Юджиния Райли - Скажи мне «люблю» Страница 36

— Ты что, из космоса прилетел? — недоверчиво спросила Мисси. — Кудзу — это японский или китайский виноград, который уже много лет душит леса на американском юге!

Фабиан хмыкнул:

— Уверяю тебя, крошка, никакой виноград наши леса не душит!

— Я тебе не крошка!

В глазах мужчины заплясали озорные огоньки.

— Ты не позволяешь называть себя дорогой, милой и крошкой. Ну так как же мне тебя называть?

— Миз Монро, если вас не затруднит.

— Миз? А что значит это «миз»[1]? — казалось, Фабиан был крайне озадачен. — К тому же я хотел бы напомнить тебе, что твоя фамилия — Монтгомери.

— Ой, кажется, я забыла.

— Кажется, ты много чего забыла. — Мужчина гневно посмотрел на Мисси, хотел что-то добавить и даже уже открыл для этого рот, но потом передумал.

Мисси вновь начала рассматривать окружающие пейзажи.

— А что именно запланировано на сегодня? — спросила она.

— Ты хочешь сказать, что и этого не помнишь?

Мисси окинула Фабиана сердитым взглядом.

— Ну что ж, — устало проговорил тот, — слушай. Уже примерно год ты, я и три других пары, которые являются нашими друзьями, каждые две недели собираемся вместе.

— И как же мы проводим время? — насмешливо спросила Мисси.

— Сначала мы обедаем, затем мужчины уходят пить бренди и курить сигары, а леди болтают.

— Ты хочешь сказать, мужчины и женщины проводят остаток вечера раздельно?

— Обычно джентльмены присоединяются к леди позже. Иногда мы играем в вист или танцуем кадриль — последнее случается тогда, когда мать Люси Саржент соглашается поиграть для нас на фортепиано. Впрочем, сегодня джентльмены уйдут раньше — мы собираемся посетить политическое собрание, — а вы, леди, останетесь и будете вязать вещи для церковной ярмарки.

От смятения Мисси на мгновение потеряла дар речи.

— Я знаю, что ты шутишь! — наконец пробормотала она.

— Вовсе нет.

— Святые небеса, — проговорила девушка, — куда я попала?

16

Когда уже начало темнеть, кучер остановил экипаж у залитого светом особняка в греческом стиле, стоявшего на высоком обрывистом берегу Миссисипи. Мисси резко выдохнула — она вспомнила, что уже видела этот дом, более того, даже была внутри! Хотя краска выглядела более свежей, чем в 1992 году, а хозяйственные постройки были ей незнакомы, это, без сомнения, был летний домик семьи Джеффа!

— Я узнаю это место! — воскликнула девушка.

Хмыкнув, Фабиан распахнул двери кареты и вышел.

— Думаю, тебе уже давно пора начать вспоминать хоть что-нибудь, — заметил он.

— Чей это дом? — спросила Мисси, когда Фабиан помогал ей сойти.

Утомленно вздохнув, молодой человек повел ее к дому.

— Так что же ты узнала? Этот особняк принадлежит Джереми и Люси Саржент, хозяевам сегодняшнего вечера. Видишь ли, мы по очереди собираемся у всех членов нашей компании.

— Правда? — несколько вызывающе спросила Мисси. — А скажи-ка мне, где проходит вечер, когда наступает наша очередь?

— В доме твоей семьи или у меня, — ответил Фабиан. — В кругу наших друзей мы единственная неженатая пара — пока неженатая. — В его голосе зазвучала сталь. — Но ждать осталось недолго. После свадьбы мы будем собираться в доме моей семьи — до тех пор, пока не построим собственный дом.

Мисси фыркнула.

— А что говорят твои родители, когда ты на весь вечер реквизируешь дом для нужд твоей компании? — спросила она.

Фабиан как-то притих, его лицо разом застыло.

— Ничего, — холодным, невыразительным тоном ответил он. — Мои родители мертвы. Ты что, не помнишь, что я тебе говорил вчера? Я потерял родителей во время эпидемии желтой лихорадки и сейчас живу вместе с дедушкой и бабушкой.

Мысленно обругав себя, Мисси прикоснулась к его рукаву:

— Фабиан, прости меня, я сболтнула, не подумав. Теперь я все вспомнила…

— Да у тебя совсем память отшибло! — перебил ее мужчина. — Мелисса, Бога ради, мы же с тобой вместе были на похоронах!

В этот раз девушке не хватило духу напомнить ему, что ее зовут Мисси.

— Что мне еще сказать? — проговорила она. — Еще раз извиниться? Извини меня.

Фабиан с мрачным видом подвел ее к порогу и постучал в дверь.

— Если бы ты не была так похожа на себя, я был бы готов поклясться, что ты — это не ты, а другой человек, — пробурчал он.

Повисло напряженное молчание. Через несколько секунд дверь открыл худощавый мужчина с редеющими каштановыми волосами и застывшей улыбкой на лице.

— Фабиан, Мелисса, рад вас видеть!

— Мисси, ты же помнишь Джереми Саржента? — спросил Фабиан, следом за ней входя в дом.

— Как дела, Джереми? — поприветствовала хозяина дома Мисси, протягивая руку.

Джереми поцеловал обтянутую перчаткой тыльную сторону ее ладони.

— Мелисса, дорогая, как ты себя чувствуешь?

— Я бы чувствовала себя намного лучше, если бы ты звал меня Мисси.

Джереми смущенно глянул на Фабиана, который лишь непонимающе пожал плечами.

— Да, конечно… Мисси, — кашлянув, произнес Джереми. — Ну что, пойдемте? Все так волнуются о твоем состоянии!

Пока хозяин дома вел их по коридору, Мисси рассматривала восточные ковры на полу, столики с мраморными столешницами и зеркала в позолоченных рамах. Безусловно, этот дом был совсем не похож на тот довольно-таки ветхий, с небольшим количеством мебели летний дом семьи Долтонов, в котором она бывала. Пребывание здесь, как, впрочем, и в особняке Монтгомери, заставляло ее ощутить дежавю.

Джереми провел парочку в гостиную, заставленную папоротниками в кадушках, подсвечниками и элегантными китайскими безделушками. Пол был устлан плюшевыми коврами. С восточного дивана, обитого шелком, поднялись три женщины в пышных платьях. У буфета стояло двое мужчин, которые также двинулись навстречу прибывшим.

— Мелисса! — хором воскликнули женщины.

— Теперь ее зовут Мисси, — также в унисон поправили их Джереми и Фабиан.

Явно изумленные, дамы остановились и недоверчиво оглядели девушку.

Фабиан сделал шаг вперед и сказал:

— Леди, должен сообщить, что, к сожалению, после падения Мисси страдает от… скажем так, провалов в памяти. Я приношу свои извинения за то, что она вас не помнит. — Поймав взгляд Мисси, он по очереди представил присутствующих дам. — Дорогая моя, позволь представить тебе трех твоих лучших подруг: Люси Саржент, Филиппа Мерсер, Антуанетта Макги.

Нельзя сказать, что внешность женщин произвела на Мисси большое впечатление. Филиппа была костлявой брюнеткой, у нее было какое-то угрюмое выражение лица, рыжая Антуанетта с неровными зубами почему-то сразу показалась ей ветреницей, а Люси Саржент была маленькой блондиночкой, чем-то смутно напоминающей пугливую мышку.