Обжигая льдом, замораживая огнем (СИ) - Цыбанова Надежда Страница 34

— Нерх, блондина в зубы и дуй в городскую тюрьму, — прорычал Клаус на мое скомканное "умффф". — Убивец, что стрелял в вас возле "Пьяной утки", сам приполз сдаваться, И я бы на твоем месте поторопился — того и гляди клиент перейдет в состояние мертвеца.

Эрик раздраженно вздохнул на новость, что трудовой порыв придется прервать, но на удивление спорить не стал. Пока он быстро от руки строчил инструкции для своих замов (я даже глазом дернула, когда узнала, что в "ПалмисКомпани" водятся такие звери), коротенько на десяти листах, я катала в руках яблоко. Как-то расхотелось мне его. Кислое же.

Клаус успел еще раз пять позвонить до того, как мы спустились к выходу из здания.

— Чего он такой нервный, — пробормотала я, залезая в самоходку под очередной вызов. Лейп того и гляди захлебнется от непосильной работы.

— А он сделал комплимент чужой секретарше за кофе, а Эльвира услышала, — поделился бедой начальства с переднего сидения Яр. — Обиделась. Теперь он зерна жует на работе.

Пожелаем Клаусу терпения и приобретения навыка усмирения голодной трехголовой гидры. Выживет — будет настоящим мужиком, закаленным в неравном бою.

Эрик всю дорогу смотрел в окно и улыбался. Вряд ли плотный снегопад, когда ничего не видно на расстоянии вытянутой руки, веселит его.

Мой заинтересованный взгляд, похоже, прожег дыру в светлом затылке.

— Никогда не был в тюрьме, — пояснил Палмис.

— Ты радуешься этому факту или тому, что все-таки туда попадешь? — дотошно уточнила я. Помниться я сразу настаивала на карцере, и чего было отказываться?

Угрюмое здание за высоким забором и с амбалами на пропускном пункте, стоящее особняком от города, никаких добрых чувств, по крайней мере у меня не вызвало.

— Эрик, прекрати улыбаться, — суровым тоном попросил Яр. — Прояви сострадания к несчастным, у которых из радости только печеньки в обед к чаю.

 Хорошо, что Клаус позаботился о пропуске, и внутрь мы попали спустя жалких полчаса. А то бывали времена, и по полдня на согласование посещения тратилось. Возможно, охрану впечатлил мой огромный и прозрачный феникс, висящий над нами. Извините, но быть подстреленным у тюрьмы это уже слишком как-то драматично.

Нас провели в лазарет. Угрюмые зеленые стены коридора сменились на веселые желтенькие. Видать, дабы заключенным хорошо болелось. Койки дружно выстроены были вдоль стены. На спинке каждой угрожающе висели наручники, чтобы пациенты не мешали своему выздоровлению.

На дежурного врача даже Линт покосился с уважением. Такими руками хоть кости вправляй, хоть лоботомию с удара делай.

— Здесь ваш живчик, — пробасил детина, сверившись с документами. — Сейчас только укольчик для активного разговора ему поставлю…

— Не надо, — провыл единственный обитатель чудного места. — Я и так все скажу.

— Точно? — грозно спросил врач и как джекпот выложил на стол огромный шприц, явно для укола всего организма сразу.

— Зуб даю! — подпрыгнул на кровати мужчина и сморщился от боли.

— Это который выбили? — хохотнул детина в халате доктора. — Если только найдешь его.

В общем, разговаривайте. Мешать не буду.

В подтверждении собственных слов он вытащил из стола книжку с потрепанной обложкой. В глаза бросилась страстно целующая, словно голодные вурдалаки, парочка. Да и название "Вместе до гробовой доски" радовало оптимизмом.

— Итак, — я решительно шагнула к мужчине, стараясь навсегда выкинуть из головы только что увиденное, — зачем вы пытались убить Эрика Палмиса?

Лицо неудачного киллера было как один сплошной синяк. Глаза-щелки чуть раскрылись, демонстрируя удивление:

— Чего? Нет. Палмиса мне не заказывали.

— Да? — мы с Яром озадаченно переглянулись. — А зачем вы в него стреляли?

— Так мне заказали вас, Эйра Нерх, — больной в подтверждении своих слов еще и подбородком на меня указал, чтобы сомнений не осталось.

