Марина Суржевская - Янтарь чужих воспоминаний Страница 36

Ей казалось, что она сможет меня переиграть.

Но она выигрывала лишь тогда, когда я ей это позволял…

Осень

Кристина

— Шелд, а как зовут архивариуса? — Кристина отложила ручку и откинулась в кресле.

— Патрик Пирот.

Сердце подпрыгнуло и понеслось вскачь. Догадка, пришедшая в ее голову ночью после разговора с лордом Дартером, получила подтверждение. Пирот — фамилия дознавателя, собирающего улики по делу Марии Фрай. Кристина покосилась на молчаливого куратора, раздумывая, как сбежать в архив и поболтать со стариком. И словно подслушав ее мысли, Шелд положил ей на стол ящичек с кристаллами.

— Если пойдешь на нижний уровень, занеси архивариусу, я брал для пересмотра следов.

— Нашел совпадения? — без интереса, просто чтобы что-то спросить, сказала Крис.

— Нет.

Шелд снова сел в свое кресло и уткнулся носом в бумаги. Кристина пожала плечами. Ее куратор был не слишком разговорчив, хоть порой она ловила на себе его внимательный взгляд. Но вопросов, не относящихся к работе, он ей не задавал и о себе тоже не рассказывал. Хотя в целом вел себя с помощницей со спокойной доброжелательностью.

— Не задерживайся, — не поднимая головы попросил он. — Скоро прием гостей, ты мне понадобишься.

В холле возле высоких окон снова толпились посетители, прибывшие за воспоминаниями, кто-то ругался, что не верен список необходимых документов на память, кто-то сетовал, что не нашел достойный накопитель. Кто-то молчал, погрузившись в свои мысли. Такие обычно приходили за воспоминанием недавно почивших родственников, и этих гостей всегда можно было опознать по угрюмым лицам и взглядам внутрь себя.

Бог Смерти смотрел сверху насмешливо, лениво пытаясь добить свою крикливую жертву.

Крис быстро пересекла многолюдный зал и шагнула на каменную лестницу, ведущую вглубь хранилища. Здесь было тихо, высокие двери словно отсекали все мирское, и, ступая по холодным ступеням, Кристине действительно казалось, что она погружается в царство темноты и чего-то потустороннего. И потому, когда перед ней бесшумно возник архивариус, не удержалась и подпрыгнула. Сердце сделало внутри безумный скачок, и Крис сердито подумала, что она скоро заработает себе какую-нибудь сердечную болезнь от этих проклятых дознавателей! Что настоящих, что прошлых.

— Юная орита, — обрадовался старик. — Что привело вас ко мне?

Кристина отдала ему слайды и помялась, раздумывая, как завести беседу. Обвела взглядом ровные стеллажи.

— У вас здесь просто идеальный порядок, — решила начать с лести. — Удивительно, как вам это удается! И неужели вы помните, где что хранится? Дела, слайды, опись следов?

— А как же, помню, — архивариус стянул очки и полез за тряпочкой. — Все помню, память у меня идеальная! Поэтому и ценят так старого Патрика, за память!

— Что вы говорите! — Крис всплеснула руками, стараясь не морщиться от театральности этого жеста. — Что, вот прямо идеальная? Все помните? Даже события… мм… десятилетней давности?

— А как же, — старик улыбнулся, продемонстрировав отсутствие переднего зуба. Крис облокотилась о стол архивариуса, на котором тоже царил безупречный порядок.

— Как интересно. Знаете, я ведь в хранилище совсем недавно, здесь все удивляет, правда? Дознаватели, янтарь, эмпатия… Удивительно просто. Нам говорили, что процент нераскрытых преступлений очень мал, это так?

— Правильно говорили, — лысина блеснула под светом круглого светильника. — Сильный дознаватель всегда найдет след, по которому вытащит нужное воспоминание-улику.

— Но ведь бывает, что не находят? — Крис бросила быстрый взгляд на хронометр. — Редко, но бывает? Я слышала, что вы тоже бывший дознаватель? У вас было такое? Чтобы не нашли след? Совсем?

Старик замер, бархатная тряпочка застыла на стекле. Потом медленно надел окуляры и посмотрел на девушку. Глаза, увеличенные диоптриями, казались неестественными и от того — пугающими.

— Я был не очень сильным эмпатом, — пробормотал архивариус. — И даже с янтарем не мог как следует сосредоточиться… Да. Я не продвинулся дальше третьего уровня…

— Ну и что, — удивилась Крис, — третий уровень уже работает с убийствами.

— Да, я тоже… работал… недолго. Потом меня перевели… сюда.

— Вы не смогли найти следы в каком-то деле? — она уже предчувствовала ответ и придвинулась ближе, чтобы не упустить ни слова из тихой речи старика.

— Я нашел… но мне… не поверили…

— То есть как это? — опешила Кристина.

— Там была девушка, — пробормотал старик, снова сдирая с носа очки. — Красивая. Черные волосы и глаза… синие. — Кристина сжала зубы. — Я искал след, — голос старика затихал, словно угасающая свеча на ветру. — Я сказал им, кто это сделал. А они… не поверили…

Она приблизилась вплотную, вглядываясь в лицо архивариуса. И с удивлением понимая, что он не так уж и стар. На лице нет пигментных пятен и даже морщин немного. Блеклые глаза окружены белесыми ресницами, бесцветными, но длинными, как у девушки. Архивариусу не больше пятидесяти, просто его лысина, огромные очки и общая тщедушность создают обманчивый образ старого человека.

— Так кто это был? — ласково спросила Крис. — Кто убил ту девушку? С черными волосами?

— Это был он, — голос, словно шелест листвы, гонимой ветром по мостовой.

— Кто — он? — она склонилась еще ниже, уловив несвежее дыхание Патрика.

— Он, — архивариус поднял голову и ткнул пальцем в потолок. — Я сказал им, но они не поверили… смеялись…

— Кто это был? — Крис с трудом удержалась от желания схватить старика за балахон и хорошенько встряхнуть. — Кто убил Марию Фрай?

От произнесенного имени архивариус дернулся и быстро заморгал, словно ребенок, собирающийся заплакать.

— Кто?!

— Бог Смерти, — прошептал Патрик. — Это сделал Бог Смерти… я понял…

Кристина отшатнулась и устало прикрыла глаза. Лорд Дартер был прав: архивариус помешался и уже не отличает реальность от мира фантазий.

— Только он мог это сделать, только он… — бормотал старик, сжимая в ладонях свой балахон, отчего на ткани оставались заломы. — Только он… Другим не под силу…

Кристина развернулась и, не прощаясь, пошла к ступеням. Она задыхалась в этом царстве чужих воспоминаний и безумного старика и хотела скорее отсюда убраться.

Остаток дня Крис почти не запомнила. Шелд принимал вереницу гостей, рассматривал накопители, слайды темнели и наполнялись образами. Орита делала опись изображений, вносила данные и проверяла подлинность документов просителей. Обычная работа, за которой можно было укрыть собственные невеселые мысли и чувства. Еще одна ниточка оборвалась, и ей стоило придумать, что делать дальше.