Горничная для Мага (СИ) - Богатова Властелина Страница 37

Но дальше Фабиана уже ничего не понимала. Ламмерт сгрёб лицо гостьи в ладони и впился в её губы с какой-то дикой, почти звериной жадностью.

Всё тело Фабианы занемело и напряглось до звона. Таким она никогда его не видела, точнее, с ней он был не такой, а сейчас будто занавес упал, и она увидела, какой милорд на самом деле — за всей этой сдержанностью и благородством скрывались самые настоящие пороки, пугающие, чуждые и одновременно будоражащие, влекущие. Фабиану проняла дрожь. Это была не нежность, а борьба, страсть на грани боли. В какой-то момент Ламмерт обхватил плечи миледи и глубоко толкнул от себя. Игнэс отлетела в сторону, взволнованная, испуганная, но на лице явное довольство собой от того, что получила, что хотела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— …как бы ты ни скрывал, я тебе не безразлична. И ты никуда от меня не денешься. Ты мой, Хэварт. Если ты хочешь видеть своего брата, ты не прогонишь меня. Ты же хочешь его видеть, да? Я знаю, кто они…

Хэварт чуть повернул голову, и Фабиана отпрянула, прижавшись к стене, и застыла, ощущая, как сердце колотится горячо и обрывисто, толкая по венам жар. Коснувшись шеи, делая глубокий вдох, она пустилась прочь. Добежав до комнаты, распахнула дверь и, скользнув в покои, захлопнула створку, заперлась изнутри, попятилась от порога, смотря на дверь не моргая. Ошеломлённая и оглушённое увиденным и услышанным.

Фабиана обняла себя руками и отвернулась. Прошла к окну. В голове всё ещё звучали обрывки слов Хэварта, Игнэс. Щёки нещадно пылали, и Фабиана прижала ладони к лицу, зажмурилась. О чём Игнэс говорила? Почему она его называла преступником? Что это за нелепость, но мысли складывались сами собой — похищение младшего Ламмерта, видимо, с тем связано, и об этом говорила Игнэс. Его похитили, чтобы что-то требовать или отомстить. Слова Танора всплыли в памяти сами собой:

«Ты точно спятила. Да ты знаешь, кто он — этот Ламмерт?»

«…Преступник и вор... вор без морали и принципов, ты преступник, вот ты кто».

Фабиана тряхнула головой, это не укладывалась в мыслях. Он, Хэварт эрн Ламмерт, оказался беззаконником? Воспитанный в благородной семье, имеющий безукоризненные манеры…

Фабиана задержала дыхание. Как бы то ни было, кажется, об этом в Вальшторе никто не знает. Если это всё правда, то дела у Ламмертов и в самом деле скверные. Но Игнэс знает, где Витлар, и готова помочь.

Горечь сожаления встала в горле комом. Хэварту придётся согласиться на её условия. Что между ними на самом деле? Он обращается с ней грубо и в то же время целует так страстно, несдержанно. Перед глазами это видение, где он целует Игнэс…

Внутри заскребло, с каждым вдохом становилось всё паршивее, никогда Фабиана не чувствовала себя столь отвратительно и гадко, а ещё пусто и тоскливо.

Фабиана отвернулась от догорающего в сумраках заката, впервые она ощутила себя лишней в этом замке, и хотелось как-то заглушить эту пустоту, задавить, заполнить чем-то другим немедленно. Невыносимо в одиночестве, невыносимо слышать свои мысли, ощущать накатывающее отчаяние, находиться вдали от… Фабиана задохнулась, застопорившись на этом ощущении покинутости.

Всевидящая, неужели её волнует, близко ли Ламмерт или далеко, рядом с ней или с другой? Когда это случилось? Когда он заполнил её мысли и сердце? Фабиана снова тряхнула головой. Чушь, ерунда. Поджала губы, испытывая всё то же тягостное чувство пустоты, уныло скребущее душу.

Слёзы сами собой проступили на глаза, затуманивая взгляд. Нет, это всё пройдёт, завтра будет лучше, это всё из-за пережитого, из-за дядюшки, он всё же смог надломить её. У него это получилось.

У Хэварта Ламмерта своя жизнь, и она не такая, какую наблюдала здесь Фабиана. Ему не до неё. И Игнэс, кем бы она ни была ему, подходящая пара. Красивая, решительная, настойчивая.

