Драконова Академия. Книга 4 - Марина Эльденберт Страница 34

Валентайн нахмурился. Прошел в комнату, опустился рядом со мной на кровать.

— Это она тебе сказала?

— Да. Я не поверила. Но я хочу услышать это от тебя.

Он вздохнул. Как-то так, что я сразу поняла, что Ленор была права. Господи, Ленор была права! Он действительно хотел ее уничтожить! А я…

— Ты не считаешь, что об этом как минимум стоило сказать мне? — поинтересовалась я, глядя на него в упор. — Потому что это касается меня напрямую! Не просто сказать, спросить моего мнения. Как ты вообще себе это представлял, Валентайн? То есть я открываюсь тебе, якобы для того, чтобы вы пообщались, прихожу в себя, и ты мне говоришь: упс — с Ленор произошел несчастный случай, ее больше нет?

— Ты все не так поняла, Лена.

— Да? А как это надо было понять? — последнее я прошептала, потому что сердце бешено колотилось, и я проглотила несколько звуков вместе с дыханием. — Объясни мне. Расскажи. Потому что я ровным счетом ничего не понимаю!

— Два сознания в одном теле все равно не смогут уживаться, — он посмотрел мне в глаза. — По крайней мере, на постоянной основе. Даже если благодаря каким-то экспериментам и магической науке Эвиль вы сейчас здесь вдвоем, чем это чревато, не знает никто. Да, я хотел поговорить с Ленор и попытаться с помощью магии прочувствовать, что она такое. Насколько глубоко она в тебе сидит, и смогу ли я ее удалить без вреда для тебя.

Я хотела что-то сказать, но во мне временно кончились слова. Поэтому подозреваю, что со стороны я выглядела как рыбка, которую океанская волна отправила позагорать: открывала и закрывала рот.

— И да, Лена, я не стану за это оправдываться. Если выбирать между тобой и Ленор, мой выбор будет очевиден. На самом деле, когда дело касается тебя, мой выбор будет очевиден всегда. Я не готов тобой рисковать и проверять, что натворила твоя мать в прошлом.

— То есть говорить с Эвиль ты изначально не собирался? — поинтересовалась я, обретя дар речи. — Все это было для того, чтобы я согласилась на твой разговор с Ленор?

Слово «разговор» я выделила особенно, но Валентайн остался совершенно невозмутим.

— Собирался. Если ты не согласишься. Я никогда ничего не сделаю против твоей воли, если только это не будет угрожать твоей жизни. Можешь думать, что хочешь, но на самом деле для меня это даже не выбор. Это единственно верное решение, откладывая которое, я ставлю тебя под угрозу. Можешь себе представить, что я из-за этого чувствую?

— Валентайн, но она живая! — воскликнула я. — Нельзя просто так взять и убить кого-то, просто потому что он потенциально угрожает мне!

Его лицо стало каменным. Жестким. Во взгляд вернулось знакомое по первым нашим встречам архимаговское серебро и отчуждение.

— Пообещай мне, — сдавленно прошептала я. — Пообещай, что ничего ей не сделаешь, что мы будем вместе искать выход… другой выход. Пожалуйста, Валентайн.

Он промолчал, и я поняла, что не могу даже сделать вдох. Мне словно сердце сдавили ледяной рукой, а следом за ним и легкие.

— Тогда уходи, — попросила я. — Просто уходи. Я не могу сейчас с тобой разговаривать.

Я не могу с тобой разговаривать. Это было настолько остро, что мне снова стало нечем дышать, повторно, но уже по другой причине. Я понимала, что готова наговорить ему кучу всего, и не хотела этого — и вместе с тем хотела. Все это внутри меня смешалось в такой гремучий коктейль, что, казалось, сейчас рванет, и осколки шейкера полетят по всей комнате. Больно было так, что даже слезы застыли обжигающим колючим песком внутри.

Валентайн поднялся, и в этот момент раздался негромкий стук в дверь.

— Войдите, — сухо произнес он.

В спальню впорхнула горничная, которая тут же сделала книксен и произнесла:

— Прошу прощения, архимаг, но вам сообщение. Срочное.

— Говори.

— Слушание по делу Ленор Ларо отменяется. Все семьи, которые выдвинули обвинения, от них отказались, а учитывая новые показания Люциана Драгона, дело совместным решением драконов и людей принято закрыть. — Она посмотрела на меня и с улыбкой добавила: — Поздравляю.

Глава 12

Поместье, которое Сезару и Соне подарил Ферган, было основательным, трехэтажным, и чем-то напомнило мне Екатерининский дворец. Правда, парк здесь был немногим поменьше, но это я оценила на глаз, пока шла по дорожке к главному входу: внутренние порталы здесь почему-то не разрешались, поэтому меня встречали на улице. Слуги в расшитых золотом ливреях провожали меня в малую гостиную, где среди небесно-голубого и белого цвета золото и мрамор пола снова напомнили о родном Питере.

Тем не менее на диванчике с бархатной обивкой я сидела как на иголках, и, в конце концов, подскочила и подошла к окну, застыв у тяжелой плотной ярко-голубой портьеры, легкие занавеси под которой почти не прикрывали вид на залитый ярким летним солнцем парк. Отсюда было видно только красиво подстриженные газоны, кусты и деревья, никакого пространства, как сказала бы тетя Оля, но я нашла это вполне умиротворяющим. Особенно умиротворяло то, что пели птицы: пели в еще не успевшем набрать жару дне.

Соня согласилась меня принять сразу же, как я ей написала, а написала я ей сразу же, как стали известны подробности моего чудесного избавления от местного суда. Оказывается, главным инициатором прекращения моего дела стал Иван Драконов, а родители парней, которых я приложила, приходили вместе с ним. Причем приходили подтвердить, что не имеют ко мне абсолютно никаких претензий, вот вообще. Что все это страшное недоразумение, и что они очень рады, что никто невинный не пострадал.

Учитывая, что на меня хотели повесить всех собак, а в случае Даррании, скорее уж всех драконов, это выглядело, мягко говоря, театрально. Благо с соображалкой у меня все было в порядке, и я шустро сложила два и два. Сейчас же стояла у окна, искренне надеясь, что я ошибаюсь. Потому что при одной только мысли о том, что я права, меня бросало в холодный пот.

— Лена? О чем ты так срочно хотела поговорить? — Соня в легком персиковом платье