Некромантия. Задачи и упражнения - Мара Вересень Страница 36

В маленькой лавке на побережье он купил мне янтарную каплю на круглом тонком ободке. Надетый на шею, ободок был практически невидим, а капля теплой росинкой ложилась в ямочку между ключиц.

– Выполни одну мою просьбу, – сказал он, коснувшись камня, а у меня комом в горле встало сожаление о несбывшемся, я кивнула. – Сегодня. Надень мой браслет, хочу, чтобы все видели, не только эльве.

Из прозрачной, подсвеченной клонящимся к закату солнцем бирюзы глаз на меня на миг посмотрел тот, кто признался в своих чувствах по магфону и оборвал звонок, тот, кто шептал мне ветром о своей нежности, пока я спала. И я поняла: не радость – отчаяние. Миг и пропало, как растаявшая золотисто-розоватая кромка, очертившая барашки облаков над морем. Просто солнце опустилось ниже. Волшебство не исчезло, но чтобы увидеть его снова, нужно смотреть под другим углом.

Столики кафе на набережной, где мы сидели, отдыхая от беготни по пляжу, потихоньку заполнялись гуляющими. Над городом плыл запах лимонного ликера, глинтвейна, вездесущих апельсинов и горьковатый – моря. Интересно, если бы Арен-Тан знал, что своим появлением уберег меня от опрометчивого поступка, задержался бы?

– Мисс Ливиу, агент Валар, добрый вечер.

– Светен. Мы уже говорили: и я, и нолдор Фалмарель.

– Не для протокола. Я ведь тоже могу гулять по набережной. Вдруг мисс Ливиу, к примеру, захочет меня о чем-нибудь спросить, а я - спрошу ее. Это называется разговор. Вам не случалось просто беседовать?

– Случалось, даже с вами несколько раз. Но проблема в том, светен, что вы здесь по долгу службы, а не в отпуске. У инквизиторов бывают отпуска?

– Бывают, – неожиданно обаятельно улыбнулся Арен-Тан. – Вы ведь не постоянно работаете на конгрегацию, откуда вам знать. К слову, мисс Ливиу, – обратился он ко мне, – в некоторого рода щекотливых ситуациях, вашему жениху, как агенту, просто цены нет.

Розовеющие кончики ушей Альвине наводили на мысли определенного характера. Но я только-только уняла бухающее от осознания несотворенной глупости сердце, поэтому не стала морочится, кого, когда и где Эфарель щекотал и по какой надобности.

Сидел Арен-Тан довольно вольно, нога за ногу, одна рука на подлокотнике плетеного кресла, другая на столе. Пальцы поочерёдно касались салфетки, словно отбивали слышимый только ему ритм. Высокий голос все портил, я никак не могла себя уговорить относится к инквизитору с должным уважением.

– Как вы нас нашли? – спросила я его.

– Агента конгрегации и его пассию? Глупый вопрос, даже отвечать не интересно. Попробуйте ещё раз.

– Раз уж мы беседуем… Герих, вы здесь из-за случая в Корре или из-за письма магистра Есмала?

– Оба раза да, Митика. Если желаете продолжить конфиденциально, можно попросить эльве Эфареля нас оставить наедине на некоторое время.

– Нет нужды в конфиденциальности. Я ничего не скрываю. Альвине мой официальный жених и близок мне.

Арен-Тан закатил глаза. На что я просто взяла Эфареля за руку. Гладкие пальцы дрогнули, на моем запястье проступили золотистые завитки.

– Надо же, как любопытно, – проговорил инквизитор и подался вперед.

Он рассматривал мою руку, а я – его самого. Удивительно, но верный пес конгрегации – обычный человек. Его интерес к рисунку на коже выдал, и блестящие в предвкушении чего-то, о чем я пока не знаю, глаза. Крылья носа, с наслаждением втянувшие запах специй из чашки глинтвейна, что принесли ему и нам, хотя мы не заказывали. И внезапно:

– Маджен Питиво сам предложил окончательный вариант печати, которой вы глушили темный треугольник Корре?

Если бы я пила из чашки, как собиралась, я бы поперхнулась. Любопытство Альвине можно было потрогать, и я фактически делала это – моя рука все еще касалась его, и я чувствовала, как замедляется пульс.

– Сам? - напомнил Арен-Тан.

– Это был… эээ, совместный проект, но основа, да, была его.

– Интересное решение использовать переменные вместо констант. Подача силы в круге по цепи или синхронная? Там почти все затоптали, когда я прибыл. Фокус выстраивали на ваш поток, из-за родственных маркеров?

– Синхронная. Да.

– Некрарх рассказывал вам о Крево?

– Теперь моя очередь, светен. Мы ведь беседуем, верно? Что с магистром Питиво? Он цел?

– Что ему сделается? Разве что снова запереть, но ему уже не интересно в уединении, он вдруг решил попутешествовать.

– И вы отпустили?

– Митика, поверьте, с не-сущими, вроде него, проще договориться, чем уничтожать. Питиво столько не-живет, что может и сам не помнить, куда дел свой филактерий. Но он, конечно же, помнит. Как он вам показался?

– Забавный. Костюм, шляпа эта, трость, очень красивая, кстати.

Инквизитор вскинул брови, порылся в вытащенном магфоне и показал мне картинку набалдашника в виде птичьей головы с длинным клювом-ручкой. Я покачала головой, набалдашник трости Питиво был круглым.

– Жаль, – сказал инквизитор, – а я надеялся ваша способность находить невозможное и мне поможет, но это к делу не относится. – Хмыкнул. – Назвать лича забавным… Честно говоря, никто не думал, что у вас будет каскадный тип, в детстве вы были слабенький шлейф, причем, ведьмачий дар преобладал. Потом выровнялось, но без эксцессов, и тут вы внезапно пошли на темный факультет.

– Вы за всеми смесками так следите? – удержать иную форму было сложно, но я справилась.

– Нет, мисс Нери-Ливиу, только за определенными фамилиями. Можете расслабится и не переживать. Вы не проводник, хотя надежды были, а значит, уже не так интересны.

– Что же вас интересует, светен?

– Ваш реальный уровень дара. Потому что если доклад и дополнение к нему от магистра Есмала хотя бы вполовину соотносятся с действительностью…

– Я уже говорил, светен, но напомню снова. Все вопросы, касающиеся обвинения, только в присутствии магистра Холина, – холодно вставил Альвине, взял меня за руку и быстро увел к феррато.

– Он испортил потрясающий день своим занудством, – вздохнул эльф, когда мы поднялись в воздух. По дорогам в городе здесь не ездили и мне пришлось смириться, впрочем, я уже почти привыкла к подобному способу передвижения.

– Но вечер-то он испортить не успел?

– Верно, золотце. Я ускорюсь? У тебя осталось маловато времени, чтобы заставить всех в зале удавиться от зависти.

– Так уж и всех?

– Именно, женщины будут завидовать тебе, а мужчины мне!

В конце пути завидовала я.