Кресли Коул - Тень предъявляет права Страница 34

Кроме того, через несколько минут на арене будет гораздо больше оружия, чем выживших, чтобы воспользоваться им.

Tреан сделал быстрые подсчеты. Мужчины, которые, вероятнее всего, могут составить ему какую-никакую конкуренцию: невероятно быстрый Церуннос, второй вампир, три Аджатара, бешеный… и, следовательно, непредсказуемый… Ликан. А также пара массивных демонов камня. Они умели делать свои мышцы настолько жесткими, что удары отскакивали от них, как от камня.

Вампир Орды изучающе смотрел на Треана, несомненно, пытаясь оценить его сильные стороны. Он считает Треана более слабым Обуздавшим Жажду, обращенным человеком.

Хм, но безумный Ликан уже сейчас еле сдерживается от желания напасть на красноглазого вампира. Может ли Треан рассчитывать на то, что лорд Орды будет занят?

Церуннос? Треан преследовал их в прошлом, видел в бою. Он знал, что они отвлекают внимание противника, размахивая мечом, а их хвосты тем временем скользят тебе за спину…

Раум вернулся, по-видимому, окончив спор с Морганой, и подал знак демонам-охранникам закрыть огромные железные ворота. Мышцы участников напряглись. Tреан же наоборот расслабился.

Я всю жизнь готовился к участию в этом турнире, хотя и не догадывался об этом…

Он почувствовал под ногами вибрацию. Потом еще. Шаги. Кто-то приближался, кто-то массивный. Последний участник?

Прежде чем ворота полностью закрылись, из тумана возникло существо и направилось к арене.

Выгнув брови, Треан задрал голову вверх. Выше…

Я сделаю это ради моей Невесты.

Глава 14

— Что это? — пробормотала Беттина, когда гигантское демоноподобное существо вышло на арену.

Более десяти футов в высоту, с пупырчатой зеленой кожей, как у жабы. У него была не одна, не две, а три пары рогов. Первая слизистая, желтая пара росла у него прямо изо лба и соответствовала цвету узких глаз; вторая огибала мускулистые плечи; а третья выступала из локтевых сгибов.

Из нижнего ряда зубов выпирали клыки. Из подбородка вниз выступал ряд крапчатых бивней, похожих на костлявую, пятнистую бороду. Длинные цепи перекрещивались на обнаженной груди, удерживая кожаную полутунику, как адские подтяжки.

С каждым шагом утрамбованная глинистая земля содрогалась под его сапогами.

Раум выплюнул проклятие.

— Гурлав.

Толпа зароптала.

…«Отец Ужаса»…

…«Он прадемон, первородный»…

…«Каждая капля его крови, пролитая на землю, порождает новых монстров»…

Выглядя разъяренным, Раум сказал:

— На этот раз слухи правдивы.

— Я чего-то не понимаю? Что происходит?

— Если даже кому-то удастся перерезать одну из его вен, он породит новых, отвратительных существ, стремящихся уничтожить любого, кто, по их мнению, причинил вред «отцу».

Кас вскоре окажется в клетке… с этим кошмарным существом?

— Разве мы не можем вышвырнуть первородного? Почему он не участвовал в процессии?

— Процессия — формальность. Кто-то подписал за него контракт по доверенности. Мы не можем выгнать его, принять участие может любой Ллореанец.

Раум нахмурил густые брови, отчего по телу Беттины пробежал легкий озноб. Это первый признак сожаления, который крестный проявил в отношении турнира.

Раум был уверен, что выбрал правильный курс… полезный для развития торговли: «полезно показать всему Ллору, что мы свободное и открытое королевство». Он отмахнулся ото всех опасений Беттины и народа; она подслушала, как крестный уверял приближенных в том, что победу одержит один из демонов.

Конечно, они совершенно не ожидали участия первородного демона.

Когда за Гурлавом с лязгом закрылись ворота, у Беттины свело желудок. Каспион в опасности. Он всегда был для нее спасательным кругом, наставником, ориентиром и защитником. Теперь Беттина хотела защитить его.

Но не могла. Не было у нее ни янтарного пламени, вскипающего на ладонях, ни разрушительной магии.

Она напомнила себе, как искусен Кас, как быстр. Он защищен от Дакийского…

— Пора с этим заканчивать, — пробормотал Раум.

Он подал сигнал.

В тот же момент протрубил великий рог. Рев толпы стал оглушительным.

Многие участники завладели оружием, и через несколько секунд раздался лязг металла.

Наступил… хаос.

Фонтаном брызнула кровь; затрещали кости. Вопли агонии разносились над гудящей толпой.

Демон Волар взмыл вверх и спикировал, чтобы нанести удар демону огня, рассекая его плоть острыми, как бритва, когтями. Так напоминает Врекенеров… Беттина вздрогнула и отвернулась.

Меньший Церуннос, с помощью своего мясистого хвоста, взобрался на верхнюю часть клетки и, зацепившись им за прут решетки, завис вверх тормашками. Раскачиваясь, как причудливый маятник, он выхватывал ничего не подозревающих врагов навстречу их смерти.

Каспион схватил острый, словно бритва, кнут и, как лассо, накинул его на шею кентавра. И хотя существо брыкалось и вставало на дыбы, Кас использовал всю свою немалую силу и затянул петлю.

— Давай, Кас! — выкрикнула Беттина.

Туже, туже…

Голова кентавра резко слетела с плеч, из шеи хлынула кровь. Абаддонцы восторженно завопили.

Благодаря этому убийству, Кас только что стал мощнее, демон смерти накапливает силы.

Ликан кромсал и калечил, вгрызаясь в горло своего противника, пока голова не отделялась от тела. Демоны Огня швыряли огненные шары; их противники вопили в агонии, когда огонь испепелял их кожу.

От запаха паленого мяса Беттину начало тошнить еще сильнее. Туман на площади рассеялся от жара.

Казалось, второй вампир держал Дакийского в поле зрения, но Ликан начал преследовать красноглазого лорда, заставив его спасаться бегством.

Гурлав? Он присел на корточки у края клетки и ковырял ножом под ногтями, небрежно очищая их от грязи. Все держались от него на значительном расстоянии.

Холодными, выверенными движениями Дакийский методично расчищал себе путь к огромному Церуннос, зажавшему в кольце змеевидного хвоста крокодила-перевертыша.

Церуннос разинул пасть и нанес удар. Клыки, размером с клинок, погрузились в толстую шкуру перевертыша, снова и снова прокалывая его шею, пока Церуннос просто не откусил голову существа, как кусок нежного мяса.

После чего он издал в небо короткое победное шипение. Ошибка. Дакийский использовал это мгновение, чтобы переместиться к нему за спину.

Вампирский меч сверкнул так быстро, что Беттине практически не удалось рассмотреть, как лезвие рассекло воздух.