. Повертелась в одеяле, пытаясь устроиться поудобнее, и вспоминая, что меня разбудило. Повернула голову, тихо вздохнула. Первый раз вижу спящего Арххарриона. Оказывается, демон тоже спит…но и во сне его лицо жесткое, а тело, словно готово к бою. Он лежит прямо на земле, лишь завернувшись в плащ, ладони на рукоятках клинков…

И Шайдер, который должен был нас охранять первую половину ночи, тоже уснул! Прислонился спиной к стволу и уснул, хоть и держит вытащенный из ножен меч.

А с краю поляны сидит уже знакомый мне волк, и желтые глаза чуть светятся, отражая свет луны.

Я очень тихо перевернулась на бок, справедливо полагая, что стоит мне встать, Арххаррион проснется. Прислушалась к волку. Он чуть повернул морду, словно зовя за собой. Угрозы я не чувствовала, лишь ожидание и даже… мольбу.

Я легонько потянулась нутром к Арххарриону. Его веки дрогнули, но я уже мысленно гладила его волосы, прикасалась к глазам, успокаивала… Я убаюкивала его… И он уснул. Уснул крепче, чем позволял себе спать во время нашего путешествия. Лицо стало мягче, и не таким напряженным, губы чуть тронула улыбка. Демону снился хороший сон.

Я закусила губу, рассматривая его в неверном свете луны. Но волк подошел еще ближе, уже настойчиво разрывая лапой листву. Я кивнула и поднялась, накинула на себя темный плащ и пошла за зверем.

Это была странная ночная прогулка. Я шла мимо спящих деревьев по лесной тропе, огромный серый зверь иногда останавливался, поджидая меня, и нетерпеливо разрывал листья. Потом я заметила, что по бокам появились еще две серые тени и настороженно замерла. Первый волк обернулся, не понимая, что меня остановило, раздраженно ощерился, и серый тени исчезли, растворились в лесу. Зверь снова посмотрел на меня. Желтые глаза торопили.

Я кивнула и почти побежала, подхватывая юбку и чуть путаясь в плаще. Как — то неожиданно деревья расступились, открыв небольшую полянку, и я сразу поняла, зачем позвали меня.

У толстых корней сосны, лежал черный зверь. Этот волк был больше и мощнее моего провожатого, да и вообще любого животного, которого я видела или могла представить. Вытянутая ощеренная пасть с желтыми зубами, с которых падает белая пена. Разодранное ухо. Шерсть грязная, выдрана клочьями, а на боку рваная рана, из которой хлещет черная в темноте кровь.

Я обернулась на серого. Тот смотрел на умирающего волка с такой тоской, что я зажмурилась от нахлынувших на меня чужих эмоций. И торопливо присела рядом с черным волком, уже не обращая внимания на страшную оскаленную пасть.

Сила отозвалась не сразу, но потом все же заколола пальцы. Я вливала ее привычно толчками, ровно не получалось, может, не хватало опыта… Но зверю это было не важно. Когда моя голова начала кружиться, а дыхание заканчиваться, а убрала ладони с тела волка и отодвинулась, почти упала на траву. Не думала, что исцелить его будет так тяжело… может, оттого, что зверь такой крупный, или я еще не восстановилась после камнепада… Я лежала на земле, глотая воздух, и мечтая доползти до ближайшей сосны. Но сил не было. Серые тени медленно обступали меня, скользили со всех сторон. Два десятка желтых глаз настороженно меня рассматривали.

Последнее, что я увидела, блеснувшие в темноте синие клинки и взбешенное лицо Арххарриона. И провалилась в темноту.

Очнулась я от странных звуков — рядом со мной разговаривали. И вроде бы спокойно, но в то же время, воздух дрожит от разлитого напряжения, я ощущаю его даже с закрытыми глазами. Голоса были не знакомые, и я испугалась. Потом услышала, голос Арххарриона и успокоилась. И прислушалась.

— … Почему ты думаешь, что ей здесь будет плохо? — голос вкрадчивый, с рокочущими нотками и легкими хрипами, — она слышащая, Джаред видел, как девушка общается с лесом. И ей это нравится, ей хорошо здесь. И единороги вернулись, а это знак… Она сможет пройти Волчьей тропой и остаться с нами. Мы не будем ее заставлять, но если она сама захочет остаться…

— Она не захочет, — демон говорит спокойно, но мое нутро обжигает беспощадная ярость.

— Почему?

— У нее есть дом. И она человек. Какая радость ей оставаться с…вами?

— Мы будем заботиться о ней, — теперь голос другой. Моложе, со спокойными, уверенными интонациями, — я буду заботиться. И… если девушка позволит, я хочу вместе с ней пройти тропу.

— Ого, Джаред, — насмешливый голос, несомненно, принадлежит лорду Дарреллу, но за насмешкой я слышу злость, — откуда такое рвение?

— Если девушка не связана узами, и ее сердце свободно, то она имеет право выбора, не так ли?

— Она связана слиянием крови, — в голосе Арххарриона уже ощутимо сквозит угроза.