Баланс черного (СИ) - Владимирова Анна Страница 38

— …в общем, — кивнула Рафаэль, — я обязательно нарвусь на очередной скандал, но не намерена делать этих снобов центром проекта. И тебе, возможно, лучше… быть от меня подальше…

— Нет, Раффи… — улыбнулся он, притягивая свою бунтарку к себе прямо посреди улицы. Ну кто бы сомневался, что она не станет следовать общественному мнению? — Они ведь знали, кого берут фотографом?

— Мне кажется, глава «Кранберриз» просто хотел продемонстрировать мою голову на блюде высокой общественности, — с сомнением покачала головой Раффи. — Мол, смотрите, и не таких укрощали! Все хотят к звездам и готовы ради этого научиться брать лакомства с рук! И я теперь понимаю, что меня взяли именно благодаря тебе!

— Я не при чем… — возмутился было Райан.

— Не в этом смысле! Ты — гарант того, что я буду паинькой! Заполучить идейного неформатного фотографа, используя его слабость…

— А я — твоя слабость? — улыбнулся Райан, и тут же пожалел о вопросе. Раффи серьезно посмотрела на него, тяжело сглатывая… — Рафаэль, я на твоей стороне, что бы ты ни решила…

— Очередная скандальная пассия, Райан… — бесцветным голосом парировала она.

— Ты неповторима, Раффи, — улыбнулся он шире, притягивая ее ближе. — Сравнивать тебя с кем-то невозможно…

— Но к тебе будут цепляться…

— Мне всегда было все равно, — возразил он. — Ну за кого ты меня принимаешь?

Она внимательно посмотрела в его глаза, наконец, расслабляясь, и улыбнулась.

— Райан… ты — моя слабость… Но и я — твоя. И это хреново.

Он громко рассмеялся и сгреб ее в объятья:

— Лучше и не скажешь…

— Так куда мы?

— Два квартала прямо, два влево… — смущенно улыбаясь, ответила она.

Вскоре они уже стояли перед высоким забором небесно-голубого цвета. Рафаэль надавила на панель у входа:

— Карла Суинссон — основательница приюта для детей с отклонениями в развитии, — Райан даже не успел удивиться, как ворота открылись, и их накрыло цветастой шумной «цунами». Дети, как горошины, посыпались на улицу, весело улыбаясь посетителям, захлестнули их и чуть ли ни внесли в широкий двор.

— Рафаэль! — крикнула круглолицая женщина в простом старомодном платье, спеша от крыльца не менее старомодного дома. Рыжая, синеглазая, она лучилась искренней радостью, собирающей редкие морщинки в уголках глаз. Ей невозможно было не улыбаться в ответ.

Все вокруг было залито солнцем, выкрашено яркими красками — от стен дома до камешков, которыми были выстланы дорожки через лужайки — и казалось каким-то нереальным.

— Здравствуйте! — Рафаэль бесстрашно влилась в цветастый поток, в то время, как Райан предпочел остаться «на берегу» — возле микроавтобуса, припаркованного у ворот.

Женщины о чем-то беседовали, а он с удовольствием вглядывался в каждую деталь двора, временами возвращаясь к своему «проводнику». Раффи светилась… сложно было объяснить, но он это чувствовал и видел так же ясно, как солнце над головой. И от этого и он чувствовал себя спокойным и уверенным… Проблемы никуда не делись, но он вдруг увидел конечную цель, смысл того, за что боролся всю жизнь. А «смысл» стоял перед его глазами и улыбался детям.

— Мистер Вайс! — удивительным образом перекрикивая гомон двора, воскликнула Карла. — Прошу вас, идите сюда, дети хотят угостить вас яблочным киселем! Еще остался с завтрака.

— И пирожки с ягодами! — звонко взвизгнула смуглая девочка, подражая женщине.

Он и понять не успел, когда оказался окруженным шумной толпой, словно дети только и ждали разрешения приняться за нового гостя. Девчушки пошустрее схватили его за руки и потащили на веранду, кто-то даже принялся подпихивать сзади. Карла сыпала смущенными извинениями и пыталась уменьшить вокруг него концентрацию детей на один квадратный метр, а сам Райан изо всех сил пытался ни на кого не наступить. От постоянной искренней улыбки уже болело лицо. Казалось, столько он не улыбался за всю жизнь.

