Дж. Уорд - Долгожданный любовник Страница 35

Эта потеря… Лейла чувствовала себя виноватой.

***

«Счастье отзывается горьким похмельем» 43.

Сакстон считал этот афоризм циничным, но точным.

Стоя обнаженным перед зеркалом в своей ванной, он опустил фен и растрепал пальцами волосы на макушке. Волнистые локоны рассыпались как обычно, белокурые пряди нашли идеальное расположение, чтобы подчеркнуть его привлекательность. Отражение в зеркале было точно таким же, как прошлой и позапрошлой ночью — таким же знакомым, и все же Сакстон чувствовал, что видит перед собой совершенно иного человека.

Он так сильно изменился внутри, что казалось, это должно было отразится в его внешности, но, увы, этого не произошло. Сакстон отвернулся от зеркала и направился к шкафу, решив, что не стоит удивляться ни тому, как он внутренне сокрушен, ни тому, что внешне кажется спокойным.

После разговора с Блэем, Сакстону потребовался час, чтобы перенести свои вещи из спальни, в которой он проживал со своим бывшим любовником, в свою комнату дальше по коридору. Изначально, когда он только пришел в этот особняк, ему выделили апартаменты, но когда отношения с Блэем перешли во что-то более серьезное, его вещи плавно перекочевали к нему в спальню.

Процесс переселения оказался таким же поступательным, как и его любовь: одна рубашка здесь, пара обуви там, в одну ночь он перенес расческу, в следующую — носки… Последовавший за семичасовым секс-марафоном разговор о ценностях, которые они разделяли, закончился коробкой кофейного мороженого «Брайерс» и только одной ложкой.

Он и не представлял, какой путь проделало его сердце, подобно заплутавшему в пустыне путнику. Полмили, а ты все еще видишь то место откуда начал, и без труда можешь вернуться. Но через десять миль и нескольких развилок дороги назад уже нет. В этом случае у тебя нет иного выбора, как внутренне собраться, построить себе приют и пустить корни.

Раньше Сакстон предполагал, что сможет построить гнездышко вместе с Блэем. Да, он на это рассчитывал. В конце концов, как долго может продержаться неразделенная любовь? Как огню требуется кислород, чтобы гореть, так и чувства надо поддерживать. Видимо не тогда, когда дело касается Куина. И не для Блэя.

Тем не менее, Сакстон принял решение не покидать королевский особняк. Блэй оказался прав: король Роф нуждался в Сакстоне, и, кроме того, он сам наслаждался работой здесь. Она была оперативной и сложной…, и эгоист в нем хотел быть тем юристом, которой усовершенствует законодательство.

Если только власть не сменится, и он не лишиться головы при новом режиме.

Но нельзя прожить жизнь, беспокоясь о подобных вещах.

Вытащив из шкафа шерстяной костюм, он расстегнул пуговицы, снял его с вешалки и положил все на кровать.

Это было печальным, скорее, даже непривлекательным клише — отправиться на поиски кого-то, достигшего брачного возраста, для лечения фрикциями эмоциональной боли, но Сакстон предпочитал получить оргазм, нежели напиться в стельку. Кроме того, делать вид, что ты не одинок, пока не найдется снова кто-то — эта уловка действительно выдерживала критику.

Его решение казалось особенно верным, когда он посмотрел в зеркало ванной на себя одетого и в полный рост. Сакстон представил, что все в норме, и это сработало.

Прежде чем уйти, он дважды проверил свой телефон. Древнее Право было переделано по приказу Рофа, и сейчас он находился в резерве — ожидая следующего задания.

«И скоро выяснится, каким оно будет», подумал Сакстон.

Роф был известен своей требовательностью, но она никогда не была необоснованной.

А сейчас адвокат собирался утолить свою печаль тем единственным способом, который был для него привлекательным с любой стороны — с каким-нибудь двадцатилетним, за метр восемьдесят ростом, атлетического телосложения…

И желательно темноволосым. Или блондином.

ГЛАВА 16

— Здесь уже кто-то побывал.

После замечания Рэйджа, Куин достал свой тонкий фонарик и осветил неярким лучом землю. Действительно, следы на снегу были совсем свежими, еще не занесенными белоснежными хлопьями… и вели прямо на лесную поляну. Куин вырубил фонарик и стал вглядываться в охотничий домик впереди. Он казался заброшенным: ни вьющегося из трубы дыма, ни света внутри… и, что более важно, никаких запахов.

Двинувшись в сторону хижины, воины обошли поляну и направились к входу. Когда нигде не сработала сигнализация, они поднялись по узкому крыльцу и обследовали внутреннюю обстановку дома через однослойные окна.

— Ничего, — пробормотал Рэйдж, подходя к двери.

Резкий рывок за дверную ручку — заперто.

Одним толчком массивного плеча Брат вышиб дверную панель, которая отлетела, теряя фрагменты замка и деревянные щепки.

— Дорогая, я дома, — крикнул Голливуд, входя внутрь.

Куин и Джон согласно протоколу оставались на крыльце, пока Блэй и Зи обыскивали помещение.

Лес, окружавший хижину был тих и спокоен. Куин взглядом проследил за цепочкой следов на снегу. Они сначала приближались к охотничьему домику, а затем уходили на северо-запад.

Яснее ясного — кто-то совсем недавно точно так же, как они обшаривал эти владения.

Человек? Лессер?

Куин считал, что лессер, учитывая все то дерьмо, что они обнаружили в ангаре, а также удаленность от дорог и поэтому относительную безопасность этого владения.

Хотя сначала они бы предпочли запустить в это сооружение Стэнли Стимера 44для зачистки.

Из открытой двери послышался голос Блэя:

— Я что-то нашел.

Куину потребовалась вся выдержка, чтобы не сорваться и не бросить осмотр прилегающей территории, чтобы заглянуть в дом… и вовсе не потому, что его в действительности волновала находка. На протяжении обыска, Куин то и дело проверял Блэя, желая убедиться, что у того улучшилось настроение.

Но увы, оно только ухудшилось.

Приглушенные голоса то приближались, то удалялись, и наконец, появились все трое.

— Мы обнаружили сейф, — объявил Рэйдж, расстегивая куртку и прижимая длинный, узкий металлический ящик к груди. — Позже откроем его. А сейчас, ребятки, давайте-ка разыщем владельца этих следов.

Дематериализуясь каждые пятнадцать-двадцать метров, они веером двигались вдоль следа на снегу.

Через полмили воины наткнулись на лессера.

Одинокий убийца пробирался через заснеженный лес в таком темпе, в котором человек с олимпийской подготовкой мог осилить не более полусотни метров. Его одежда была темной, за спиной висел рюкзак, и то, что парень двигался, не освещая себе путь, послужило лишним доказательством того, что перед ними враг. Большинство хомо сапиенс не смогли бы так шустро передвигаться ночью без фонарика.