Татьяна Корсакова - Самая темная ночь Страница 35

На берегу, обхватив руками острые коленки, сидела Ксанка.

— Привет! — Гальяно помахал ей рукой. На ответные реверансы он не рассчитывал, но ведь вежливость еще никто не отменял.

Ясное дело, она проигнорировала его приветствие, так же как проигнорировала Матвея и Дэна. Лишь только на покрасневшем до бурачного цвета Туче задержала взгляд ярко-синих, совершенно неуместных на ее бесцветном лице глаз.

— А ты тоже купаться? Или так просто — природой полюбоваться? — Краем глаза Гальяно заметил торчащий из рюкзака уголок белого альбомного листа с каким-то карандашным наброском. Значит, девочка что-то рисует, а это — обнадеживающий фактор. Рисует — значит, не совсем дурочка. — А вода как, теплая? — Он присел рядом, улыбнулся широко и обаятельно, чтобы она сразу поняла — они ей не враги, а то, что случилось вчера, всего лишь досадное недоразумение.

Ксанка скользнула равнодушным взглядом по его лицу, не говоря ни слова, вскочила на ноги, потянулась за своим рюкзачком. Дэн ее опередил, поднял рюкзак, протянул Ксанке. В отличие от Гальяно, он не улыбался, но в его взгляде, направленном на девчонку, было что-то такое… особенное. Гальяно с детства умел отличать обычные взгляды от особенных. Вот такой у него был дар. Ксанка забрала рюкзак молча, лишь, кажется, едва заметно кивнула, то ли благодарно, то ли раздраженно. Кто ж ее поймет?!

Она уходила с затона неторопливо, словно ждала, что они ее окликнут, предложат остаться. Гальяно уже открыл было рот, чтобы предложить Ксанке окунуться с ними, но на плечо легла ладонь Дэна.

— Не трогай ее, — сказал он со странной мрачностью.

— Дело хозяйское. — Гальяно кивнул, украдкой глянул на Тучу. Тот смотрел на уходящую Ксанку, и на лице у него читалось облегчение пополам с отчаянием.

Гальяно вздохнул, мысленно обозвал Дэна и Тучу дураками и принялся стаскивать с себя одежду. Все сомнения и невеселые мысли отступали перед восхитительной перспективой окунуться наконец в прохладную воду.

Оказалось, что купаться на реку пришел только он один. Дэн лишь торопливо окунулся и почти сразу выбрался на берег, а Туча так и вовсе не стал раздеваться. То, что эти двое ищут оброненное Ксанкой, Гальяно понял сразу. А иначе зачем бы Дэну шарить в кустах, а Туче — в прибрежной траве? Что же она такое потеряла?.. Ведь невозможно искать не пойми что!

— Вам помочь? — Наблюдавший за происходящим Матвей тоже выбрался из воды.

— Помоги! — послышалось из кустов.

— А что искать-то?

— Маленький ключик на серебряной цепочке.

— Ее? — спросил Гальяно, хотя уже знал ответ.

— Ее.

— Ну и как мы найдем здесь маленький ключик?

— Найдем! — с неожиданной решимостью сказал Туча.

Он стоял у самой кромки воды, ноздри его раздувались так, словно он к чему-то принюхивался. Ну точно ищейка…

— Он где-то здесь, — сказал Туча и шагнул в воду.

— Откуда ты знаешь? — удивился Гальяно.

— Знаю. — Туча не смотрел в его сторону, Туча всматривался в воду.

— Нырять собрался? — подошедший Матвей положил руку ему на плечо. — Тебе нельзя, у тебя же повязка. Еще инфекцию какую занесешь.

Туча растерянно глянул на забинтованную руку, попятился от реки.

— Он здесь, — сказал, обращаясь только к Дэну. — Где-то на дне.

— Если он там, то мы его найдем. — Дэн вошел в воду, обернулся к Туче. — Здесь искать?

— Да. — Тот кивнул.

