Налини Сингх - Поцелуй архангела Страница 34

Елена прижала ладони к стеклу.

— Я не могу понять умысел, толкнувший кого-то на такое преступление.

Рафаэль ласкал ее шею, там, где бился пульс; гнев ее архангела столь силен, что Елене пришлось задуматься, чего ему стоило его сдерживать.

— На твоих глаза невинные тонули в собственной крови и еще спрашиваешь?

— Билл, — произнесла Елена имя охотника, который резал мальчиков, пока она не покончила с его жизнью, — делал то, что делал из-за психического заболевания, разрушавшего душу человека, которым он был. Но это просчитанный шаг. — Метку на щеке Сэма — самое отвратительное издевательство, прикрыли повязкой. — Она исчезнет к моменту его пробуждения?

— Я избавлю его от этого. — Голос Кейра стал таким ледяным, словно и не было и не будет никогда теплоты целителя. — Этот поступок — угроза навеки запятнать Убежище.

Рафаэль смотрел на Сэма сквозь стекло.

— Его разум?

— Он мал. — Кейр долго смотрел на Рафаэля. — Дети жизнерадостны.

— Но шрамы остаются

— Иногда шрамы делают нас теми, кто мы есть.

Елена задумалась о шрамах сына двух архангелов, покажет ли когда-нибудь он их? Она не станет давить, точно зная сколько боли могут приносить старые раны.

Год. Век. Время не важно, когда дело касается сердца. Шрамы, образованные на той кухне, когда ей едва исполнилось десять, были неизгладимы. У ее отца тоже остались шрамы, только другие.

Джефри Деверо выбрал свой путь разобраться с ними, стереть первую жену и двух старших дочерей из памяти.

Елена впилась ногтями в свою ладонь.

— Я хочу попробовать найти любой след того вампира. — Город огромен, но может ей повезет… по крайней мере, это лучше, чем сидеть, сложа руки.

— Я пойду с тобой, — произнес Рафаэль. — Береги себя, Кейр.

Ангел слабо махнул им рукой.

— У ваших целителей особенные способности? — спросила Елена.

— Некоторые, остальные же сродни вашим человеческим врачам.

— Которые бы бредили чем-то от использования пиявок до пересадки органов. — Оказавшись в приемной, Елена обняла Рафаэля, который поднял их наверх.

Когда они оказались на улице, крылья Иллиума были тенью синего от снега, а сам он поднял лицо к падающим хлопьям.

— Вода, Элли, — произнес он, — она может смыть запахи.

— Вот черт. — Лишь вода может оборвать все надежды на след запаха. Несколько снежинок растаяло на ладони, пока Елена пыталась позитивно мыслить. — Временами снег не так уж плох… Однажды я успешно выследила вампа из-за того, что снег поймал его запах, а не смыл.

— Тогда тебе надо поторопиться. — Рафаэль обнял ее за талию. — Иллиум, Насир думает, что наткнулся на что-то в северном крыле.

Глаза Иллиума почти сияла на фоне плавных черт его лица.

— Пойду, помогу ему это проверить.

Прижав губы к уху Рафаэля, когда они поднялись в воздух, Елена задала вопрос, который не переставал вертеться в голове.

— Иллиум становится сильнее?

«Из-за сильных повреждений, которые нанес Урам, Иллиум впал в глубокий сон, известный, как аншара. Это был первый раз, иногда после этого люди меняются».

— Насколько сильным он станет?

«Невозможно предсказать. — Рафаэль спустился ниже, отчего ледяной ветер коснулся щек Елены. — Мы на территории дома Сэма».

— В воздухе ничего нет. Поставь меня на землю. Попробую выследить его по снегу.

Но это тоже было бесполезно.

— Это не полный провал. — Она сморгнула попавшую в глаз снежинку. — Так холодно, в ближайшее время снег не растает. Что дает время на обыск Убежища.

— Какая высота покрова дает возможность тебе уловить запах?

— Самое большое — пара футов.

Рафаэль посмотрел на небо.

— Сегодня ясно.

— Смею предположить, что спать мы не ляжем. — Елена встретила разгневанный взгляд полуночных глаз Рафаэля, который заставил ее прижать ладонь к щеке архангела. — Мы найдем этих ублюдков.

Рафаэль не смягчился под ее прикосновением и не стал менее сдержанным.

— Сам факт, что они посмели забрать ребенка говорит о глубокой гнили, которую нужно отрезать прежде, чем она заразит весь организм.

— Назарах и другие?

— Все под прицелом.

— Конечно же.

— Не важно, если ангел, принимающий участие в похищении, не участвовал в физической расправе. Их продажность — причина. Из-за расправы над Ноэлем они заслужили смерти, но то, что сделали с Сэмом… смерть стала бы милостью.

Свет обрамил кончики пальцев Елены там, где они соприкасались с кожей Рафаэля. Да, она боялась его силы, была бы глупа, если бы не страшилась. Но Елена не могла позволить Рафаэлю перешагнуть грань, позволить охоте утащить его в пропасть.

— Рафаэль.

— В, — начал Рафаэль, смежив веки, скрывая от нее ледяной взгляд, — криках твоих врагов непонятная музыка.

— Нет, — прошептала она, пытаясь достучаться до него. По его словам, жестокость казалась признаком возраста и силы. Но Елена отказывалась сдаваться и дать ему погрязнуть в насилии от его силы. — Не смей.

Но он не слышал.

— Елена, неужели ты не хочешь полоснуть кинжалом по его горлу? — Он положил руку ей на горло в нежном, чувственном, смертельном прикосновении. — Не хочешь услышать его мольбы за жизнь?

Глава 16

— Часть меня, — прошептала Елена, признавая, что ей необходимо выпустить ярость. — желает именно этого — мучить ублюдка, пока он не заскулит, пока не начнет пресмыкаться.

— Но тебе его станет жалко, в какой-то момент.

— У меня сердце человека.

И это сердце принадлежало ему. Не обращая внимания на руку, которой он все еще держал ее за горло, она притянула его голову к своей. Когда их губы соединились в поцелуе, Елена почувствовала медленно распространяющееся жжение от роста его силы, пока не стала ощущать ее каждой частичкой своего тела.

Это послужило отличным напоминанием, что, даже получив крылья, она все еще оставалась в достаточной степени смертной, по сравнению с архангелом.

Его сила окружала Елену, проникала в каждую пору. Рафаэль целовал её с внушающей страх, красивой жестокостью.

Он не пытался причинить боль или вред. Нет, Рафаэль прикасался к ней как и подобает бессмертному — с бессердечным мастерством мужчины, перецеловавшего за тысячелетия столько женщин, что их лица давно должны были превратиться в размытые пятна. Это несомненно служило наглядной демонстрацией жестокого сердца, бившегося у него в груди.

«Тебе не напугать меня», мысленно сказала она ему.

«Это ложь, Охотница Гильдии. Я могу чувствовать твое сердце, трепыхающееся, будто у кролика, пойманного в ловушку».