Галина Нигматулина - Со-рин твоего дома Страница 36

Прижав к себе, Анаишшш стоял, слегка покачивая меня, как ребенка, успокаивающе гладя по голове, пережидая, когда уляжется первая буря. А потом, когда я немного успокоилась, заставил на себя посмотреть и все рассказать: почему плачу, как себя чувствую. Особенно, почему после того, как я побыла наедине с Шэйтасссом, в моих глазах снова поселились страх и обреченность (оказывается, когда Дэйрашшш решил провести со мной ночь, у меня был такой же взгляд). И почему от моего тела так разит темным.

– Что. Он. С-с-с тобой. Делал?!

Сиреневый лед и ярость.

Вот честно, лучше бы промолчала.

Анаишшш сидел напротив меня застывшей статуей и прищуренным взглядом темных сапфиров внимательно наблюдал, как я ем.

После всех волнений и получасового купания в кабинке, где на мне разорвали черное платье, ругаясь, что это не мой цвет, а потом долго оттирали кожу от чужого запаха ароматными губками, аппетит у меня разыгрался зверский. И хоть от взгляда блондина можно было подавиться, я, стараясь не обращать внимания на раздраженного иссаэра, утоляла свой ненормальный голод. Понимая, что, если не хочу превратиться в истощенную мумию, нужно поесть, пока организм принимает. Все-таки во мне две маленькие нааганитские жизни. К тому же Анаишшш все равно не на меня злился. Большей частью на себя, ну и еще кое на кого…

Часа полтора назад, когда мы вошли в покои и я прекратила лить слезы и жаловаться, мне устроили форменный допрос, заставив в подробностях рассказать, чем я занималась в спальне с ниидом и о чем мы с ним разговаривали. Н-да-а-а… Анаишшш в гневе – это что-то! И даже не скажешь, что холоднокровный. Был бы Шэйтассс рядом, даже и не знаю, чем бы все это закончилось.

Сцепились бы точно. Может, и того хуже…

Странно, наблюдая за яростью иссаэра, почувствовала, как поднимается мое настроение. Неужели ревнует? Хотелось бы…

– Понравилось? – задал блондин вопрос, перестав строить из себя застывшего сфинкса, когда я насытилась. Только вот глаза почему-то странно напряжены, а в голосе – остатки злости.

– Да, спасибо. Было очень вкусно. – Допив последнюю каплю золотистого сока, я поставила бокал на стол, чувствуя, как начинает клонить в сон и что уже не так все страшно. До вечера было еще далеко. До разговора с ньером тоже. Темному пока не до нас: занят гостями и заключением договора. К тому же подумалось, что Дэй вряд ли позволит Шэйтасссу меня тронуть, зная, как я отношусь к его ши-ару. А даже если и согласится удовлетворить «справедливое» требование ниида, добровольно с черным змеем я все равно не лягу. И плевать мне на их приказы! Применят насилие – навредят детенышам. Я и Дэйрашшша-то с трудом приняла как мужчину, а темного… Не-е-ет. Зная мою эмоциональность и хрупкость организма, нитх не позволит подвергать угрозе свое потомство! По крайней мере, пока я беременная, а там, со временем, может, у Шэйтассса вообще запал пройдет, и все забудется. Ведь я скоро раздуюсь, как шарик, и не буду больше «дивным нежным цветком». Найдет с кем удовлетворить свою похоть. Хотя… а ведь и Дэй, и Анаишшш, тоже найдут. Ньера сейчас вон вообще «любимый» гарем окружает – я далеко, а с их нааганитской активностью… «Черт!!!» – представив зеленоволосого в окружении обольстительных рин, почему-то расстроилась. Представив Анаишшша, расстроилась еще больше. Там ведь и его кто-то все это время грел.

Та-а-ак, Лена, даже не начинай. Нааганиту больше двухсот лет, не мальчик.

