Ведьма для Чудовища. Часть 2 (СИ) - Богатова Властелина Страница 36

— Возвращайся, — потребовал хрипло, скользя краями губ по ее губам, — ты мне нужна, Грез.

И в этих словах было намного больше, чем просто просьба. Сжал зубы злясь до глухоты и темных пятен перед глазами. Горианке все же удалось пустить ростки своих чар в меня, и…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пусть я буду проклят трижды… не отпущу, — проговорил, не отрывая глаз.

Грез не ответила, не встрепенулась, никак не отозвалась. Я отстранился, нахмурившись, огладив гладкую щеку и подбородок. Комната наполнилась глухими звуками потрескивающих дров, которые глушили удары собственного сердца.

Не получив никакого отклика, отстранился положил голову напротив лица Грез, не выпуская ее из своих рук. Оглядывал уточенные черты, белый лоб с налипшими на него прядями, ребро тонкого носа и нежные губы. Вспомнил наш последний разговор, случившийся перед ритуалом. И тот поцелуй, то как отвечала горианка, с какой податливостью и нежностью, тревожа и возбуждая. Я сухо сглотнул, ощущая болезненную дрожь в теле. Лучше об этом не думать сейчас. Только усталость и бессонные ночи брали свое. Утомленно прикрыл веки, оказываясь в полной темноте….

Из дремоты меня вытянуло тихое шуршание рядом.

Повернул голову, поймав взглядом ускользающую от меня Грез, изгиб обнаженной спины. Я поднялся тут же, перехватил ее за тонкий пояс возвращая на место. Горианка охнула и извернувшись юрко выскользнула из моих рук, но тут же спохватилась, когда поняла, что одеяло ее больше не прикрывало, схватила его дергая на себя, оголяя при этом мое бедро. Глаза девушки округлились от изумления, а на лице мгновенно проступил румянец, Грез резко отвернулась, прикрывая лицо рукой, сжимая одеяло в пальцах. Все же поделилась укрытием, больше не делая попытки сбежать.

— Что вы здесь делаете, господин? — спросила, чуть хрипловатым голосом, не поворачиваясь.

— Вытаскиваю тебя из Нижнего мира, не больше, — усмехнулся, оглядывая чуть спутанные волосы горианки и хрупкие оголенные белые плечики. От нее все еще пахло терпкостью настоек, перебивая ее тонкий аромат.

— Одевайтесь и уходите.

Я приподнял бровь — не просьба, а приказ? Только приказываю здесь я.

— Это твои слова благодарности? — скинул с себя одеяло бросив ей, поднялся.

Грез чуть повернулась, растерянно взмахнув ресницами быстро глянув в мою сторону, но тут же отвернулась. Наблюдать за ней было великим удовольствием и стоило бы потянуть время, только как бы это не обернулось против меня…

— Не совсем удобное место для разговоров, не находите? — произнесла Грез, более тверже, кажется начала злиться, это изрядно подстегнуло и дальше дразнить ее. И все же я был рад что она пришла в себя.

— По мне, самое подходящее, — натянул штаны, поднял рубаху и тунику.

Грез сердито выдохнула, натягивая выше на грудь одеяло, будто я всю эту ночь не лицезрел ее форм. И все же сложно было не думать об этом и не брать во внимание, как тяжелеет пах и наливаются свинцом мышцы, стало не до веселья. Одевшись полностью, поправляя ворот рубахи прошел к камину, который уже потух давно. Услышав шуршание позади себя, оглянулся через плечо, выхватив взглядом тонкие девичьи щиколотки. Грез тут же спрятала ноги, застыла, смущенно покосившись на меня, села обратно.

— Что со мной произошло?

И все же за эти три дня, она исхудала, глаза стали еще выразительнее на овальном лице, но радовал румянец на щеках и порозовевшие губы, которые она в волнении прикусывала.

— Ты упала в обморок в святилище и пробыла в беспамятстве три дня к ряду, твое тело остывало…

Грез нахмурилась, кажется озадачиваясь услышанным.

— Три дня? — сорвалось с ее губ удивление. — Я бы могла справится сама и о помощи не просила, — добавила тверже.

Я развернулся к ней. Грез невольно обняла себя руками прячась.

— Обязательно бы предоставил тебе такую возможность, если бы ты не была на грани смерти. Извини, но ты мне нужна живой, — бросил немного грубо, чем собирался сказать, но какая мне к Темному разница! Слишком сложно находиться рядом с ней, сложно смотреть с равнодушием.

