Наталья Жарова - Под покровом призрачных туманов (СИ) Страница 37

В конце концов, я не выдержала натиска эмоций и бросилась в объятия спасительного Морфея. Но даже сон не давал успокоения.

Мне вновь приснилось детство. То самое, когда наивная душа еще не запачкана пятнами злобы. То, где все проблемы вертятся лишь вокруг изодранной коленки и сломанной игрушки, а до окружающей действительности нет никакого дела. Счастливое время.

Мама, отец и… синеглазый колдун. Такой молодой и полный сил. Его светлые волосы развиваются на ветру, а во взоре царит безмятежность. Я, совсем маленькая девочка, подбегаю к нему, хватаю за руку и тяну вниз, заставляя нагнуться. Он опускается на колено и со смехом целует детскую перепачканную песком ручку. И вдруг хрустальная чистота сновидения прерывается жутким хохотом Кенаи, а в воздух взметается плеть, исполняя привычный танец боли и оставляя на спине колдуна суровые отметины. Белоснежная рубашка тут же покрывается голубыми разводами, лазурная кровь стекает ручьем на землю, оставляя небесные полосы.

Я закричала от ужаса и тут же проснулась. Всесильная Веда, что же это? Помешательство? Наверное, прошедшие события так впечатлили, что проникли даже в сон. Часы показывали два часа ночи, все давно спят. Надеюсь, мой кошмар никого больше не потревожил. Сдавив виски руками, я постаралась вспомнить лицо старшего лорда. Это оказалось легко, слишком часто он приходил в грезах.

Повинуясь внезапному порыву, накинула пеньюар и выбежала из комнаты. Меня влечет его портрет. Интересно, художник правильно передал характер пропавшего Грея? Я долго и внимательно смотрела на масленый рисунок. Они с братом очень похожи, но эта синева глаз совсем не та, что холодно взирала сегодня на пытки осужденного. В лице молодого колдуна нет той жестокости и надменности, что ясно читается в облике Рэда. Взор светился добротой и участием.

Я прижалась лбом к холодному портрету и, забыв о времени, стояла так до самого рассвета, словно искала утешения в объятиях старого друга.

Вернувшись под утро в комнату, еле успокоилась. Ночные видения понемногу отступали и, уже купаясь в ласковых лучах рассветного солнышка, я уснула крепким сном без сновидений. Но из томной неги покоя и блаженства безжалостно выдернул крик Фребок:

— Марыська! Куда эта морова девка подевалась?! Марыська, вот только попадись мне! Работы невпроворот, а она по комнатам мечется!

Какая Марыська? Я потерла глаза. О чем она?

Вдруг дверь затряслась. Экономка отчаянно колотила ее кулаками.

— Марыська, знаю, ты тут!

Фребок с силой дернула на себя дверные створки, и, сорвав задвижку, застыла, как истукан в распахнутом проеме.

— Что происходит? — воскликнула я, натягивая одеяло до подбородка.

— Марыся тут? — ледяным тоном задала вопрос экономка.

— Тут нет никого.

— Вот и хорошо, — окинув спальню прищуренным взором и удостоверившись, что пропавшей служанки и правда нет, она все же не удержалась от язвительности: — А вы, милочка, все спите? И с учениками еще не занимались? Ну конечно, имея за плечами поддержку лорда, вы теперь совсем обленитесь. Только не надейтесь, что это так просто сойдет вам с рук! Я выведу вас на чистую воду!

И резко повернувшись на месте, вышла вон, бубня на ходу:

— Совсем совесть потеряла. Завтра гости, а она и пальцем не пошевелит.

Я, молча, пожала плечами, спорить не хотелось.

— Марыська! — вновь послышалось из коридора.

Видимо служанка так и не находилась. Ничего удивительного, любой сбежал бы.

Но в чем-то Фребок была права. Я непростительно долго провалялась в кровати. Видимо прошедшая ночь изматывающе подействовала на организм. Как бы там ни было пора вставать.

Надев уже порядком надоевшее платье и стянув волосы в строгую прическу, отправилась в сад. Привычка начинать каждое утро прогулкой давала о себе знать.

В цветущем царстве стояла тишина, даже дар Дули не нарушал безмятежного спокойствия природы. Втянув свежий воздух полной грудью, улыбнулась. Возможно это безмолвие именно то, что надо для поднятия настроения. Не хотелось никого видеть. Я отправилась в дальнюю часть сада. Цветы ласково встречали буйством красок и нежным ароматом, зеленые деревья дарили приятную тень, а невесомые бабочки, словно крохотные феи, радовали взор веселыми играми.

Но вдруг что-то привлекло внимание. Что-то совершенно особенное, что не вписывалось в привычное окружение.

Под раскидистой яблоней, в высокой траве, лежал мужчина. Его рубашка покоилась на ветке, тогда как голый торс неумолимо притягивал стыдливый женский взор. Сердце забилось быстрей. Я не могла припомнить никого, кто любил бы в эту пору навещать сад. Хотя, обитатели замка богаты на причуды и привычки у них меняются ежечасно. Но, тем ни менее, кто же он? Подойдя еще ближе, остановилась. Управляющий, наверняка, не позволил бы себе так бесстыдно нежиться в хозяйском цветнике, а Рэд ни за что не станет валяться на траве, как обыкновенный батрак.

Тут незнакомец чуть повернулся, стали видны темные волосы и яркие черные глаза. Все-таки Кенаи.

Он протянул руку, сорвал с нижней ветки большое яблоко и, поднеся его ко рту, яростно впился в сочную мякоть зубами. Сок заскользил по подбородку, ласковой каплей стекаясь ниже, по шее, прямиком на мускулистую грудь. Я автоматически проделала взглядом тот же путь, мучительно стараясь сдержать выступающий румянец на щеках. Кенаи… Что он тут делает? Неужели не боится? Уверена, застань его кто-нибудь из высокородного семейства в таком фривольном положении, выгонят сразу!

Я уже хотела сделать шаг вперед, чтобы напомнить управляющему о занимаемом положении в доме лорда, как вдруг трава рядом с ним зашевелилась и сквозь зеленые заросли вытянулась белоснежная женская ручка. О Веда! Он тут не один! Теперь стало ясно, куда исчезла Марыся. Ну, ну…

— Тоже яблока захотела? — ухмыльнулся Кенаи. — А может чего-то еще?

И чуть приподнявшись, резко нырнул в густую зелень к возлюбленной.

Я покраснела еще больше. Ну, это уже никуда не годится! Относиться с таким непочтением к саду лорда! Но открыто отчитать нахала я, конечно же, не могла, не ровен час подумает, будто специально наблюдала за ними. Пора уходить.

Но едва сделала пару осторожных шагов, как услышала женский голосок:

— Кенаи…

Я резко остановилась.

— Мой Кенаи…

Не может быть. Должно быть ослышалась.

— Мой хороший Кенаи…

Круто развернувшись, шагнула к влюбленным и осторожно раздвинула высокую траву, по прежнему стараясь остаться незамеченной.

— О Кенаи… — с придыханием шептала светловолосая блондинка, девушка удивительной красоты, носящая гордое имя Розалинда.