Юлия Фирсанова - Божественная охота Страница 34

– Безмозглый баран! – нахмурившись, выругалась женщина.

– И ругаешься! А еще богиня любви! Тебе не положено! – жалобно добавил Связист и на всякий случай все-таки шагнул за кресло. Правда, почему-то оно показалось Силам слабой защитой от гнева Элии.

Злат с Энтиором синхронно выгнули брови, переглянулись и отступили, предоставляя даме право вправить Тузу Сил мозги, поскольку признавали за богиней уникальный талант к этой процедуре.

– Что мне положено, а что нет, я как-нибудь сама разберусь, – огрызнулась принцесса, пронзив Связиста суровым и острым, как стилет, взглядом. – Как мне не ругаться, если одна глупая Сила готова засунуть в задницу все наши труды только потому, что ей не сидится на месте и в Межуровнье нет баб?

– Ну, не только из-за баб, – смутившись, потупился Связист и разве что пол туфлей не заковырял, потому что проницательная богиня попала в самое яблочко, вернее, в одно из них. – Я бы начал искать другие Карты в мирах. Туда, куда живому не пробраться, Сила спокойно проникнет. И вообще, я принял бы другое обличье, что я, совсем, что ль, ребс беспамятный…

– Именно так! Энтиор соврал ради тебя Верховному маршалу Темного Братства, – процедила принцесса, подступила к Связисту, схватила его за грудки и встряхнула с небрежной легкостью, как нашкодившего котенка. – Если его хотя бы заподозрят в дезинформации, за его жизнь и за его душу, а также за всех его родичей до седьмого колена никто не даст даже медяка. Понимаешь? Мы не знаем, кому и сколько раз показывали твое изображение! Скольких охотников пытались послать по твоему следу и какие характеристики смогли считать с твоей Карты те, кто зрел ее! И не внесено ли вообще твое имя в вечные списки врагов Тьмы? Из-за одной чокнутой Силы, которой приспичило прогуляться, под угрозой окажется вся моя семья. Но если тебе наплевать на нас, подумай о Джокерах и Колоде, которые готовятся явить себя миру после сотен тысячелетий ожидания. Ты можешь похерить весь замысел своего Творца! Уверена, ради того, чтобы сказать тебе большое спасибо, он даже вмешается в жизнь Вселенной! Если только Братство узнает о Колоде… Впрочем, что я тебе рассказываю! Ты и сам помнишь, что натворили Созерцающие и Плетущие на Новогодье, а Темные Рыцари посильнее будут! Соображаешь, о чем я толкую, Туз Сил, или, принимая плотское обличье, ты начинаешь думать яйцами и теряешь всякую способность к умозаключениям? А Карты подождут, тысячи лет ждали и еще немного потерпят, сами в руки попадутся, коли время придет.

– Ладно, ладно, не кричи, – придушенно прохрипел ошарашенный Связист, сраженный силой гнева богини. – Я все понял! Правда! Никуда не полезу, пока не разрешишь! Хочешь, Творцом поклянусь?

– Будет лучше, если ты сдержишь это слово, – остывая, резко произнесла Элия, отпуская Связиста. Выпав из ее рук, он не устоял на ногах и тяжело шмякнулся на пятую точку.

– Да, моя дорогая, ты страшна в гневе, – не то в шутку, не то всерьез констатировал Злат и протянул руку Связисту, возвращая бедную Силу в вертикальное положение, приличествующее мужественной оболочке, имеющей в данный момент весьма запуганный вид.

– Кто говорит о гневе, мой лорд? Я только слегка рассердилась, – мило улыбнулась принцесса так, словно не она минуту назад едва не разорвала на клочки Связиста, как Тузик грелку.

– Элия права, – спокойно подтвердил Энтиор в ответ на легкую тень недоверия, скользнувшую по лицу Повелителя. – Со стради лучше не ссориться. Если она гневается всерьез, то не опускается до предупреждений, убивает сразу. Она же принцесса Лоуленда!