— А? — я чуть не села мимо соседней койки. — Мне на секунду послышалось…

— Нам всем послышалось, — мрачно подтвердил Линт. — Давайте-ка, премиальный вы мой, по порядку все рассказывайте.

Мужик посопел, но делиться информацией не передумал:

— Я Итан Ройт. Слабый маг земли. Занимаюсь чем придется. Меня в цветочном округе все знают. — Отлично, личность выдающаяся и незаконными делами промышляющая. — Там припугнуть кого надо. Или, наоборот, образумить. А тут обратилась тетка. Вся в мехах, золоте, а сама длинная как оглобля. Вы не думайте, до этого я на мокруху не подписывался. — Ага, или просто не ловили. — А тут такой соблазн. Она как полный кошелек денег показала, так меня и перемкнуло. Я же на эту сумму могу в центральный перебраться. Ну и решился. Она мне сама позвонила, когда и где нужно устранить безопасника. Но не срослось.

Сначала петух в желтых штанах с напарником помешали. Я тогда еле ноги унес. Весь резерв грохнул, чтобы смыться. А вчера заявились ко мне пятеро и давай мордовать без предупреждения. Чисто повезло, что их сосед спугнул. А напоследок один бросил, мол, нечего лезть в чужой заказ. Палмис на особом счету. И если хоть нос высуну — сдохну. А я еще на тот свет не собирался. Поэтому решил прийти с повинной сразу в тюрьму. Что такое неудачное покушение? Три-пять лет потолок. Зато выйду живым.

Новость о том, что как-то неожиданно я сама стала жертвой, категорично отказывалась укладываться в моей голове. Нет: убить работника службы безопасности пытаются многие. Но в открытую, при задержании. А вот так… из-под куста…

— А заказчицу вы описать подробней можете? Портрет набросать? — Яр в отличие от меня прекрасно держал себя в руках. Ну да, шаманы в ледяной пустыне тоже говорят любители из укрытия нападать.

 — Вот делать мне больше нечего, — сдавленно хохотнул Ройт. — В газетах поищите физиономию жены мэра. Это она приходила.

Если побитый и ставил цель деморализовать нас, то справился с этим на отлично. Даже невозмутимый Яр поплыл. А Палмис подавился воздухом и закашлялся.

— Все что знал, я рассказал, — заключил довольный собой больной. — Обязательно укажите, что я явился добровольно. Ага?

Линт сдавленно кивнул. Лазарет мы покидали в тяжелом молчании. Суровая реальность подкралась сзади и огрела прямо по темечку ломом. Хотя и по Кайре все было понятно, осталось только поразиться сколько в ней от маменьки.

Но коварная мысль больно ужалила меня, заставляя вернуться, крикнув вдогонку:

— Подождите, минутку!

Детина чуть чтиво свое не выронил, когда я влетела обратно в палату.

— На каком сроке определяется беременность? — в лоб выпалила я вопрос.

— Э-э, — он почесал затылок. — По анализу крови спустя неделю после акта.

— А он очень точный? — подозрительно поинтересовалась я грозным тоном.

— Я не женский врач, — детина с укором уставился на меня. — Здесь несколько другая специализация. Иди к своему доктору. Он-то тебе и расскажет о точности.

Невольно скривилась. Не люблю больницы.

— Эх и почему не такого аппарата, чтобы в домашних условиях определял, — тихонько вздохнула я.

— Ну ты и шутница, — откровенно заржал амбал. — Еще скажи палочка. На нее пис… справляешь нужду, а она говорила беременна или нет.

Пришлось ни с чем возвращаться к спутникам. Мне главное неделю продержаться, а потом уж как-нибудь… В конце концов, я бесстрашный безопасник! И с посещением женского доктора справлюсь!

Клаус добытой нами информации обрадовался. А еще больше был счастлив его стол, по которому он грохнул кулаком, так что в лейпе пошли помехи. Если опустить словечки, выходящие за рамки цивилизованной речи, то шеф просто молчал. Выразительно. Громко. С чувством. Понять начальника можно — жена мэра под следствием это не только визги и ругань, а еще огромная бюрократическая волокита. Даже, чтобы вызвать ее на официальный допрос в службу безопасности нужно разрешение от самого кабинета министров. Естественно, такую бумажку выдают не сами великие мужи, а людишки пониже положением и пожиже властью наделенные. Но проблем они доставлять любят в разы больше.