Ольга Гусейнова - Галактика. Принцесса и Генерал Страница 36

– Все погибшие корабли вышли из одной точки. Значит, и источник заразы там. – Я посмотрела на куратора миссии. – Вам приходили сообщения о заболеваниях с Т-234?

– Вот нам тоже это весьма интересно! – раздалось от дверей.

В салон пришли остальные члены группы ученых: Кшеола Ом и Сей Шитцини.

Гаю Меш’ар осторожно кивнул:

– О каких-либо неизвестных заболеваниях – нет. Проблема в другом. Т-234 – это не просто тюрьма, а целый комплекс. Там отбывают наказание заключенные с разных планет и даже миров. По крайней мере, из тех, кто подписал соглашение. На планете организованы колонии открытого типа, где содержат, хм… по-земному, каторжан, если не ошибаюсь. Они занимаются разработкой и добычей полезных ископаемых. Есть несколько закрытых комплексов для пожизненных заключенных. Эти трудятся в шурфах глубоко под землей, где идут наиболее опасные работы. Сами понимаете, открыта планета давно, и так же давно ведутся разработки. Поэтому приходится зарываться все глубже. Климат суровый, и контингент там весьма специфический. Думаю, всем понятно, что частые медицинские осмотры в подобных местах не предусмотрены. И о здоровье фактически отложенных смертников мало кто заботится.

– Гуманизм во всей своей красе… – поморщился Зельдман.

– Это территория Земли, – почти огрызнулся Меш’ар.

– Да, но туда свозят все отбросы общества, – парировал Башаров. – И уверен: ваши тоже там есть.

– Есть, – кивнул х’шанец.

– Давайте по делу, – вмешался Кшеола.

– Вы правы, – согласился куратор. – Согласно номенклатурным данным, никаких неизвестных болезней там не зафиксировали. Но наши спецы отметили некоторые интересные отклонения.

– Отсюда подробнее, если можно, – подался вперед Башаров.

– У тех, кто работает в шурфах глубоко под землей, начались изменения. Зэки часто ведут себя… буйно, нагло, агрессивно. А по последним сводкам, работающих на глубине словно транквилизаторами накачали. Слишком спокойные, инертные… В то же время их слух и зрение изменились.

– Каким образом? – тихонечко поинтересовался наш скромный иммунолог.

– Данных мало, просто охрана отметила, что слышат слишком хорошо.

– А когда изменения обнаружили? Есть точка отсчета? – задал Башаров вопрос, который и у меня крутился на языке.

– Нет. Более того, об этих странностях стало известно после гибели первого корабля, на котором отбывших срок везли, но они не долетели… до свободы. Началась проверка, которая ничего толком не выявила.

– А где проверяющие? – спросила я. – С ними можно наладить связь?

Гаю поморщился:

– Они находились на том погибшем корабле, который вы видели на экранах.

– И что, больше никого не послали на Т-234? – Башаров выразил наше общее удивление. – Но ведь там сотни тысяч заключенных – значит, большой штат медицинского персонала, охраны и…

– Как только ОБОУЗ стало известно о втором зараженном корабле, в администрацию, управляющую Т-234, послали предупреждение. А также исследовательскую группу… как ваша.

– И что? Они тоже заразились? – начал раздражаться темпераментный патоморфолог.

– Нет. Пока мы толком не выяснили, что там случилось и кто виноват, но произошел бунт. На сегодняшний момент из разрозненных данных, поступающих оттуда, следует – вся власть у заключенных. Космопорт под их контролем, связи с охраной нет. Именно поэтому вся надежда на вас.

– Я не совсем понимаю, господа, – кашлянув, я продолжила, – все данные у нас имеются на руках. И мы могли бы на Ватерлоо спокойно ознакомиться с ними, определить, что это за зараза, каковы механизм заражения и влияние на организм и, может быть, даже узнали, как ее уничтожить. Почему мы здесь? На этом корабле? И главное, куда так спешим?

Наш куратор бросил короткий взгляд на Лейса, сидящего рядом со мной, словно искал поддержки. И он ее получил.

Хеш’ар встал, заставив посмотреть на него и удивиться: от весело подтрунивающего надо мной мужчины ничего не осталось, перед нами возник суровый х’шет, привыкший отдавать приказы, вести за собой и встречать опасность лицом к лицу.

– Т-234 – это пристанище не только рецидивистов, воров и убийц. Там отбывают заключение пираты с разных уголков Галактики. Космопорт располагает несколькими транспортниками для этапирования заключенных, а также сторожевиками для охраны. Это, по сути, маленький флот. Если им удастся покинуть планету, зараза легко вырвется на просторы Вселенной.

– Тогда почему не уничтожить ее совсем? – воскликнул потрясенный Кшеола.

– Там несколько сотен тысяч заключенных. И не все они чудовища в человеческой оболочке. Каждый должен иметь шанс на прощение, – возмутился цитранец Сей Шитцини.

Я заметила ледяной взгляд Лейса, который достался ученым.

– Пока нет твердой уверенности, что, уничтожив планету, мы уничтожим и розовую. Подобное решение – непозволительная глупость. По этой причине корабли моей бригады сейчас обеспечивают плотный кордон. Ваша же задача – выяснить, что это за напасть, как с ней бороться и что является источником заражения.

Вот и докопались до сути!

Я со страхом смотрела на преобразившегося Лейса, жутковатого в своей ледяной бескомпромиссности и твердой уверенности идти до конца.

Уничтожить планету с заключенными… Да ведь с ней сделают то же, что ранее с Х’аром. И я на собственном опыте знаю, что произойдет с теми, кто не успеет ее покинуть. Я не сдержалась и передернулась, чувствуя, как замерзаю.

– Вашей бригады, х’шет? – не мог не заинтересоваться Башаров.

– Именно так, профессор, – холодно ответил Лейс. – Шесть месяцев назад меня назначили бригадным х’шетом «Призраков Х’ара».

Я чуть не ахнула. Выходит, друг детства возглавляет весь пограничный космический флот Х’шана, а не отдельную его часть! Ему действительно было не до развлечений.

– Поздравляю, – выдавил Башаров.

Неужели его задело высокое звание х’шанца? Но, кроме тайны розовой, сейчас мне было не до загадок. Со следующим вопросом меня опередил Шитцини:

– Т-234, как и положено, прошла обязательную сертификацию после открытия. Информация о ней имеется в сети, но нам необходимы не только сведения из открытого доступа, но и закрытые для всех, а таковые всегда имеются. Особенно от горнодобывающих компаний. Любые сведения не будут лишними.

Гаю кивнул, соглашаясь, и отчитался:

– Мы в первую очередь сделали запросы по этому направлению. Но, увы, ничего особенного или необычного не обнаружили. Все в пределах статистических норм и стандартов. Планету используют больше сотни лет в качестве тюрьмы. Ранее там располагались рабочие поселки геологов и инженеров, которые контролировали автоматику на добыче. Никаких вспышек заболеваний необычной этиологии не наблюдалось. Но мы предоставим все, что смогли собрать и систематизировать.