— Обалдеть! — Гальяно с сомнением покачал головой. Идея выглядела абсурдной. Ксанка могла потерять свою побрякушку где угодно. Но Дэну, казалось, туманных предсказаний Тучи было достаточно. Набрав полные легкие воздуха, он с головой ушел под воду.

Они ныряли больше часа, сначала по очереди, а потом и все вместе. Но как же можно найти иголку в стоге сена! Гальяно, задыхаясь от бесконечных ныряний и усталости, выбрался на берег, посмотрел на лежащие поверх одежды наручные часы. Время близилось к ужину, пора уходить.

— Все, баста! — сказал он решительно. — Нет тут ничего! А если и есть, то мы ни хрена не найдем.

Следом, клацая зубами от холода, на берег выбрался Матвей. Дэн все еще колебался.

— Выходи, Киреев! — позвал Гальяно. — Ясно же, что это дохлый номер!

Дэн посмотрел на Тучу, сказал устало:

— Мы еще завтра поищем. Хорошо?

— Он там! — Туча упрямо мотнул головой и шагнул к воде.

Несколько секунд он стоял неподвижно, с закрытыми глазами, а потом, не обращая внимания на повязку, пошарил рукой по дну. Матвей с Гальяно растерянно переглянулись. Дэн молча наблюдал за происходящим.

— Туча, не дури! — Гальяно решил положить конец этому безобразию. — Выходи!

Удивительно, но Туча послушался, выпрямился, шагнул из воды на берег. Лицо его освещала торжествующая улыбка. Туча разжал кулак — на его ладони что-то блеснуло. Гальяно присмотрелся и восхищенно присвистнул.

Это был ключик! Маленький серебряный ключик на тонкой цепочке. Они искали его битый час, а Туче понадобилось лишь опустить в воду руку. Чудеса!

— Это он? — спросил Дэн, разглядывая ключик.

— Да. — Туча кивнул. — Я его нашел. Понимаешь?

— А ты и в самом деле следопыт! — В голосе Матвея послышался намек на зависть. — Как тебе удалось?

— Не знаю. — Туча пожал плечами. — Просто иногда я чувствую.

— Ладно! Нашли — и слава богу! — Гальяно снова глянул на часы. — Полчаса до ужина. Пойдем уже!

Они гуськом шли по лесной тропинке, до развилки оставалось несколько десятков метров, когда Туча, счастливо улыбавшийся всю дорогу, вдруг заволновался, принялся оглядываться по сторонам.

— Ты чего? — Дэн замедлил шаг, и идущий следом Гальяно, замешкавшись, налетел на него.

— Опять… — Туча побледнел.

— Что — опять?

— Горелым пахнет. Вы не чувствуете? — Туча обвел их напуганным и одновременно требовательным взглядом. — Не чувствуете? — повторил шепотом.

Гальяно принюхался: пахло лесом, травами и нагретой за день сосновой смолой. Ничего такого, о чем говорил Туча.

— И следит за нами кто-то. — Туча говорил едва слышно.

— Да кто за нами может следить? — Гальяно осмотрелся. — Ксанка?

— Нет. — Туча бледнел на глазах, кровь отхлынула не только от щек, но и от губ, теперь они были синюшными, как у покойника. От этих ассоциаций Гальяно поежился. — Это он. Вот он… — Туча смотрел куда-то поверх его плеча.

Медленно, очень медленно, Гальяно обернулся — в нескольких метрах от них стоял лесной монстр.

Нет! Никакой он не монстр! Обыкновенный старик, только уродливый. Сейчас, когда света от заходящего солнца еще хватало, можно было разглядеть его как следует. Брезентовый плащ, выгоревший, вылинявший, не пойми зачем нужный в такую жару. Запыленные кирзовые сапоги с налипшей к подошве иглицей. Все это Гальяно видел с отчаянной ясностью, видел и никак не решался поднять взгляд на лицо старика. От этой неожиданной трусости ему стало вдруг невыносимо противно, и Гальяно решился.