Вероника Мелан - Дэлл Страница 38

На протяжении целого дня мы общались, как добрые друзья — ни о чем и обо всем. Тянулся за куском пиццы расплавленный сыр, звенел над входной дверью колокольчик, бегали за каблуками прохожих опавшие листья, привычно дразнил ноздри знакомый парфюм.

Ранний ужин, кофе, улицы Нордейла, утонувшие в закате.

— Хочешь посмотреть город?

— Хочу! Очень хочу…

— Тогда допивай. Прокатимся, пока еще светло.

— Все, готова.

И знакомая размеренная походка сильного мужчины, шагающего к машине. Теплый осенний ветер, запутавшийся в его волосах.

Слишком легко, слишком хорошо, непривычно здорово — оказывается, жизнь может быть такой.

Пусть сверкающий бок Неофара никогда не уйдет в прошлое, пусть каким-то образом я сделаюсь частью всего этого после того, как пройдут оставшиеся шесть дней.

Всего шесть дней до того момента, когда придется отдать нож и отпустить джина с русо-пепельными волосами на волю.

Что же случится после?

Не думать. Не думать…

В «Кину» к взрывчатке относились, как к средству достижения определенной цели и использовали в основном для того, чтобы расчищать вход при завалах или обрушениях. Здесь же, в этой вытянутой по периметру комнате, находящейся глубоко под землей и в отдалении от дома, взрывчатка являлась фетишем. Не просто увлечением — страстью. Тем, с чем имели тонкую связь, красивый роман, к чему относились с уважением и трепетом.

И все то, что мне приходилось видеть до этого, не шло ни в какое сравнение с подземной лабораторией Дэлла. Несмотря на новейшую систему вентиляции, не позволяющей парам и газам скапливаться в помещении, воздух почти неуловимо пах воском, химикатами и испарениями аммиака.

Под потолком, заливая комнату комнату-бункер равномерным светом, горели белые лампы.

Вот уже несколько долгих минут я рассматривала ее в молчаливом благоговении — кладовая подрывника, его нора — смертельно опасная лаборатория современного алхимика-киллера.

— Все так удалено, чтобы при случайном взрыве не пострадал дом? — мой голос гулко отразился от бетонных серых стен.

— Да.

Я осторожно двинулась вперед, приглядываясь к множеству предметов, лежащих на широком столе — емкости с поражающими элементами, огнешнуры, капсюли-детонаторы, похожие на аллюминевые губные помады, напильник, отодвинутый в сторону прибор для измерения напряжения, пустые стеклянные колбы, толстодонная ступка с мраморным пестиком, батарейки разных размеров и форм, змейки проводов. Провода-провода-провода… Некоторые предметы казались знакомыми, некоторые нет.

— А это что?

Я указала на разобранные элементы какого-то устройства в центре стола.

— Мина-ловушка.

Дэлл бесшумно следовал позади. Вероятно, следил, чтобы я не касалась лишнего. У меня же почти ежесекундно замирало дыхание — вот оно, настоящее, не игрушечное, не дилетантское! А настоящее профессиональное, холодное, жестокое, призванное не пугать хлопком игрушечного пистолета, а бить на поражение.

Мой взгляд соскользнул на коробку, доверху заполненную чем-то похожим на рубленные гвозди. Не успела я указать на нее пальцем, как мой провожатый пояснил.

— Шрапнельные элементы.

Я медленно втянула воздух.

Что же сделает с человеком начиненная ими бомба?

Да, это уже не шутки. И не «Кину».

— А это?

— Это устройство для вытапливания тротила из неразорвавшихся снарядов.

Никогда в жизни не видела…

Я медленно обошла стол по периметру. Вдоль стен тянулись металлические полки, на которых аккуратно, рассортированные в понятном одному Дэллу порядке стояли полиэтиленовые пакеты с порошками и тугие бумажные упаковки — магниевые и алюминиевые порошки, тетрил, тол, аммиачная, калийная селитра…

Немудрено, что он не водит сюда гостей.

Под полками, в углу, зловеще застыли баллоны с газом. Один — красный, второй синеватого оттенка.

— Это пропан, ацетилен? — Предположила я.

— Они самые.

Я молча покачала головой, все еще не в силах поверить, что он показал мне это место. Действительно — подрывник-профессионал. Не то, что бы я не верила…

Металлические баки с алюминиевой пудрой, мешки с селитрой; на всем предупреждающие желтые знаки с черными символами — «токсично», «огнеопасно», «легковоспламеняющиеся вещество», а то и вовсе черепа с костями без лишних слов.

Дэлл не торопил, не подгонял, а я все никак не могла заставить себя уйти — страшно и привлекательно — будто попал на запрещенный секретный объект, который хочется запечатлеть в памяти, чтобы потом говорить себе «я там был. Я видел». Запретный плод, недоступный взгляду большинства.

Сколько же здесь шнуров, детонаторов, зажигательных трубок! Залежи, не иначе. Взгляд хаотично соскальзывал со стеклянной сухой посуды на емкости с незнакомыми названиями: гремучая ртуть, азид свинца, тринитрорезорцинат свинца, тетразен — такие даже в трезвом виде не выговорить. Какие там мои петарды? Боже, кого я пыталась впечатлить?!

На короткое мгновенье вернулся стыд за тот вечер и за неосмотрительную браваду.

— А это… — Стараясь избавиться от смущения, я протянула руку к первому попавшемуся лежащему на столе продолговатому предмету, покрытому смазкой, но мою ладонь тут же накрыла мужская, а позади раздался вкрадчивый вопрос:

— Меган, какое первое правило подрывника?

Я застыла, чувствуя теплое дыхание на своей шее. Сердце неожиданно гулко ударилось о ребра. Казалось, в холодном помещении изо рта скоро пойдет пар, но телу вдруг стало жарко.

— Не трогать того, чего не знаешь.

Мой голос прозвучал хрипло.

— Правильно.

Стоять спиной, когда он так близко, да еще и держит за руку — слишком интимно. Я быстро развернулась, и оказалась в не менее интимном положении — к нему лицом. Пальцы Дэлла так и не выпустили мое запястье из рук, лишь позволили ему провернуться.

От нахлынувшей нервозности — слишком часто за этот день Дэлл оказывался близко (слишком близко) — я отступила в сторону, практически сбежала, как крыса с тонущего корабля и шумно втянула воздух.

Его пальцы позволили моей руке выскользнуть; в глазах застыла ироничная усмешка — что же ты опасаешься того, чего хочешь сама?

Но Дэлл не стал озвучивать этого вслух. Вместо этого какое-то время изучал меня, затем склонил голову вбок и задумчиво произнес.

— Странные у тебя интересы, Меган.

Чтобы избежать прямого взгляда, я смущенно огляделась вокруг и усмехнулась.

— Думаешь, девушка не может быть… такой?

Он не торопился с ответом. Стоял, сложив руки на груди — человек, принадлежащий этому месту — убийца, собирающий чью-то смерть воедино из шнуров и тротила — серьезный, сильный, по-своему страшный. Сколько людей знали о том, какой он на самом деле? Великолепная физическая оболочка, душа в запекшихся шрамах и смертельно опасная профессия. Зачем он, все же, решился показать мне лабораторию? Еще один шаг навстречу, на несколько сантиметров приоткрывшаяся дверь.