А Фабиана — миледи права — бледная моль, каким-то образом влетевшая в Ристол. Она не в его вкусе, ведь он ей сам это сказал. Может, и в самом деле не следует убегать от предназначеного для неё? Может, вернутся? Стать женой Бартолда эрн Груно…

Всё же горячая слеза скользнула по щеке, и Фабиана быстро её вытерла, глубоко вздохнув. Кажется, нужно найти другое место. Уехать куда-нибудь… Она только мешается, и Ламмерту приходится тратить на неё своё время, силы и средства. Он ведь всего лишь её пожалел. С самого начала пожалел, когда отбил от проходимца и дал крышу над головой, пожалел, когда позволил работать горничной, пожалел, когда Танор едва не увёз её силой, когда ей угрожала опасность. Он так воспитан, из благородства он её пожалел, и сегодня спрашивал её о планах не просто так, он снова проявил учтивость, когда увидел на её лице след от руки дядюшки.

Промо сейчас нужно уходить, пока Ламмерт занят своей пассией.

Фабиана бросилась к столу, достала драгоценные вещи и деньги, которые у неё ещё оставались, схватила пуловер, оглядела комнату. Больше у неё вещей и нет. Задушив поступающий ком слёз, вышла из покоев, направилась в кухню. Нужно найти Аскила.

Отилия готовила ужин, стояла у печи и напевала какую-то песенку. Кухарка обернулась, когда заметила миледи, склонила голову в почтении, для них она теперь уже не горничная, а всё же госпожа, да ещё и супруга Ламмерта.

— Вы куда-то собрались, миледи? — спросила осторожно, оглядывая внешний вид девушки.

— Да, я ищу Аскила, мне нужна карета. Вернер ведь здесь?

— Миледи, чем могу помочь? — раздался голос управляющего за спиной.

— Аскил, подай карету, мне нужно выехать из Ристола в город.

Управляющий нахмурил лоб, так что появилась глубокая складка между бровями.

— Что-то случилось, миледи? Может, дождётесь милорда…

— Нет, не стоит, он сейчас занят, не хотелось бы его тревожить по пустякам, просто мне очень нужно кое-куда съездить… — улыбнулась, но улыбка явно вышла натянутой и рваной.

Кажется, Аскил не совсем проникся размытыми доводами, но ему ничего не оставалось, как выполнить просьбы госпожи. На это Фабиана и рассчитывала.

— Подождите здесь, сейчас я распоряжусь, — ответил Аскил, направляясь к выходу, ведущему на хозяйский двор.

Отилия продолжила хлопотать, не задавая лишних вопросов, хотя по взгляду было видно, что у неё их много. Фабиана прошла к двери, растирая руки, унимая волнение — быстрее бы Аскил подал карету.

— Вы, выходит, миледи, не будете ужинать? — всё же спросила Отилия, переворачивая жарившуюся форель.

— Нет, Отилия, благодарю. Но будет госпожа Игнэс эрн Ларси.

Кухарка едва не выронила лопатку, глянула на Фабиану через плечо, хмурилась, сжала губы и отвернулась, сдерживаясь от высказываний и очередных вопросов.

Наконец, вернулся Аскил, и Фабиана, не задерживаясь, вышла к воротам, где и ждал приготовленный экипаж.

— Всё же, миледи, нехорошо, что вы в столь поздний вечер едете одна, без должного сопровождения, — обеспокоенно сказал он, глянув за плечо. Фабиана проследила за его взглядом и увидела Отилию у входа.

— Ничего страшного, я быстро… — соврала, взялась за прохладную ручку дверцы.

Не успела она открыть ее, как краем глаза увидела мелькнувший во входе кухни силуэт, повернулась, с оцепенением наблюдая, как Ламмерт стремительным шагом направляется к ней.

Аскил чуть попятилась, Хэварт настиг, будто вихрем, взволнованный и разгневанный, тёмные волосы чуть растрепались от ветра, открыв лоб и хмуро сошедшие чёрные брови на переносице.

— Ты куда собралась, позволь узнать? — в голосе раздражение и сталь.

— Какая вам разница?

В груди скрутился ком, который изрядно мешал говорить, да и что сказать? Она решила покинуть Ристол — вот и всё. Имеет на то право.

На лицо Ламмерта легла пугающая тень, глаза яростно сверкнули.

— Никуда ты не поедешь, немедленно возвращайся в замок.

— Не дождётесь, — отразила.

Ламмерт даже опешил на миг, не ожидая подобного ответа.

— Ты опять подслушивала? — вдруг каким-то образом догадался он, хотя это очевидно, раз она решила столь стремительно исчезнуть.