Агапи в Радужном мире (СИ) - Колч Агаша Страница 36

Сосредоточившийся на перемещении мужчина подкатил аппарат вплотную к столу и только тут заметил, что меня нет. Непонимающе смотрел он на пустую поверхность, словно не верил своим глазам. Даже погладил столешницу, убеждаясь в моём отсутствии. Кажется, до сегодняшнего дня таких инцидентов не было. Раздражённое недоумение, написанное на его лице, говорило об этом.

Резко повернувшись, экспериментатор осмотрел помещение. И, конечно же, увидел меня. Я спокойно сидела, подогнув ноги по-турецки, в тёплом кресле, накинув зелёное покрывало на плечи. Уж не знаю, что он ожидал увидеть, но степень недоумения повысилась в разы.

— Как это возможно? — пробормотал он.

Понимая, что вопрос обращён не ко мне, я промолчала, решив подождать.

— Что же делать? — потоптался у стола мой визави.

Ещё один вопрос, на который я не собиралась отвечать. Тот, не дождавшись подсказки, самостоятельно принял решение. Твёрдым шагом направился ко мне и, протянув руку, строго сказал:

— Иди сюда!

Ага, сейчас, побежала! Я изобразила полное непонимание происходящего и поправила сползающий плед.

— Тебе, — он ткнул пальцем в меня, — надо туда!

Сделал резкий жест по направлению к столу и зло посмотрел на меня.

— Быстро!

— Ну, надо так надо, — согласилась я и, сбросив на экспериментатора заготовленное заклинание подчинения, приказала: — Ложись на стол.

Взгляд заколдованного замер, мимика лица исчезла. Жёсткими движениями, словно робот, попятился он к столу. Упёршись поясницей в препятствие, разулся, опёрся руками, приподняв тело, и лёг туда, где несколько минут назад лежала я.

— Зафиксируй ноги!

Надо же посмотреть, как работают крепления. При моём техническом кретинизме могу и не разобраться. А зафиксированное тело допрашивать легче. Да и кто знает, как долго он будет оставаться под заклинанием. Вдруг быстро очнётся. Бережёного Вселенная бережёт.

Придерживая плед, сползла с кресла и на цыпочках, чтобы не студить едва согревшиеся ноги, пробежала к столу. Встала на оставленные моим пленником башмаки, наблюдая за его действиями.

— Лечь! Руки вдоль тела! — приказала и, дождавшись, когда он послушно плюхнулся спиной на холодную столешницу, вытянула фиксатор, как ремень безопасности в автомобиле, — широкую ленту из боковины — и вставила в паз на противоположной стороне стола.

Лента мгновенно туго натянулась, не давая человеку ни малейшего шанса шевельнуться. Теперь можно и поговорить спокойно.

— Кто ты такой? Как зовут? Отвечай!

— Исследователь-исполнитель высшего ранга Рут иш Этал.

— Как называется это место?

— Лаборатория по передаче энергий, — непонятно ответил исполнитель.

— Давно я здесь?

— Немногим больше нита.

Почему я не понимаю этой единицы измерения? Сколько времени прошло? Судя по ощущениям тела, не очень много, но лучше бы знать точнее. У меня всего трое суток в запасе, чтобы вернуться к Филеньке.

— Нит — это сколько?

— Восход — закат — получается день. Или сутки?

— Но я не чувствую голода и прочих физиологических потребностей.

— Это действие адвисхола. Его всем донорам вводят.

— Донорам чего?

— Донорам энергии мозга.

«Твою конную дивизию! Фашисты межгалактические!» — ругнулась я. Вспомнились лагеря смерти, в которых вот такие же исследователи выкачивали кровь у детей для раненых солдат рейха. Ногти от гнева удлинились и заострились, и я спрятала руки за спину, чтобы ненароком не полоснуть мерзавца по горлу.

В голове крутились вопросы, но эмоции возобладали. Не могла дальше продолжать допрос. Вернулась в тёплое кресло, закуталась в покрывало, закрыла глаза и принялась дышать. Размеренно на счёт вдыхая и выдыхая воздух. Понимала, необходимо успокоиться, иначе, услышав ещё что-нибудь шокирующее, я не сдержусь и убью.

Один, два, три, четыре, тихо считала я про себя, медленно вдыхая прохладный воздух. Интересно, почему во всех мирах, куда я попадаю, атмосфера более-менее приближена к земной?