Стоило сесть в кресло, дети облепили плотнее. Кисель полился рекой, потому что осталось его, как выяснилось, подозрительно много. Райну пришлось вспомнить всю свою анкету для поступления в академию и рассказать, кто он, откуда, как его имя, что он любит на завтрак… Мальчишки дислоцировались по правую сторону, и им приходилось отвечать, из какого оружия он любит стрелять, служил ли в космическом флоте и есть ли у него боевые ранения… Слева же с придыханием спрашивали, какой его самый любимый цвет, есть ли у него гуарец или жена.

— А дети у вас есть? — прилетело откуда-то из центра стола.

— Пока нет… — Райан осекся и поискал глазами Рафаэль. Она обнаружилась прямо напротив с камерой в руках. Ее испуганный взгляд поверх объектива, казалось, прошил грудь насквозь, парализуя. Райан замер, задержав дыхание, будто Рафаэль была стеклянной и могла сейчас разлететься от любого его неосторожного движения. — Но у меня есть любимая девушка… — улыбнулся он, не спуская с нее глаз. Больше всего сейчас он жалел, что их разделяет два десятка детей и стол, залитый киселем. Рафаэль, казалось, сама не знала, чего именно бояться. Она одинаково цепенела как от подтверждения его серьезных намерений, так и в страхе услышать обратное. — И, я уверен, мы что-нибудь придумаем…

— А ты разве не знаешь, что дети с девушкой не бывают!? — раздалось вдруг поучительное откуда-то снизу, и Райан медленно перевел глаза на маленькую девочку лет пяти. Ее кучерявые темные волосы торчали во все стороны, хотя с утра их, очевидно, очень старались заплести в несколько косичек, а голубые глаза в обрамление черных ресниц выглядели очень необычно и притягательно. — Дети бывают только с женой!

Маленький «чертенок» сдвинула брови и раздула ноздри, очевидно собираясь отстаивать свою точку зрения так, как привыкла. Похоже, для нее это было традицией: на плече девочки разноцветными заплатками пестрели три пластыря, но думалось, что на обидчике остались гораздо более внушительные следы. Райану она чем-то напомнила Раффи: такая же дерзкая и прямолинейная.

— Хорошо, что ты сказала, — наклонился он к ребенку и доверительно продолжил, — я догадывался, но не был уверен…

Девочка удивленно захлопала глазами и просияла, а Райан, повинуясь порыву, усадил ее к себе на колени. Малышку звали Шарли, и она не слазила с его рук до самого расставания. Уже проводив гостей до электро-такси, она взяла с него обещание, что он будет ее навещать, и только тогда перекочевала в руки Карлы.

— Карлу несколько раз пытались лишить приюта, — махнула Рафаэль рукой в окно провожающей толпе детишек.

— На каком основании? — Райан, наконец, усадил Рафаэль к себе на руки, еле дождавшись, пока машина тронется. Электродвигатели не отличались привычной мощностью.

— Основания придумать несложно, — она робко обхватила его руками за шею, и только тогда Райан почувствовал себя спокойнее. — Придираются ко всему подряд: старый дом, отсутствие нового оборудования, непризнанные методы терапии… Хотя Карла — доктор наук, у нее несколько ученых степеней в области детской психотерапии.

— И как удалось сохранить приют?

Раффи пожала плечами:

— У меня есть очень хороший адвокат.

«Очень дорогой хороший адвокат», — дополнил мысленно он фразу, а вслух заметил:

— Думаю, Карлу больше не побеспокоят.

И Раффи вдруг просияла, как недавно Шарли:

— Как же нам с Карлой повезло со знакомствами!

— За яблочный кисель я готов и не на такое!

Она рассмеялась и, обхватив его лицо ладонями, поцеловала. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в ее дыхание, прикосновения ее пальчиков к коже и тихое «спасибо».

— Можно посмотреть фото?

Просьба прозвучала неожиданно не только для нее, но даже для самого Райана.

— Хорошо, — Рафаэль, все также улыбаясь, потянулась за камерой. — Только… — она вдруг смутилась, глядя на небольшую панель предпросмотра, — я никому еще не показывала свои работы так…

— Я читал, что мало кто фотографирует, как ты…

В тишине салона они говорили почти шепотом, и это наполняло чувством единения совсем другого порядка. Ему казалось, что даже занимаясь с ней любовью, он еще не был с ней так близок, как сейчас…