Пытаясь выкинуть ненужные мысли из головы, подошла к белому змею. Усевшись к мужчине на колени, я обняла напряженный торс и прижалась щекой к твердой груди. «Главное, Анаишшш сейчас со мной, а что будет потом, жизнь покажет, – расслабившись, прикрыла глаза. – Может, все будет хорошо…»

– Я с-с-спрашиваю, тебе понравилось с Шэйтасссом? – Выдергивая из дремы, иссаэр грубо приподнял меня за подбородок, вплотную приблизив черные глаза. Гневно втягивая ноздрями воздух.

Совсем, что ли, с дуба рухнул?! Чего это он?

– Понравилось, – ответила я, наблюдая, как исказилось совершенное лицо. Жесткие пальцы стали стальным капканом. – Так же, как и тебе с Да-ирром. Только вот сдачи дать не смогла, не та весовая категория. – Увидела, как до змея стал доходить смысл моих слов. – Глупый… – погладила его по щеке, смягчая заострившиеся черты, – сам хоть веришь в то, что спрашиваешь? – Потянувшись, накрыла его губы, чтобы забыть чужой вкус. Вкус черного ниида…

– Прости. Трудно себя сдерживать. Не могу понять… – выдохнул иссаэр, перехватывая инициативу и обволакивая меня своим запахом. – Так и вижу, как он тебя заносит на руках. Как целует… ласкает… Его запах… Хочу убить.

Рывок, пара шагов, и я на прохладных свежих простынях, а надо мной склонился самый желанный мужчина в мире, стаскивающий с меня изумрудный халатик и вылизывающий своим языком каждый сантиметр обнажающегося тела, недовольно шипя, что я просто провоняла черным ниидом. И это после всех купаний! Вот это обоняние.

– На твоей коже будет только мой аромат, Лленна! Мой и ньера! Шэйтассс тебя не тронет… – Угрожающее шипение-рык, и в меня вошли плавным движением, показывая, кому я принадлежу. – Моя!!! – Довольно ощутимо прихватил клыками кожу на шее, ставя на несколько дней свою метку (с моей-то регенерацией). Точно ревнует!

– Да, мой лорд! – Задохнувшись от сладкой волны с легкой болью, выгнулась навстречу иссаэру, вцепившись в его сильные плечи. – Тише, ты не рассчитываешь силу, любовь моя… – Попросила я, невольно поморщившись, потому что нааганит действительно увлекся. Замер. А потом, извинившись, сменил темп на более мягкий и осторожный. – Да, вот так. Ох… Значит, твоя?!

– Да, сладкая… Моя… – Впился в губы жадным поцелуем, а потом заскользил по шее влажным языком, прикусывая и слегка царапая кожу клыками, оставляя огненные дорожки с феромонами, которые тут же и зализывал. Спустился до груди. Прикусив сосок, вобрал его в рот и стал посасывать, лаская пальцами другой, доводя меня до исступления. Вернулся к губам, начиная пить их тепло. И двигался… двигался… двигался… своей возбужденной плотью, пока у меня перед глазами не вспыхнули звезды. Уловив мой стон, довольно заурчал и, вздрогнув, излился в мое тело… Обняв, прижал к себе, зарывшись носом в волосы.

– Моя… – Шепот на границе слышимости.

Сама не заметила, как, улыбаясь, провалилась в сон.

А когда на Адаманарр опустилась ночь, Шэйтассс сообщил, что Дэйрашшш на связи и хочет незамедлительно видеть свою со-рин и эна.

Первое, что я заметила на голографическом экране, когда мы вошли в главный кабинет Шэйтассса, – трансформированный ньер, сидящий в огромном кресле, с потемневшими глазами, нервно бьющий кончиком гигантского хвоста по полу, яростно что-то шипящий на не менее раздраженного ши-ара. Ниид был в человеческой форме – это меня порадовало. Потому что суженный взгляд черных, все замечающих глаз, которым осмотрели мою помеченную шею, и хищные ноздри, втянувшие воздух окружающего пространства, смог бы заставить нервничать и не такого «стойкого бойца», как я. Анаишшш сделал все, чтобы позлить темного и показать, какому дому я принадлежу на самом деле. Специально окутав мое тело своим ароматом и не позволив мне прикрыть шарфиком след от его клыков, хоть я и просила, не желая конфликта между нааганитами.