Один, два, три, четыре, продолжила счёт, задержав дыхание.

Распахнув глаза на звук открываемой двери, я резко, не соблюдая правил, выдохнула раздражённо:

— Ты-то что здесь делаешь?

— Живу… — застыла на входе богиня Радужного мира Пресветлая Лавиньш.

Но, присмотревшись более внимательно, поняла, что ошиблась. Они не были похожи, как две капли воды. Скорее, как сёстры или как мать и дочь. Опять Болливуд?

Растерянность вошедшей от внезапного «наезда» прошла, и осматривалась она по-хозяйски. Как и задавала вопросы по результатам осмотра. Властно и с пониманием дела:

— Иш Этал, что здесь происходит?

Но исследователь-исполнитель высшего ранга Рут иш Этал молчал, вперив тупой взгляд в потолок. Заклятие подчинения было привязано на меня, и выполнять мужчина мог только мои приказы.

— Может, ты объяснишь? — повернулась она ко мне.

— Сама ничего не понимаю, — пожала плечами, отчего покрывало скользнуло, открывая мой скромный наряд.

— Почему не по форме одета? Где донор? У меня мало времени, а вы тут невесть чем занимаетесь, — не повышая голоса, без раздражения, а скорее устало, задавала вопросы вошедшая.

Было видно, что она имеет на это полное право, потому что главная. Нет, не так. Самая главная.

— Формы нет потому, что я тот самый донор, которого ты ищешь, — ответила я спокойно. — А происходит здесь допрос. Хочу понять, куда и каким образом я попала.

— Что непонятно? Тебя временно изъяли. Можешь не переживать — скоро вернём на место. Память слегка поправим, чтобы психику не травмировать, и вернём.

— Овощем бессмысленным, — зло хмыкнула я.

… Проводив деда, чтобы занять вечер и отвлечься, решила расспросить Инка об эпидемии, косившей население провинций и, по слухам, пробравшуюся в Столицу.

— Странно там всё и непонятно. Подлинной эпидемией это явление назвать нельзя. Сначала человек исчезает. Пропадали из разных мест: с улицы, из учреждений… Дома был человек в кругу семьи, и вдруг не стало. Возвращались на второй или третий день. Но лучше бы там оставались, где они это время были. Абсолютно невменяемые, быстро теряющие все навыки и рефлексы. Сначала ходить не могли, потом есть и пить. Но умирали не от голода и жажды, а от удушья, не помня, как сделать вдох и выдох.

— Шёл ёжик по лесу, забыл, как дышать, и умер, — вспомнился глупый анекдот из детства.

Но Инк так погрузился в повествование, что не слышал моего бормотания.

— Начались эти инциденты семь или восемь оборотов назад. Поначалу особого внимания не привлекли. Частные случаи. Но со временем частота их увеличилась. Несчастье не выбирало, бедный человек или богатый, мужчина или женщина, ребёнок или старик. Люди, которые не могли быть спокойны за себя и близких, жили в страхе или были готовы, бросив нажитое, уехать подальше от страшного места.

Тогда-то Служба слежения присвоило явлению статус эпидемии и объявила карантин. Закрыли выезды и въезды, перекрыв дороги и выходы из городов. Но это не помогло. Первой пострадала Северная провинция. Когда там не осталось никого, поветрие перекинулось на Южную.

— Сколько же людей погибло? — ужаснулась я.

— Не знаю. Да и вряд ли кто-то ведёт счёт потерям, — ответил Инк.

На этой грустной ноте мы пожелали друг другу доброй ночи и пошли спать.

А проснулась я уже здесь.

Леди стояла у стола, сцепив руки за спиной в замок, и с любопытством разглядывала исследователя. Она склонила голову к плечу и поворачивала её то так, то этак, словно хотела увидеть нечто скрытое. В этот момент она очень была похожа на птицу, которая разглядывает червяка: съесть или не надо.

— Как ты уложила его? — насмотревшись на иш Этала, повернулась ко мне. — Он хоть не из касты воинов, но слабаком никогда не был.

— Попросила, — коротко ответила я.

А что? Разве приказ не разновидность просьбы?

— Так просто? То есть, если я тебя попрошу лечь под колпак и поделиться со мной энергией мозга, то ты…