Черное пламя Раграна 2 (СИ) - Эльденберт Марина Страница 34

Эти два шага выигрывают для меня время, а еще дают возможность справиться с первыми чувствами. Определенно, у этой жизни занимательное чувство юмора, если она решила, что Вайдхэна с его бешеными кусачими драконами для меня мало, теперь еще и это.

Как она вообще сюда попала?! Кто ее пустил?

Перед глазами проносятся события, одно за другим: мама и папа ссорятся, представители службы соцопеки говорят со мной. Не родители, а именно соцработники сообщают мне, что мама и папа больше не будут жить вместе, и что я остаюсь с отцом. Потом отец женится, а я все время сбегаю к маме, мама одинокая и постоянно плачет. А еще в ее маленькой квартире постоянно тяжелый густой и резкий запах, тогда я еще не понимаю, почему.

Отец ругается, наказывает меня за то, что я с ней общаюсь, потом добивается судебного запрета, а спустя месяц мама попадает в тюрьму за воровство. Когда она выходит, я уже совершеннолетняя, мне шестнадцать. В эти шестнадцать я делаю все, чтобы она перестала пить, но тщетно. Деньги, которые я даю на лечение, она забирает из клиники со скандалом, о чем я узнаю позже. И так до бесконечности. До той поры, когда я не начинаю отчетливо понимать, что я не хочу так больше. Не хочу заставлять женщину, которая упорно ломает себе жизнь, ее склеивать. Это — не мое дело. Мое дело — малыш, который вот-вот появится.

На этом все. Точка. Она продолжает мне звонить, пытается снова просить денег, но я обрубаю достаточно резко: говорю, что сделаю то же, что и отец. Судебный запрет на приближение к уже совершеннолетней мне, если она не возьмется за ум и не перестанет пить. С тех пор мама исчезает с моего горизонта, я только через десятых знакомых узнаю, что она продолжает в том же ключе. Именно в тот момент, полусонная, баюкая вопящего от колик Лара, я решаю, что больше не стану интересоваться ее жизнью. У нее есть мои контакты, у нее есть выбор, и она знает, какой выбор сделать, чтобы начать общаться со мной и с внуком, но она выбирает бутылку.

Со временем я смиряюсь и с этим, и с той мыслью, что для мамы важнее и проще пить, это ее способ убежать от реальности. Со временем я перестаю ждать звонка, и рука уже не тянется к смартфону, чтобы набрать ее номер. Все это происходит не в один день, я учусь жить без нее, насколько дочь вообще может привыкнуть к жизни без матери. А потом… она просто появляется здесь!

И я даже представляю, зачем.

— Что тебе нужно? — Это звучит грубо, но как есть. Улыбка с лица мамы сбегает, а я резко вскидываю голову: — Ния. Забери Лара, а после поговорим.

Поговорим не только с Нией, а заодно и с хваленым сопровождением, которое отгоняет от меня Элегардра Роу, хотя, если говорить откровенно, отгоняет меня от него, но допускает такое.

— Пойдем, — я киваю на кухню, откуда они все только что вышли, и мы проходим туда.

На столе — чашечки с кофе, печенье, сладости, сок для Лара. Спасибо и на этом, хоть бокалы не поставили. При ребенке. Я понимаю, что во мне просто море чувств, не самых приятных, что сейчас мной управляют они, но ничего не могу с собой поделать. Я всего лишь живой человек! Самая обычная женщина, с поправкой на черное пламя, но у меня тоже есть предел. И если он есть, то вот он. Сейчас.

— Как ты меня нашла? — указываю матери на стул, сама опускаюсь на соседний, сцепляю пальцы на коленях.

Мама опускается осторожно, смотрит на меня.

— Я не находила, Аврора, — произносит очень тихо.

— Нет? Тогда как ты здесь оказалась?

Я задаю вопрос и понимаю как, еще до ее ответа.

— Он меня нашел. — Мама медлит и добавляет: — Риамер Вайдхэн.

Глава 15

Черное пламя Раграна

Он никогда не думал, что можно думать о женщине круглые сутки. Точно так же он никогда не думал, что его так сильно зацепит ее отказ. Не отказ, нет, обещание подумать — но шли дни, и ничего не менялось. Аврора по-прежнему была его секретарем, и она по-прежнему не была его. Наверное, даже сама об этом не подозревая, насколько она не его. Такое не измерить разумом, лишь звериными инстинктами, которые вовсю кричат: присвой эту женщину, сделай ее своей!

