Агапи в Радужном мире (СИ) - Колч Агаша Страница 34

Он и сейчас интересный, а молодым был очень хорош собой. Сильный, но не приземистый, а высокий и стройный. Глаза такие большие, чуточку грустные. Когда снимал шапку, то густые, чёрные как смоль, волосы рассыпались по плечам.

Турна, увидев его впервые, даже рот приоткрыла. Потом требовала от меня подробно рассказать всё, что о нём знаю. Я ей честно сказала, чтобы выбросила Ывносара из своей глупой головы. Идти второй женой к крестьянину ей не пристало. Да и сам мужчина ни разу о таком не обмолвился.

Сестра кивнула, расспрашивать перестала, но когда фермер приезжал в лавку, то жадно его рассматривала и пыталась разговорить. Только он почти не замечал девочки, которая была немногим старше его сыновей.

Когда наша жизнь перевернулась, Турне едва шестнадцать исполнилась, и я начала задумываться о женихе для неё. Не хотелось, чтобы она мою судьбу повторила, оставшись старой девой, хоть и не желала сестрица слышать ни о ком, кроме Ывносара. Похоже, горячо молилась Пресветлой Турна, если всё случилось так, как случилось.

Всегда обязательный и пунктуальный Ывносар пропустил две поставки. Отец орал, обещая не пускать на порог нерадивого фермера, но, когда тот приехал, забыл о своих угрозах. Чернее грозовой тучи, печальнее сухих рек зашёл крестьянин в лавку.

— Простите, что не смог раньше приехать. Жена у меня умерла. Не смогла разрешиться от бремени, — объяснил он своё отсутствие и пошел разгружать повозку.

Отец вздрогнул, вспомнив о своём горе, закрыл лицо руками и бросился вон. В лавке мы остались с Турной вдвоём.

— Мурун, это мой шанс, — вцепившись в мой рукав, горячо зашептала сестра, — сейчас или никогда. Я поеду к нему и попрошусь в жёны. Иначе он немного опомнится и быстро найдёт мать для своих мальчиков, а я останусь с разбитым сердцем.

— Ты с ума сошла! Так никто не делает! Тебя отец ни за что не отпустит, — тоже шёпотом отговаривала я Туну. Но кто бы меня слушал.

— Или помоги мне, или не мешай! — заявила она и убежала в дом, собирать вещи.

Отпуская товар, считая и делая записи в книгу отчётов, я думала о Турне. Маленькая смелая девочка решила взять на себя ответственность за свою жизнь. Но как может всё обернуться? Где она будет искать Ывносара, даже не подозревающего о том, что его ждёт в ближайшие часы? Вдруг он её не примет? Она же и домой не сможет вернуться, отец назад её не пустит. И тогда я приняла решение:

— Турна, я поеду с тобой!

— Ты хочешь меня проводить?

— Нет. Я хочу уйти из дома отца. Если Ывносар тебя возьмёт в жёны, то я буду помогать вам вести хозяйство и ухаживать за детьми. А если нет, — Турна вздрогнула, — то разделю с тобой бездомную судьбу.

Конечно, я не сказала сестре о своей тайной мечте. Часто, беря первой женой юную девушку, мужчина одновременно второй женой берёт её старшую незамужнюю или вдовую сестру. Надеясь, что так случится и с нами, закрывала в последний раз лавку, прощаясь с родным домом.

Наверное, я недостаточно усердно молилась Пресветлой или богиня не услышала мою просьбу — всё повернулось не так.

— Ну зачем, зачем он тогда так сказал? — прервала рассказ Мурун, уткнувшись лицом в колени и накрыв голову руками, сомкнутыми в замок, явно желая спрятаться от всех своих бед.

Кот, которому надоело слушать историю непонятных для него страстей, завозился у меня на коленях и спросил:

— Может, пойдём поедим уже?

Я прикрыла ему пасть ладонью и ментально цыкнула:

«Ты чего творишь? Она и так на грани сумасшествия, а тут ещё говорящие звери».

«Пусть уже скажет суть и пойдём завтракать. А то мы так до вечера здесь просидим», — вывернулся из ладони Филипп.

«Потерпи. Мне кажется, уже недолго до конца рассказа осталось», — почесала питомца за ушком.

Наша с котом возня отвлекла Мурун от причитаний. Она громко высморкалась, глубоко вздохнула и продолжила свою исповедь.

