Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1 Страница 38

— Тебе бы лучше слезть со своей зверюги, а то ещё ненароком шею свернёшь. Туда, куда я вас поведу, верхом не проедешь. Пошлите, друзья мои. — И, подбадривающе улыбнувшись бледной Топаз, Кий двинулся вперёд.

— Но куда мы идём? И что нам угрожает? — Спросила Топаз, не отставая от нового знакомого, и таща за собой под уздцы упирающуюся лошадь. Но то ли ещё было бы? Хорошо ещё хоть, что лошади как были, так и остались, не рассёдланы, а то сейчас думали бы, то ли время драгоценное тратить, да лошадей седлать, то ли свои ноги уносить, а с ними и всю лошадиную поклажу, да седельные сумки, то ли уже обо всём этом позабыть, да побросать всё, где что лежало, и бечь, куда глаза глядят.

Алгорн даже затормозил от такого неожиданного и, главное, простого вопроса. И то, правда! Какого это такого лешего, он действительно слушается этого объявившегося не весть, откуда кузнеца, подумал он. А если он их и впрямь, в какую ловушку заманивает?

— Там где–то есть зимовье, незнамо кем выстроенное, вот коли бы до него успеть, может, и спасёмся тогда. — Утолил их любопытство лекарь.

— А коли нет?

— На нет и суда нет. — Пожал плечами Кий.

— Но от кого мы бежим? — Не унималась Топаз.

— Оборотни. Из тех, что когда–то злой Мораной созданы были и что никого акромя неё не слушаются.

Уж лучше бы она вообще не задавала своего вопроса, чем слышать такой ответ.

— Говорил тебе, Топаз, надо было отсюда драпать, пока время было. — Недовольно пробурчал Алгорн. Погибнуть от когтей и клыков оборотней или ещё чего доброго самому в нечто подобное обернуться перспектива, прямо скажем, не из завидных.

Они по–прежнему быстро, насколько позволяли кривые ветви деревьев, двигались вперёд. Понукаемые страхом животные сами послушно шли за людьми, чувствуя в них свой единственный шанс на спасение. А люди, уже давно, кажется, и вовсе забыли об их существовании, стремясь уйти от пока не видимой и не слышимой погони.

— Пустое. — Тихо проговорил Кий. — От судьбы не уйдёшь. Не кому не ведомо, какой это такой льняной нитью повили когда–то нам пуповину ещё в младенчестве, накрепко привязав к доле. А доля–то она у всех разная у кого–то злая, а у кого–то и добрая, у кого–то ленивая, а у кого–то первая работяга. Знамо легче тому, у кого она добрая, да трудолюбивая, да часто ль такое бывает? В общем, под какой звездой уродился такой и встрече за тобой следовать. Так что, Алгорн, если они нас и нагонят, то и в пути бы вас точно догнали. Только не известно ещё, какой исход лучше.

Алгорн давно уже махнул на Кия рукой, перестав слушать его бессмысленную болтовню или сделав вид, что перестал.

Вскоре они услышали где–то далеко позади протяжный вой, затем повторившийся чуть в стороне ещё один, затем ещё и ещё.

— Всё, они взяли наш след. — Констатировал Кий уже всем очевидный факт.

Гелео недовольно зашипела. Ей всё это очень даже не нравилось. И только присутствие здесь Топаз, не позволяло ей наплевать на всю эту процессию и не унестись куда–то вперёд или в сторону, подальше от этого проклятого места, а то и забиться куда–нибудь на самую верхушку самого высокого дерева и просидеть там до самого утра. Но бросать Топаз в беде, было не в её правилах, поэтому, откинув все свои сомнения, страхи, и совладав с инстинктом самосохранения, большая кошка по–прежнему двигалась нога в ногу со своей подругой и хозяйкой.

Вскорости послышался хруст ломаемых веток и чьё–то тяжёлое прерывистое дыхание. Их действительно больше не выслеживали, их уже откровенно преследовали, не таясь. Хотя таились ли оборотни вообще вовремя охоты, это тоже тот ещё был вопрос.

Топаз, наверное, впервые в жизни испугалась так сильно, не считая разве что того случая с Беззубым. Хотя в данный конкретный момент лично ей казалось, что раньше она ничего подобного не испытывала.

Всегда легче встречать опасность лицом к лицу, знать, кто именно твой враг и что от него можно ожидать, а не уносить ноги от лютого неведомого зверя, да по буеракам дремучего леса, да посередине ночи. Пуще всякого страшит суеверный страх перед сверхъестественным. Но потом, впоследствии, никто уже не вспоминает того страха, что испытывал какое–то время назад, его вытесняют страхи новые, неизведанные.

— Вот она, та избушка. — Проговорил Кий. Он был возмутительно спокоен для данных обстоятельств.

И это кое–кого очень раздражало. Вполне возможно сказывалась некоторая зависть такой невозмутимости.

Из темноты на них и вправду вынырнула какая–то старая полуразвалившаяся изба, пыхнув запахом гнили и трухи. Ну, знаете ли, нечего сказать, перед ними стояла самая рядовая избушка на курьих ножках, только на давно просевших, и без наличия в ней бабы–яги — костяной ноги. Это было очевидно, так как присутствие здесь женской руки, даже и такой зловредной и старческой, вовсе не наблюдалось. А покосившийся стан хатки не двусмысленно говорил о том, что она, похоже, доживает свои последние годы, если не месяцы, если не дни.

— И это и есть наша единственная защита. — Скептически произнёс Алгорн. — Уж лучше бы я принял смерть как воин, отбивая удары противника мечом, при этом, не забывая, конечно, уносить ноги.

— Так ещё не поздно, Алгорн. — Неожиданно впервые огрызнулся Кий. — Садись на своего скакуна и вали обратно, прямо к оборотням в пасть, заодно и их немного задержишь, пока мы тут обоснуемся.

Алгорн обиженно промолчал, но с места со своего не сдвинулся и тем более и не подумал залазить на своего вороного коня.

Кий тем временем не обращал больше на бывшего разбойника никакого внимания.

— Топаз, — между тем спросил он, — сможешь разжечь огонь с помощью деревяшек и тетивы?

Девушка кивнула и тут же без лишних разговоров, принялась разводить вышеупомянутый костёр.

Кий же, не обращая внимания на приближающийся вой, подошёл к покосившемуся крыльцу, поклонился до самой земли матушки.

— Пусти, хозяин ласковый, под кров. Обогрей и обереги.

Затем взошёл по скрипучим прогнившим ступеням и вновь поклонился.

— Не серчай, коли, что не так, а уж мы в долгу пред тобой не останемся. Отплатим добром за доброту твою. — И только тогда он отворил дверь и вошёл вовнутрь, поклонившись уже в самой избе.

— Алгорн, Топаз, быстро внутрь, скотину тоже заберите. Топаз, разожжёшь такой же огонь в очаге. И из дома ни ногой.

— А чегой–то ты тут разкомандавался, лекарь? — Вспылил вдруг Алгорн. — И кому там хлебосольничал?

— Хозяина мне не обижать. — Строго произнёс Кий, обернувшись. — Он нам свою избу показал и на порог впустил, так что добром платить надо, как по Правде положено.