Ульяна Соболева, - Позови меня. Книга вторая Страница 35

      Развернулся ко мне:

      - А знаешь, что самое удручающее, малыш? Он понимает, что делает.

      Я смотрела на Нейла, чувствуя, как дыхание учащается, и от внезапного понимания сердце начинает биться быстрее. Неужели я сейчас реально думаю об этом? Неужели я могу не ошибаться, и он...

      - А ты...ты хочешь ему помешать? Ты хочешь изменить этот мир, Нейл? Ты

      пойдешь против императора?

      И в эту же секунду все холодеет внутри, вспышку восторга сменяет липкий страх...Как же быстро меняются приоритеты. За секунду чаша весов рвется под грузом панического ужаса потерять самое дорогое, потерять то, ради чего я вообще дышу. Какой мелкой и неважной вдруг становится судьба целого мира, если в нём больше не будет ЕГО.

      - Я слишком большой эгоист, чтобы уступить кому бы то ни было свое.

      А это государство...оно по праву мое, малыш. Алерикс получил его тогда, когда я был слишком слаб, чтобы противостоять ему. Несколько столетий я служил императору только потому, что это значило служить Континенту. Только потому, что, как никто другой, знал все те ресурсы, которыми обладает Алерикс для удержания своей власти. Но я больше не позволю ему...,- шагнул к ко мне, пристально вглядываясь в глаза, - Проклятье, малыш! Мы чудовища по своей сути. Хладнокровные, беспощадные, кровожадные. Но даже у чудовищ должны быть принципы. - закрыл глаза, словно собираясь с мыслями, - До тебя...до НАС, малыш,- провел рукой по моим скулам, по щеке, - я всего лишь хотел вернуть то, что по праву принадлежит мне. Но теперь,- прижал меня к себе, вдыхая аромат волос,- теперь мне нужно куда больше.

      Я обняла его так сильно, что у меня заболели руки. Наверное, именно это признание оказалось для меня важнее всего, что я слышала от него когда-либо. Нет, я бы любила его любым. Я и любила его даже когда считала самым кровожадным монстром во вселенной, но в этот момент он дал мне возможность любить себя, любить свой выбор. Как бы ни была изначально печальна моя судьба, и как бы ни была я мимолетна в его вечности, я всё же оставлю после себя хоть что-то. Возможно, эти самые перемены.

      Как интересно устроен мир, когда ты полностью счастлив, обязательно случится то, что заставит тебя харкать кровью каждое мгновение, где ты парил в небе. Словно расшибая о землю снова и снова, до крови, вдребезги, до хруста сломанных костей, а потом, когда ты в агонии уже мечтаешь сдохнуть, не дать, воскрешая снова.

      Я могла посчитать на пальцах, сколько дней и ночей была счастлива рядом с Нейлом.

      Вечером, на приеме, который в очередной раз устроил император, поставив обязательное условие о моём присутствии Нейлу, меня представили Селене Мортифер, как одного из самых лучших и перспективных Нихилов Континента. Император пригласил её во дворец и теперь, наверняка, наслаждался очередным вкусным десертом – моей дикой болью.

      Ревность - это ничтожно мало в сравнении с тем, что почувствовала я, когда увидела её. И дело не в ослепительной красоте и прекрасных зеленых глазах, дело даже не в том, что она жена Нейла, а в том, что я вдруг своими глазами увидела то, чем никогда для него не стану. Увидела то, как могло бы быть и никогда не будет. У меня. Её выпирающий живот, который она с такой гордостью обхватила ладонями, и перстень с «красной слезой» сверкающий на большом пальце – обручальное кольцо, и презрительный, высокомерный взгляд на меня – всё это покромсало меня на ошмётки. Я стояла напротив, склонив голову, и чувствовала, как внутри меня ручьями течет кровь. Я в ней тону и захлебываюсь.

      Одно дело знать о ней, как о чем-то далеком и эфемерном, а другое - видеть своими глазами его вечность в теле этой женщины.

      Той, кем я никогда бы не стала для Нейла Мортифера. И никогда не родила бы ему ребенка. Мое происхождение мне не позволит. У НИКОГО не рождаются дети.

      Селена Мортифер. Его жена и её еще не рожденный ребенок, как доказательство того, что я никогда не займу это место. Доказательство того, что он ее трахал, зачал ей дитя, оберегал и ...возможно, любил ее. Ведь мы никогда не говорили с ним о ней. Вполне возможно, что Нейл испытывает к ней сильные чувства.

      Я не знаю, как выдержала окончание этого вечера, на котором я уже не сидела рядом с Нейлом, потому что теперь мое место, занимала его жена, а точнее, это я его заняла и опять же – временно. Нейл ловил мой взгляд, он врывался ко мне в голову вихрем слов. Нет, конечно же, не оправдывался, но пытался показать, что ничего не изменилось…и в тоже время для меня изменилось многое. Я не могу назвать это болью, это хуже боли — это тоска. Дикая и страшная. Это ревность, от которой сворачивает все внутренности, и хочется биться головой о стены, разорвать себя на куски, чтобы не болело, и это понимание, что мне мало. Мне ТАК мало того, что у меня есть, и я никогда не посмею и не смогу потребовать больше, но буду извечно сходить с ума от осознания этого.

      Вот куда Нейл уезжает иногда на недели, вот где он проводит время, когда не со мной. Я смотрела на её живот, и мне хотелось заорать, громко, чтоб лопнули барабанные перепонки.

      Боже! Он, наверное, трогает его ладонями, слушает, как бьется ЕГО сердце. Они вместе смеются, придумывая ему имя. О, Господи, дай мне сил это вытерпеть!

      В конце вечера я ворвалась к себе в комнату, задыхаясь. Несколько секунд тишины, всхлипывая и тяжело дыша, пока не закричала, сметая все с столов, разбивая вазы, тарелки, чашки, не обращая внимание на изрезанные пальцы.

      Я выла, как подстреленное животное, вцепившись пальцами в волосы. Выла и раскачивалась из стороны в сторону на полу, глядя сквозь слезы на часы – Нейл не пришел ко мне. Я хрипела и рыдала, представляя себе, что он делает с ней в её спальне, крошила пальцами битое стекло и то смеялась, то снова плакала, ненавидя себя, презирая и понимая, что даже не имею на это право. Нейл никогда не клялся мне в верности, ничего не обещал.

      Ближе к утру мне сообщили, что на рассвете я покидаю дворец Алерикса и еду домой. Одна. Без Нейла.

      Тогда я истерически и жутко хохотала, сидя на полу в осколках битой посуды. Иначе и быть не могло. Избавился от моего присутствия, чтобы не огорчать её. У каждого свои приоритеты, и у Нейла они правильные…только мне от этого захотелось сдохнуть.

      ГЛАВА 12

      Селена Мортифер. Очередной ход в изощренной игре императора Единого Континента. В игре, правила которой устанавливал он сам. Единственный игрок и судья. Все остальные были не больше, чем шахматными фигурами в его унизанных перстнями аристократических руках.