Тайна большой воды - Карина Вальц Страница 36

А теперь я в лесу, где-то за Гезелькроосом. И я не могу исчезнуть здесь.

Думай, Таната, думай…

Цепляясь пальцами за густую траву, я попыталась подтянуться на руках и вырвать ногу из мертвой хватки корней. Не помогло, стало только хуже: путы все больше сжимались, а я старалась забыть только что услышанный хруст. Это была моя нога? Боли я не чувствовала… понятно одно: чем больше я сопротивлялась, тем губительнее оказывались последствия.

Нужно расслабиться.

Легко сказать. Подобная мысль меня рассмешила. Ноги гудели от напряжения, мышцы, казалось, закаменели, а я сама никак не могла разжать руки и отпустить траву, за которую так упорно цеплялась. И по-дурацки смеялась.

Деревянная во всех смыслах, даже руки расслабить не могу.

Надо отвлечься. Кажется, напавшее на меня дерево, точнее, его корни, прекратили ломать мне кости. Или я уже ничего не чувствую? Просто так, по привычке… Вот же демонов Воин, поселил в моей голове мысль, от которой теперь не отделаться. Даже в такой ситуации.

Как мне выбраться? Перечень заклинаний, которые я могла применить, стремились к единице. Слабый огонь не поможет против мощных влажных корней. Искать следует первопричину, думать о ней. Ведь дерево не просто так взбунтовалось и на меня набросилось, за этим кто-то стоит. Кто-то человеческий и владеющий магией. Магией земли, если точнее. Маг земли… откуда он взялся в Гезелькроосе? Тут же одни водники обитают, за очень редким исключением. Убийца Кроосов – как раз такое исключение.

А человек со шрамом, на что способен он?

Хорошенько обдумать это я не успела: корни вновь ожили и поползли вверх по моему телу. Кажется, меня попросту утягивало вниз, под землю. Больно сдавило грудь, и вместо крика и слабо засипела. Скорее от страха, чем от боли. Резкий рывок – и меня отнесло еще назад. В руках остался клок травы, за которую я пыталась цепляться. Хватка на груди усиливалась, я даже кричать не могла.

Сейчас или никогда: я собралась, пытаясь вызвать огонь. Последняя моя надежда… и я провалилась, никакого результата. Еще раз. Меня тянуло вниз, возможность сосредоточиться ускользала, как песок сквозь пальцы. Не знаю, какой по счету раз я судорожно шептала заклинание, но сработало. Сработало! На пальцах засветились слабые искры. Тусклые искры разгорелись в огонь, я резко опустила руку на путы из корней, надеясь, что все получится.

В какой-то момент мне показалось, что корни загорятся. Но огонь нещадно придушили ползучие корни проклятого дерева, или кому они там принадлежат. На моих глазах из-под земли выползли очередные ожившие твари. В темноте все сливалось, грудь ломило от давления, я видела все меньше. Неприятно пахнущий гнилью корень потянулся к шее, и я в ужасе закрыла глаза.

– Может, уже хватит? – нервный голос прозвучал знакомо.

От испуга я поначалу не разобрала, принадлежит он мужчине или женщине. Я даже не поверила, что голос реален, что это не глюк. Может, гнилые ветки уже задушили меня и я просто… где-то там?

– Вот же больной придурок…

– К… кто…? Кто здесь? – прохрипела я, открывая глаза.

Из-за слез ничего не видно, но пахло по-прежнему: сыростью и гнилым деревом. Вокруг все та же непроглядная темень с едва различимыми силуэтами деревьев. Но почему-то стало легче дышать. Подняв подрагивающие руки к груди, я аккуратно ощупала себя: тугие путы исчезли, словно их и не было. Похоже, от ужаса я пропустила этот момент. Просто лежала, обездвиженная. Парализованная.

– Тебе повезло, что здесь я, – тот самый знакомый голос, только теперь с нотками сарказма.

– Н-ника?

Точно, Ника. Теперь я увидела: она присела возле меня, ее пепельные волосы практически светились в темноте, а лицо казалось неестественно белым и испуганным. Впрочем, это быстро прошло: на губах Близняшки зазмеилась улыбка и она вновь стала собой. Но все равно удивила – протянула мне руку.

– Давай, поднимайся уже. Хватит валяться в грязи.

Принимать руку я, конечно, не спешила. Потому что пришла в себя настолько, чтобы понять: испуганное лицо Ники не было моей фантазией. Они и была напугана.

– Что произошло, Ника? – спросила я, осторожно приподнимаясь на локтях. Вроде бы все в порядке. Дышалось легко, а я ведь уже успела нафантазировать всяких несовместимых с жизнью травм. Подвигала ногами – с ними тоже полный порядок.

– Ты же у нас самая умная. Вот и ответь на свой вопрос.

– Ты…

– Не знала, что он затевает. И даже если бы знала, ничем помочь бы не смогла. Была занята, знаешь ли: обращалась. Ходить в шкуре этой гадины-Миланы отвратительно и утомительно.

Проследив за взглядом Ники, я увидела темный силуэт. И нет, принадлежал он вовсе не человеку со шрамом. А Алексу. Алексу?! Дрожащей рукой натянув рукав на ладонь, я протерла глаза. Хотелось убедиться, что мне не привиделось. Темно, я не в себе… мне и Ника могла показаться.

– Зря ты это сделала, – прокомментировала сидящая рядом Близняшка. – У тебя теперь все лицо в земле. Конечно, ты и до этого красавицей не выглядела, но сейчас выглядишь реально жутко. Даже по местным меркам.

Нет, Ника не может быть моей фантазией.

А вот Алекс… он приближался. И теперь это пугало.

– Помоги встать, – бросила я Нике, решив, что опасность лучше встречать лицом к лицу, а не сидя в какой-то яме в окружении полусгнившего дерева.

В этот раз Близняшка обошлась без ядовитых комментариев и молча подала мне руку. Помогла подняться и вытянула из ямы.

– Я не в курсе, что у вас там произошло, но знай: сейчас я на твоей стороне.

Значит, Ника тоже мало что понимает. И ей удалось удивить меня в очередной раз, она прошла вперед, закрывая меня от Алекса собой. Этот ее жест почему-то сломал меня окончательно.

Я толкнула Нику с пути и вырвалась вперед, кинулась на Алекса.

В темноте его лицо казалось еще более невозмутимым, чем обычно. А в черноте глаз скрывались демоны. Алекс выглядел пугающе. Куда страшнее, чем какой-то гезелькроосский монстр, ведь у монстра нет надо мной власти.

Почти без усилий Алекс поймал меня за плечи. Черные глаза чудились бездной, в которую не хотелось заглядывать. Но он смотрел на меня, заставляя. Как будто гипнотизировал. Словно хотел что-то сказать и надеялся, что я пойму. Я зажмурилась и затрясла головой, пытаясь отогнать увиденное. Не хочу, не хочу, не хочу смотреть на него! Не хочу его понимать.