Бесстрашие - Кристин Смит Страница 36

Число 155 самое странное. Оно достаточно большое, и у меня нет ни малейших догадок, что оно может обозначать. Откидываюсь на спинку кресла, сложив руки в форме треугольника. Это был фирменный жест отца — он всегда так делал, обдумывая сложные вопросы. Я надеялся, что, если я ненадолго притворюсь им, на меня снизойдёт озарение.

Мой взгляд заскользил по комнате в поисках подсказки. О чём он мог думать, когда писал это? Это явно сообщение для меня, но зачем?

И тут я замечаю кое-что. Медленно поднимаюсь со стула и иду к книжным полкам. Пальцы скользят по корешкам одного из главных сокровищ отца — коллекции старинных энциклопедий. Он купил их на чёрном рынке, потому что их невозможно было достать уже больше пятидесяти лет — со времён Переворота.

«NO» означает не слово «нет», а буквы алфавита. А число десять не несёт никакого сакрального смысла, кроме номера тома. Мои пальцы останавливаются на одной из книг на середине полки. Том десятый, темы от N до O.

Книга сохранилась в превосходном состоянии, но я всё равно очень осторожно достаю её с полки. Столь старинная вещица требует бережного отношения. Так бы хотел отец. Открываю страницу 155 и нахожу листок, многократно сложенный до размера маленького прямоугольника. Вынимаю его и аккуратно возвращаю книгу на место.

Перед тем как раскрыть сложенный листок, делаю глубокий вдох. Меня переполняет странное чувство особой значимости момента, словно Харлоу прямо сейчас аплодирует мне из своей могилы.

Письмо напечатано на печатной машинке. По мере чтения я понимаю, что это не просто письмо, а самая настоящая угроза.

«Мистер Райдер,

У вас очень милый сыночек. Если хотите, чтобы он прожил долгую счастливую жизнь, то выполните мои требования. Зейн Райдер не должен унаследовать компанию. Её со всеми филиалами Вам следует передать своему старшему сыну, Стилу Райдеру. Измените завещание до свадебной церемонии младшего сына, или он не переживёт свою первую брачную ночь.

С наилучшими пожеланиями,

Неравнодушный Гражданин».

— Что ты здесь делаешь?

Я подскакиваю при звуке голоса Стила. Он стоит на пороге, занимая большую часть дверного проёма своей крупной фигурой. Я только сейчас осознал, как угрожающе может выглядеть моей брат.

Быстро складываю письмо и запихиваю его в задний карман.

— Предаюсь воспоминаниям.

— Это теперь мой кабинет, — говорит Стил. — Тебя здесь быть не должно.

— Формально половина дома принадлежит мне. А поскольку мы ещё не проводили границу, то этот кабинет вполне может оказаться моим.

Стил сверлит меня злобным взглядом.

Я выпрямляюсь во весь свой рост.

— Ты хоть скорбишь по нему, Стил? Или его жизнь и наследие были для тебя просто желанной наградой?

Не дожидаясь ответа, проталкиваюсь мимо него. Мои руки сжаты в кулаки, сердце готово взорваться от ярости.

И только после того, как я вышел из дома, спустился по ступенькам и сел в свою машину, до меня доходит смысл прочитанного.

Отец изменил завещание не потому, что не любил меня. Он изменил его, чтобы защитить меня.

И тот факт, что его убили два дня спустя, — не просто совпадение.

Моего отца убили. И я должен найти виновного.

24

СИЕННА

С тех пор, как мы с Треем вернулись с оленем и тремя койотами, Пейдж больше не распределяла меня в отряды охотников. Меня впечатлило количество принесённой нами добычи, но её, по всей видимости, нет. Меня уже тошнило от этой вечной конкуренции с ней. Она, очевидно, умнее, быстрее, сильнее и стреляет намного лучше. Так почему она не может допустить даже крошечный мой успех?

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Всё дело в том, что она не может получить желаемое. А желает она Трея. Моего парня.

И пускай она приходила, чтобы извиниться за то, что чуть было меня не утопила (психопатка!), она продолжает превращать мою жизнь в ад, поручая мне чистить отхожие места. Это из-за того, что я не приняла её извинений? Кто знает.

Можно было подумать, что я уже привыкла к запаху фекалий после того, как прожила месяц со своими собственными, но ничто не могло приготовить меня к этому. Едва я приподнимаю брезент — походную версию двери, — как к горлу подкатывает тошнота. Я убираю в перчатках; для такой работы скорее нужен скафандр, но приходится работать с тем, что есть.

Я как раз заканчиваю убирать третью будку — кабинку, посреди которой стоит деревянное сиденье с дыркой и реальным пластиковым стульчаком, и перехожу к следующей, когда меня находит Трей.

Он окидывает взглядом туалеты.

— Что ты делаешь?

— Переношу туалетные кабинки, как и было поручено. Выгребные ямы слишком быстро заполняются.

Хмыкнув, Трей оглядывается.

— И что именно ты делаешь?

— Ну, — перехожу я на официальный тон клининг-менеджера. — Сначала аккуратно снимаю эту гениальную конструкцию… — Закатив глаза, показываю на самодельные кабинки. — Потом прикапываю дыру грязью. — Указываю на предыдущую горку. — А затем… О, это моя самая любимая часть: я выкапываю новую выгребную яму. Очень весело, скажи же? О такой работе можно только мечтать.

Натужно улыбаюсь.

Трей, запрокинув голову, хохочет.

— По крайней мере, твой нрав никуда не делся.

— Ну уж нет, этого даже Пейдж не сможет у меня отнять, — отвечаю я сквозь стиснутые зубы.

Подойдя ближе, он потирает мои руки в знак поддержки.

— Как насчёт перерыва? — шепчет он, его взгляд уже задерживается на моих губах. — Кажется, моей маленькой выгребательнице экскрементов не помешает отдохнуть.

— Но я не выгребаю, только прикапываю. — Поднимаю руки в перчатках. — Полагаю, этот… перерыв лучше отложить. Поверь мне, ты не хочешь знать, где были эти руки.

Несмотря на моё предупреждение, Трей наклоняется и целует кожу прямо под ушком, что, конечно же, вызывает мгновенную реакцию. Будь я фейерверком, уже взлетела бы