Шелли Крейн - Запечатленные Страница 34

– Они с бабушкой спали в разных комнатах?

– Дело в том, что бабушка готовила ему сюрприз ко дню рождения. Она шила пиджак и работала по ночам, и ее не было рядом. Поэтому она так убивалась… Она думала, что с ним случился сердечный приступ или еще что, а она его не спасла. И во всем винила только себя.

– Калеб, это ужасно!

– Со временем она оправилась. Впрочем, раз папа не рассматривал эхо-сон как причину смерти, то и мне не стоит себя накручивать.

Калеб сам не верил своим словам и боялся, что для бабушки это станет новым потрясением.

– Наверное, ты прав. Знаешь, как тебе повезло с семьей – все такие дружные и заботливые!

– Да. Большинство кланов именно такие.

– А твоя мама из другого клана? Как вы знакомитесь – устраиваете какой-нибудь съезд или слет Асов?

Калеб рассмеялся, и я порадовалась, что он отвлекся от грустной истории.

– Ну, типа того. Каждый год мы собираемся в Лондоне, на нашей центральной базе. Это мероприятие называется воссоединение. Знаешь ли, первые Асы приплыли в Америку на «Мэйфлауэре».

– Правда? – озадаченно воскликнула я.

– Не-а. – Калеб засмеялся, и я стукнула его в спину. – Сюда мы иммигрировали позже. Асы живут по всему миру. Раз в год мы съезжаемся на неделю, чтобы пообщаться, узнать, кто на ком женился, кто кого родил. Даже мятежные кланы не пропускают встречу… Ну, по крайней мере, раньше было так.

– Представляю, сколько за эту неделю происходит запечатлений!

– Не совсем. Запечатление не случается на глазах у всех, это очень личное. Иногда настигает нас при прощании или в гостях друг у друга. Понимаешь, мы все знакомы чуть ли не с рождения, так что наш с тобой случай – исключение, а не правило.

– Сдается мне, ряд девчонок-Асов, которые меня возненавидят, протянется на милю, – пошутила я.

– Сомневаюсь, – усмехнулся Калеб. – Это Кайл у нас – любимец женщин.

– Не верю! Похоже, ты сам не догадываешься, как притягателен.

Калеб смущенно вздохнул. В его мыслях мелькнул Лондон, огромная раззолоченная зала, где его преследовали девушки всех возрастов. Он поспешно отмахнулся от этого воспоминания.

– Ну, не важно. Именно там мои родители и познакомились, хотя оба из Теннесси. После мероприятия они встретились на каком-то обеде, и тогда-то все и произошло. Иногда соседние кланы наносят друг другу визиты.

– А есть какие-нибудь ритуалы, которые вы там… э-э… исполняете?

Калеб расхохотался.

– Мэгги, это собрание кланов, а не шабаш ведьм!

– Ясно-ясно. Вас хотя бы миллион наберется?

– Нет. Нас не так уж и много – сотни три по всему миру. Три семьи живут в Теннесси, две в Чикаго, еще две в Лондоне, одна в Сиднее в Австралии, две в Париже и одна в Праге.

– Вот это да!

– Некоторые семьи эксцентричны, но по большей части мы люди как люди. Только неприлично богатые.

Мы оба расхохотались.

– Следующее воссоединение состоится через шесть недель, прямо перед началом учебного года, – сообщил Калеб.

– Мне придется поехать с тобой? – робко спросила я, почувствовав себя чужой и лишней.

– Разумеется. Ты – часть семьи. К тому моменту мы что-нибудь придумаем с твоим отцом. Если верить моим болтливым тетушкам, все в Лондоне ждут не дождутся встречи с тобой.

– Почему? Из-за того, что запечатлений давно не было?

– Да, а еще потому, что ты – человек. Из трехсот запечатленных всего трое – люди. Ты, бабушка и мужчина по имени Филипп. Он настоящий гений! Представляешь, Филипп может назвать столицы всех стран мира.

– Какие у него способности?

– Он запоминает буквально все. Применительно к нему выражение «фотографическая память» обретает новый смысл. Он запомнит все, что ты ему скажешь, услышав это только раз. Филипп – ходячий словарь!

– Хм, ценный навык.

– Да уж, во время сессии я бы отдал за это что угодно!

– Я тоже! Слушай, выходит, на этой ежегодной вечеринке я буду кем-то вроде циркового уродца, на которого все глазеют?

– Не вечеринка, а воссоединение. Нет, уродцем ты не будешь, – успокоил меня Калеб. – Все за нас очень рады и надеются, что скоро запечатления возобновятся. Среди наших много одиноких, однако запрета на свидания другие кланы не вводили. Когда это началось, некоторые женились или вышли замуж просто так. Наверное, теперь они боятся, что все вернется и им придется бросить семьи. А ведь у многих дети.

– Хм. Вот это да! – Я не знала, что и сказать.

– Да уж. Не волнуйся из-за воссоединения. Там все классные, сама увидишь. Я жду его с нетерпением. Надеюсь, для Асов наступит новая эпоха. Нельзя столько лет жить в неопределенности.

Остаток пути было прохладно, однако я не замерзла, потому что прижималась к Калебу. Я уткнулась головой ему в спину, постаралась расслабиться и не накручивать себя. Пару раз меня тревожили мысли о том, насколько невероятно происходящее. Даже спать нельзя! Что же делать? И как пережить это дурацкое воссоединение? Терпеть не могу толпы народа, а там соберутся триста Асов и будут смотреть на меня так, словно я – решение всех их проблем.

Всякий раз, когда меня одолевали тревожные мысли, Калеб касался моей руки и успокаивал. Однажды он даже погладил меня по шее. Чед никогда так себя не вел.

Да, Чед меня целовал, но мы просто прикасались губами и никогда не ласкали друг друга языком. Мы держались за руки, но он не гладил меня по лицу, не лез под блузку или юбку, не пытался заняться со мною сексом. И никогда не целовал в шею. Наверное, я должна быть ему благодарна, ведь он ни на чем не настаивал. С другой стороны, это довольно странно – неужели ему самому не хотелось ничего такого? Он даже не пытался, не говорил об этом, и я не видела желания в его глазах.

Я и не подозревала, сколько теряю, пока не встретила Калеба.

Когда мы подъехали к дому, я совсем замечталась. И вдруг увидела, что на крыльце сидит Чед.

Калеб напрягся и опустил подножку байка. Я слезла и позволила ему снять с меня шлем, но куртку оставила.

– Понятия не имею, что он здесь забыл, – прошептала я.

– Зато я знаю, – пробормотал Калеб, снимая шлем. – Мне уйти?

– Нет! – поспешно выпалила я и улыбнулась, увидев его довольную усмешку.

– И на том спасибо.

Мы подошли к подъездной дорожке. Я вцепилась в руку Калеба, потому что сам он держался немного отстраненно. Видимо, не стал рисоваться перед Чедом. Правда, мысленно он этого очень хотел.

– Привет, Чед.

– Привет, Мэгз, – ответил он, яростно зыркнув на Калеба.

Я поразилась до глубины души. Откуда в нем столько агрессии? Чед всегда вел себя прилично и ни к кому меня не ревновал. Что на него нашло?