— Растерянный Ывносар, на голову которому мы свалились как дождь с ясного неба, принял предложение Турны. Так зажили мы новой семьёй в новом доме. Хоть и не второй женой была я, но не чувствовала себя бесправной приживалкой. Ывносар прислушивался к моим советам, его сыновья звали меня тётушкой, а Турне было не до меня. Она наслаждалась счастьем семейной жизни. Как-то очень быстро у неё появилась подружка, которая проводила у нас все дни напролёт.

Не нравилась она мне. Всюду совала свой длинный нос, словно вынюхивала что-то. Ещё я заметила, что подружка эта строит глазки Ывносару. Сказала об этом сестре, но та отмахнулась: «Показалось тебе!». Но я-то знала, что не показалось, и стала присматривать за разлучницей. Тем более что Туна была на сносях. Хоть и носила она легко, не страдая от беременности, но женщины ближе к родам становятся малопривлекательны.

Больше всех в ожидании появления младенца волновался Ывносар, потерявший первую жену родами. Всё свободное время он ни на минуту не отходил от Турны, радуя её своим вниманием и заботой. Дела и Шеля родились крепкими и здоровыми, они спокойно спали по ночам, хорошо ели и не доставляли особых хлопот. Турна не могла нарадоваться на своих девочек. Подружка была забыта и как-то незаметно исчезла из нашей жизни.

Казалось, в доме воцарилось счастье. Парни подросли и усердно помогали отцу в нелёгком крестьянском труде, увеличивая достаток. Зная секреты рынка, я посоветовала Ывносару сменить закупщика, не переживая о том, потерпит отец убытки или нет. Он же не переживал о моей судьбе, думая лишь о своём удобстве.

Так прошло десять лет. Парни привели в дом невесток. Девчушки подросли и стали помогать по хозяйству. Жили мы дружно и весело.

Но однажды я заметила, как у забора мелькнула знакомая фигура бывшей подруги Турны. Она забегала к нам, но всё реже и реже, а тут вдруг появилась. Крадучись пошла я посмотреть, чего это она там крутится. Оказалось, что там Ывносар чинил плетень. К началу разговора я не успела. Услышала только:

— Странно ты шутишь. Но вот что скажу: если вдруг с моей Турной что-то случится, то я лучше на Мурун женюсь, но никак не на тебе. Уходи. И не ходи к нам больше никогда.

Меня как кипятком ошпарили. Я стояла, привалившись к стене и задыхалась от осознания, что счастье, моё счастье, может исполниться. Пусть поздно мне уже быть матерью, но я могу познать любовь мужчины. Радовалась я недолго, вспомнив, что препятствием к счастью было условие: «Если с моей Турной что-то случится». Что плохого может случиться с молодой здоровой женщиной? Не дождусь этого никогда, вздохнула я. Но ядовитое зерно надежды было брошено и начало разъедать мою раненую душу. Поверь, я сопротивлялась этим мыслям, гнала их от себя, но… Словно кто-то шептал и днём, и ночью: «Ты могла бы быть счастлива».

Однажды не выдержала и пошла к пещерам, где жила старуха-травница. Отдала ей десять монет за малый пузырёк, в котором плескалась белая жидкость. Всего десять капель, по монете за капельку. «Она и не почувствует ничего», — успокоила старуха, протягивая флакончик. Как же я тогда хотела убежать, но протянула руку и взяла. Одна капелька в десять дней. На сто первый день она не проснётся.

Я смогла капнуть в суп Турны только одну каплю. Потом пошла и выбросила флакон в реку. Поняла, что быстрее сама все разом выпью, чем буду медленно убивать сестру. Пусть даже и ради счастья быть с любимым мужчиной.

Филипп снова завозился на коленях.

«Слушай, так она что, этого мужика любит?»

«Да. Разве ты ещё не понял?»

«Офигеть, бразильский сериал!»

«Откуда ты знаешь о сериалах? Я же их никогда не смотрела».

— Интересный у тебя зверёк, — сказала Мурун, наблюдавшая, как кот устраивается поудобнее. — Никогда таких не видела.

— Да, он очень редкий, — погладила котика по спинке и спросила: — Что же дальше было?

— Дальше ты знаешь. Турна даже от одной капли заболела. Пришёл местный целитель, посмотрел глаза, язык, ладони и сказал:

— Если через десять дней не станет хуже, то через треть оборота выздоровеет окончательно.