Налини Сингх - Поцелуй архангела Страница 36

Наполовину обезумев, она быстрее и жестче задвигалась на его пальцах.

— Хочу большего.

«Ты уверена?» — задал он вопрос с откровенно сексуальным подтекстом.

— Да.

Она вскрикнула, когда он развел внутри ее лона пальцы и присоединил к ним третий. От ощущения крайней наполненности, Елена практически перешагнула за грань. Но когда Рафаэль большим пальцем надавил на клитор, она начала падение.

Ее сотряс оргазм, сильный, опустошающий, после которого Елена безвольно повисла в руках Рафаэля.

Архангел втянул в себя аромат ее удовольствия, сдерживая за тонкой гранью самую мрачную страсть, которая грозила сломать его самообладание. Он с таким неистовством желал овладеть Еленой, что не был уверен, выживет ли она даже при полном восстановлении.

Он ждал ее целый год. И на протяжении года во время разговора с ней слышал тишину. Его терпение было на исходе.

— Скоро, — пробормотал он, отвечая ненасытным потребностям внутри себя.

Когда он начал вынимать пальцы из тугого плена её тела, желание вновь грубо напомнило о себе, заставляя его член пульсировать. Рафаэль хотел бросить Елену на кровать, раздвинуть её ноги и войти в неё.

«Я укушу тебя за грудь, — сказал он, вынимая пальцы медленно, не торопясь и наслаждаясь тем, как ее лоно сжало их при его словах. — Но преимущественно, я планирую трахать тебя, пока ты не сможешь ходить».

Тело Елены дернулось, и Рафаэль понял: его Охотница вновь готова. Воспользовавшись моментом, он скользнул одним пальце в ее тело, понимая, что больше ее налитое от полученного удовольствия тело принять не сможет.

«После того, как буду удовлетворён, я заставлю развести тебя ноги и так их и держать для меня».

Медленный, томительный толчок.

— Рафаэль. — Произнесла она хриплым голосом.

«А затем я буду с удовольствием, не спеша вкушать сладкую, сочную плоть между твоих бедер».

Очередной толчок и Елена потёрлась ягодицами о член Рафаэля, от чего новая вспышка болезненного удовольствия пронеслась его телом.

«Моя, Елена, ты — моя».

Подняв руку, он притянул её голову пальцами за подбородок и впился в губы. В то же время, Рафаэль в последний раз нежно прикоснулся к её самому сокровенному месту, толкнув за грань ещё одного оргазма.

Сексуальность Елены была грубоватой, дикой и не наигранной. Она пела сладкую песню Рафаэлю, туманя разум и угрожая заставить потерять контроль.

Рафаэль обнимал Елену до тех пор, пока она не спустилась с вершины наслаждения, и лишь потом убрал пальцы от её естества. Он развернул её и взял на руки. Крылья охотницы, как и конечности, обессиленно свисали.

Только на этот раз, слабость наступила после пресыщенной страсти. Даже если бы Рафаэль не чувствовал влажные доказательства этого на своих пальцах, томный взгляд из-под прикрытых век миндалевидных глаз служил бы абсолютным доказательством.

«Ты играешь нечестно, Архангел».

Она так редко начинала ментальное общение, что Рафаэль им упивался.

«Как и ты. Мой член вот-вот взорвется».

«Обещаю, я о нём позабочусь».

Выдохнув сквозь стиснутые зубы, он поставил Елену на ноги в душе и включил холодную воду. Охотница вскрикнула и ударила его по все еще одетой груди.

— Вытащи меня отсюда.

— Ты ангел, — сказал он, промокнув до нитки, — и не настолько чувствительна к холоду.

Но все же включил горячую воду.

Елена злобно уставилась на Рафаэля.

— Зачем ты это сделал?

Он молча ждал.

— Хорошо, — сказала она через пару секунд. — Рада, что ты мучаешься.

Он тот, кто жил более тысячи лет, думая, что потерял способность смеяться по-настоящему. Сегодня улыбка не покидала его губы, несмотря на то, что тело болело от желания, а по венам бежал огонь.

— Совсем не мило с твоей стороны, Елена.

Она посмотрела на него с подозрением, откинув волосы с лица.

— В конце-концов, я дважды подарил тебе наслаждение.

— А мы теперь ведем счет? — спросила Елена, и ее глаза заблестели.

— Конечно.

Она поморщила носик, а затем не смогла сдержать смех, который был подобен пузырькам восторга. Это тронуло его сердце, которого, как он думал до встречи с Еленой, у него не было.

Удерживая ее под душем, он зарылся лицом в её мокрые волосы и улыбнулся. «Когда ты обретешь полную силу, то будешь очень занята, наверстывая упущенное».

Обняв его за шею, она прижалась к нему всем телом в порыве открытой привязанности, что было редкостью для его охотницы. «Доверие, — подумал он, — она наконец-то начинала доверять».

Страх — это то, чего Рафаэль не испытывал на протяжении веков. Вплоть до той ночи, когда Елена, поломанная, лежала у него на руках в Манхеттене, превратившегося тогда в зону боевых действий. А сейчас это чувство холодило его вены.

Доверие Елены было непросто заслужить.

Но можно было с легкостью потерять.

— Ты собираешься избавляться от своей одежды? — спросила она, начав расстёгивать пуговицы на его рубашке.

Немного отодвинувшись назад, он позволил ей раздеть себя, дразнить себя, сделать себя еще на долю человечнее.

Полчаса спустя Елена уснула. Рафаэль смотрел на её светлые ресницы, выделяющиеся на фоне золотистой кожи, которая рассказывала о землях с янтарными закатами и процветающими рынками, о заклинателях змей и женщинах в чадре с подведенными глазами. Он наблюдал, как она, лежа на животе, раскинула свои крылья цвета полуночи и багрянца.

Крылья прирожденного воина, которые подходящим акцентом подчёркивали силу Елены. Но именно женщина, подумал Рафаэль, на мгновение опустившись на колени перед кроватью, была истинным сокровищем.

Убрав волосы с ее лица, он провел тыльной стороной ладони вниз по ее щеке. Моя. Собственнические чувства становились в нем все сильнее и сильнее с того момента, как она согласилась быть его любовницей.

И он знал, что они лишь будут нарастать. Потому что во все века своего существования, Рафаэль никогда не заводил любовницу, которую во всех бы смыслах считал своей. Он убьет ради нее, уничтожит, нападет на любого, кто попытается ее отобрать.

И он никогда ее не отпустит, даже если она попросит.

Рафаэль поднялся и вышел из комнаты через балконные двери, аккуратно закрыв их за собой. Снег перестал падать, набросив на Убежище пелену невинности.

«Присматривай за ней», — приказал он ангелу, кружащему в небе.

Гален ответил незамедлительно: «Никто и ничто к ней не подберётся».

Рафаэль знал, что Гален сомневался в Елене но ангел дал ему слово… и никто из Семерки никогда его не предаст.

Взлёт Рафаэля был практически вертикальным. Архангел мысленно коснулся разума отдыхающей Елены — это уже стало привычкой после года, проведённого ею во сне, проникнуть в который даже он не мог.