Она была с ним, и в то же время она с ним не была. Она боялась настоящей близости и, даже выгибаясь под ним, сплетаясь с ним телом и черным пламенем, оставалась такой же далекой и недосягаемой, как раньше. Вряд ли Аврора отдавала себе в этом отчет — так же, как в свое время Лаура. Лаура Хэдфенгер вошла в его сердце, чтобы потом оставить в нем пустоту, Аврора заполнила его собой так безгранично, что временами рядом с ней он просто слетал с катушек.

Так произошло, когда ему доложили про Элегарда Роу.

На следующий день он обсуждал набловых супругов дель Рандаргим, которых инд Хамир затребовал вернуть в Лархарру, и все как один управленцы из Департамента иностранных дел говорили, что ему нужно просто их отдать, что дипломатических лазеек не осталось, и что их должны судить там, потому что они граждане Лархарры. Он прекрасно понимал, что, как и в случае с успешно увильнувшим от закона их сыном, это будет показательный процесс, а двое пытавшихся похитить ребенка идиотов останутся на свободе. Безнаказанными.

Доминик тоже работал в этом направлении, пытался найти «дыры» в законах Лархарры, но пока все сводилось к тому, что для сохранения дипломатических отношений, супругов дель Рандаргим придется выслать. Все потому, что он отказался рассматривать Алеру в качестве будущей супруги и первой риам. Займы, за которыми обращались к нему, инд Хамир правдами и неправдами получил в Фияне, и теперь у него были развязаны руки. Но хуже всего, что к делу о «супружестве» за каким-то наблом решил подключиться Халлоран.

— Твое пламя слишком серьезное, чтобы позволять ему концентрироваться в тебе, — сообщил он в приватном разговоре, который якобы касался предстоящего заседания Мирового сообщества.

— Со своим пламенем я как-нибудь разберусь сам.

— Так же, как разобрался Кроунгард? Его психика с каждым днем становится все более нестабильной.

— Его психика изначально была нестабильной, — хмыкнул он.

Халлоран не стал развивать тему, коротко обрисовав ситуацию, что у отчима все чаще случаются провалы в памяти и ситуации, когда он путает слова — даже несмотря на то, что на нем таэрран, запирающая пламя внутри.

— Скажи откровенно: тему моего брака с Алерой инд Хамир хотят вынести на рассмотрение Мирового сообщества?

Халлоран промолчал. Но промолчал довольно красноречиво, чтобы стало понятно: да, его брак, брак наделенного черным пламенем иртхана, управляющего страной — вопрос, который беспокоит драконов трех континентов не меньше, чем вся политическая и экономическая ситуация в мире, а заодно и коллаборация с людьми, инициированная Ландерстергом, вместе взятые.

Было и кое-что еще: он почти полностью лишился своего изначального пламени, анализ его крови показал, что в нем остались крупицы огня, данного ему от рождения. Причем крупиц этих с каждым днем становилось все меньше.

— Если так пойдет дальше, риамер Вайдхэн, черное пламя выжжет из вас родовое в течение нескольких недель, максимум месяца.

По договоренности он должен был поставить Мировое сообщество в известность о том, что с ним происходит, но исходя из этой же самой договоренности, он был обязан неукоснительно соблюдать технику безопасности с черным пламенем и сообщать обо всем, что несет в себе потенциальную угрозу.

Несет ли в себе его перерождение, когда в нем не останется пламени матери и отца потенциальную угрозу?

Если о себе он еще был готов говорить, то об Авроре — нет. Только не о ней и не тогда, когда она отказывается выйти за него. Он не хотел давить на нее, не хотел, чтобы все выглядело так, что он женится на ней, чтобы закрыть эту тему. Тему с черным пламенем. Тему с ее уникальностью, которая пока до конца (да будем честны, вообще) не исследована, и предоставить по ней какие-то конкретные данные он просто не сможет.

Не хотел и все больше сходил с ума от того, что она не готова к их близости. От того, что она флиртует — иначе как назвать это общение с Элегардом Роу — с другими мужчинами! Когда она сказала, что не хочет от него детей, и что счастлива тому, что отказалась за него выйти, его накрыло окончательно. Так четко и ярко Лауру в их отношениях с Авророй он еще не вспоминал. Так четко и ярко Аврора еще никогда не была на нее похожа.