– И не страшно вам жить под одной крышей с такой богиней любви? – усмехнулся Злат, невольно озвучивая вопрос Связиста, потирающего ушибленный зад и перетянутое минуту назад рубашкой горло. Прочная ткань арадов могла бы с легкостью пережать гортань.

– Нам это нравится, – ответил вампир, нежно улыбаясь дорогой сестре. – Да с нами по-другому и нельзя. Кроме того, если Элия находится в добром расположении духа, то пребывать в ее обществе – истинное наслаждение. Вам ли не знать, лорд Злат?

«Знать ли тебе?» – снова задумался Повелитель Межуровнья об отношениях, связывающих принцессу и ее брата-вампира.

– Ну, короче, ты не сердись, Элия, – снова заговорил Связист, переводя дух и робко поглядывая на суровую богиню, – я обещаю, что никуда не полезу! Буду сидеть в Межуровнье тихо, как мышонок.

– Очень рассчитываю, что тебе достанет на это благоразумия, – согласилась принцесса, готовясь к возвращению домой и мысленно гадая, будет ли сегодняшний вечер достаточно свободным для того, чтобы исполнить обещание и поужинать с кузеном Леймом. Юный воздыхатель терпеливо, ничем не выказывая своего разочарования, ждал обещанного похода в «Эльфийский вкус», и только молчаливая нежная мольба в его глазах говорила о том, чего стоит принцу это терпение.

Глава 7

Бредовое приключение

Временами он уже не замечал, день или ночь, не помнил, когда в последний раз пил, а тем более ел, смотрел, но не видел того, что его окружает, даже почти забывал, кто он, откуда, зачем и куда едет. Только какое-то чутье, почти инстинкт заставляли придерживаться выбранного направления. Бред, безумие накатывали на него волна за волной. Поначалу это были почти безобидные звуки: дыхание, нежный шелест одежд, тонкая нить знакомого аромата. Потом ему начало казаться, что она зовет его к себе, смеется, шепчет что-то жаркое, зажигающее привычный неистовый огонь в чреслах… Ее имени, в отличие от своего, он не забыл бы никогда и, слыша любимый голос, шептал в ответ пересохшими губами: «Элия, Элия, Элия…» Шептал, а ему казалось, что кричит во все горло. А она смеялась, звала, иногда даже показывалась на дороге, невидимый ветер раздувал ее пеньюар, намекая на обещанное наслаждение. Улыбалась, манила пальчиком, проводила язычком по губам, а когда он уже был готов, соскочив с коня, помчаться навстречу, исчезала. Показывалась между деревьями, дразнила призывной улыбкой и таяла в туманах, купалась в речке, шутливо обдавая брызгами, завлекала к себе и рассыпалась солнечными зайчиками, в горах оборачивалась туманом и растворялась в его изгибах… Она была всюду и нигде… То звала к себе, распаляя безумную жажду обладания, то проклинала, жестко гнала прочь или, что было еще больнее, и вовсе не замечала, с холодной надменностью проплывая мимо.

Какой-то еще здоровой частью рассудка Нрэн понимал, что сходит с ума, но не желал выздоравливать, если безумие помогало ему видеть ее и говорить с ней. Иногда сознание прояснялось, и тогда он в сердцах начинал проклинать свою мучительницу и несчастную любовь, сделавшую из воина сумасшедшего. Только как ни ярился Нрэн, и в бреду и в сознании он четко понимал, что единственным его спасением от яда страсти, разъедающей душу, будет новая встреча. Но злые слова, сорвавшиеся с губ в приступе ревности, сделали возвращение в Лоуленд невозможным. Элия была далека и недоступна, а впереди ждала только новая боль. Стиснув зубы, бог ехал вперед, его целью стало дурацкое поручение Белого Братства, но он совершенно не представлял, что будет делать потом. На одном коне с Нрэном ехало его безумие. Все более явственные и реальные в своей четкости галлюцинации преследовали истерзанного мужчину. Принцу снова начало казаться, что за ним кто-то неотлучно следит, преследует его. Пусть он ничего не слышал, не чуял и не ощущал, уверенность эта крепла с каждым мигом.