Грез сомкнула губы, кажется не находя больше слов.

— Ты, наверное, голодна, я позову женщин. Как только сможешь выйти, спустись вниз, — сказав напоследок вышел из комнаты, не став больше мучать, ей наверняка нужно было побыть одной. Пройдя переход, залитый солнечным утренним светом, спустился вниз. Известив служительниц о пробуждении Грез, направился во внутренний двор. Омыв лицо и шею заметил спешащую ко мне Медайрис — верно, ей уже сказали о горианке. Матушка застыла передо мной в онемение.

— Мортон…, — прошептала Медайрис, в глазах взметнулась тревога и изумление. Губы ее дрогнули в растерянной улыбке. Медайрис подняла руку, коснувшись ей моей щеки изувеченной проклятием. Только тут я понял, что кожа была чистая, хорошо чувствовал теплую ладонь матери.

— Это она сделала? — спросила Медайрис, заглядывая в глаза. — Она?

— Возможно, но, я еще сам толком ничего не понимаю.

Гулкий звон в колокол прервал разговор.

— На завтрак приглашают, — матушка убрала руку и подала мне полотно чтобы отереться.

Больше не обмолвившись и словом вместе вернулись в трапезную, где уже подавали на стол. Только поговорить все равно не удалось за общим столом, поэтому после завтрака, уединились в одном из залов Осхонда. Матушка заметно волновалась и не отрывала глаз от моего лица, хоть боролась излишне не обременять вниманием, но только слишком долго она этого мига ждала, слишком давно не видела меня таким… Утешить ее мне было нечем, я еще не знал, чем закончился для Грез этот ритуал, какую пользу принесет и принесет ли вообще он. Как это может помочь в поисках. И ушло ли проклятие совсем, или вернется вновь как прошлый раз. Сплошная пропасть.

Мы переговорили о много, прежде чем горианка появилась в дверях зала. Наши взгляды встретились. Хоть ее взгляд был решительным, но доля смущения все еще отражалось в выражении лица, и то как сжимала складки платья в пальцах унимая волнение.

После некоторого молчания, Медайрис поднялась первой со своего места, прошла к девушке. Я поднялся следом и приблизился к окну, выглядывая в него, скользя взглядом по белокаменным стенам храма, залиты солнечным светом, слыша за спиной тихий разговор женщин, не вникая сильно в слова. Только то, как матушка спросила о самочувствии Грез.

— Что ж… я пойду, — объявила матушка, разворачиваясь ко мне, глаза ее сверкнули молодо, поспешила оставить нас наедине.

Двери тихо прикрылись. Грез проводив госпожу Амгерр взглядом, развернулась ко мне, дыша глубже и чаще, в глазах дрожала зелень. Я не спеша приблизился к ней, разглядывая ее всю, а она — меня. И все же горианка была чем-то озадачена, немного хмурым был ее взгляд.

— Ничего не хочешь сказать? — спросил, нарушая тишину.

Грез вдохнула глубже, понимая, чего именно я от нее требую.

— Пока только то, что проклятие не ушло от вас, господин, — бегло скользнула взглядом по моему лицу, — оно может вернуться вновь.

Я сжал зубы, глянув в сторону, сглатывая сухой ком.

— Говори яснее, Грез, — вернул на нее взгляд, — мне неважно вернется оно или нет, а важно, где его источник. Откуда тянуться корни.

Грез моргнула, чуть опустив плечи.

— Нам…, — она запнулась, но тут же поправила, — …вам нужно вернутся в Обиртон.

— К отцу? Зачем?

— Не знаю, слишком много узлов, все путанно, сложно разобрать, но мы идем не в том направлении. Пока это все что я могу сказать, — смолкла, поджав в горечи губы.

Я сделал еще шаг к горианке, сокращая расстояние между нами, нависая, заглядывая в ее глаза. Конечно, чего я еще мог ждать? Что она сразу выложит все как на духу и покажет место, где лежит проклятие? Сразу избавит меня от бремени? Ей это не нужно, ведьме безразличен я и все что со мной связано. О том говорило и прохладный тон, будто служанка выполняющая приказ. Но, я не хотел ее заставлять, хоть именно этого и добивался, угрожая, запугивая давя. Продолжаю требовать. Сейчас, когда она едва пришла в себя, вместо того чтобы дать ей время восстановить силы, требую ответы.