Проклятие для крылатого (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна Страница 38

Еще один сильный тычок в спину заставил меня пошевеливаться. Вот тут я не выдержала. Резко развернулась и, не глядя, ударила кулаком снизу в челюсть. Что-то мерзко хрустнуло. Судя по обжигающей боли – это была моя рука. Здоровяк-гладиатор только хмыкнул, потрогав пальцами стремительно наливающийся синяк, и одарил меня суровым недовольным взглядом. Стиснув зубы, я повернулась и проследовала ко входу в крепость.

Травмированная рука горела огнем, и я боялась пошевелить хоть одним пальцем, зная, что лечить меня здесь никто не будет. Надеюсь, это всего лишь ушиб. Угораздило же меня оставить латные рукавицы в сумке. Шлем я и вовсе к побережью несла в руках, и где он сейчас, не имею понятия.

Проклиная перекачанную гору тестостерона, следующую за мной и периодически подгоняющую, я спустилась по широкой каменной лестнице в крепостное подземелье. Признаюсь, раньше в таких местах я бывала только с обратной стороны решетки. Что ж, все в жизни бывает впервые. Не думала только, что за решетку меня упекут свои же.

Гладиатор толкнул меня в ближайшую из камер и вошел следом. Апартаменты мне достались просто шикарные. Холодные, влажные стены, без единого окна, да гора прелой соломы в углу. Я, если честно, спала в условиях и похуже, на голой земле под проливным дождем. Но Алекс приготовил мне кое-что поинтереснее. В толстые каменные стены были вмонтированы кольца с цепями. На моих запястьях сомкнулись массивные браслеты, прочно приковав меня к месту. В таком положении я могла либо стоять, либо опуститься на колени, большего не позволяла длина цепей.

Я предпочла стоять. Одна рука была порезана, вторая уже начала опухать, и лишнее давление мне ни к чему. Может, потом, когда порез затянется, и когда никто не сможет этого увидеть, я позволю себе ненадолго опуститься на колени. Сейчас же я гордо задрала подбородок вверх, показывая, что никакое подземелье не сломает мой воинственный дух. Гладиатор, издевательски позванивая ключами, покинул мою камеру и запер двери. Когда эхо его шагов затихло, я позволила себе немного расслабиться. Закрыла глаза и опустила голову, тщательно обдумывая свое положение. Вариантов побега отсюда нет. Интересно, сколько у меня осталось времени? И что задумал Шаксас? Ведь он-то прекрасно знает, что если умру я, умрет и Райвен. Если только они не разорвут связь.

Где-то вдалеке скрипнула дверь. Я вновь вытянулась по струнке и прислонилась к холодным камням. Что-то мне подсказывало, что раскисать сейчас не время. И точно. Изящной походкой к решетке подошла Латиэль.

– Не могу понять, что он в тебе нашел, – тихим мелодичным голоском возмутилась она. – Ни кожи, ни рожи.

Я пожала плечами так, насколько это позволяли цепи. Поиздеваться пришла, позлорадствовать. Пусть. Меня таким не проймешь. Я утешаю себя мыслью, что рядом с ушами Алекса в моей коллекции осядет её голова с этими прекрасными большими глазами.

– Райвен тебе не поможет, – продолжила эльфийка, разозлившись из-за моего равнодушия. – Тебе уже никто не поможет. Ты больше никого не соблазнишь своим костлявым задом. А воин из тебя никудышный получился, пушечное мясо, не более.

Не могу понять, что именно не дает ей покоя, мой костлявый зад или никакие боевые способности. Я философски молчала, переваривая услышанное. Не верю, что дело здесь в банальной ревности. Я инстинктивно чувствую заговоры и недомолвки, а здесь кроется нечто гораздо большее. Не удивлюсь, если к возникшему конфликту приложила руку сама Гильдия Хаоса. Им такое не впервой.

У меня язык чесался спросить у эльфийки, чего ей от меня надо, но я не стала. Пусть самоутверждается за счет беспомощного, скованного цепями врага, мне не жалко.

Не дождавшись от меня комментариев, Латиэль круто развернулась на высоких каблучках и направилась искать себе другую жертву.

– Ты сдохнешь, – бросила она через плечо и удалилась, соблазнительно покачивая бедрами. Мне о такой походке мечтать и мечтать, особенно после всех лет, что я проходила в тяжелых армейских ботинках и латных сапогах.

Тяжело вздохнув, я опустила голову на грудь и попыталась задремать. Стоило хотя бы попытаться освободиться от браслетов, но любые движения руками пока ещё причиняли боль. Что ж, время у меня есть.

Но поспать мне не позволили. Дверь вновь громко хлопнула, и я услышала тяжелые шаги Алекса. Его походку я узнавала всегда. Этой встречи мне вовсе не хотелось. Я готова к оскорблениям, готова к ненависти, к несправедливым обвинениям, но не к ледяному холоду в ярко-голубых глазах.

– Рейн, – он тоже предпочел не заходить внутрь. – Думаю, ты ждешь объяснений?

Вообще-то да. Хотелось бы знать, что за каша заварилась вокруг меня, и по какой причине.

Алекс сел прямо на пол, прислонившись спиной к стене. В темноте я прекрасно его видела, и оттого еще сильнее хотелось закрыть глаза.

– Гильдии Хаоса необходим был повод, чтобы развязать войну с Шантарой, – так и не дождавшись моего ответа, сказал Алекс. – Тенелов обратился ко мне, припомнив старый долг. Я не имел права отказаться, и мы составили план, как быстро и надежно лишить Шантару возможных союзников. Я убил телохранителя Кхарра Арр-Шаграта, справедливо ожидая, что он жестоко отомстит. И он нас не разочаровал, потребовав ответной крови. Осталось только найти воина, убийство которого пробудит всеобщую ненависть к оркам.

– И таким воином оказалась я, – с трудом сдерживая накатившую злость, сказала я.

– Именно. Я знал, что ты не сможешь отказаться, – темный лорд даже не посмотрел на меня, продолжая сосредоточенно изучать сцепленные на коленях руки. – Никто в клане не знал, что ты пошла добровольно, по моей просьбе. Весь Шаенон всколыхнулся от известия, что орки жестоко убили хрупкую эльфийку, гулявшую в окрестностях замка, и испепелили её тело. Гильдия Хаоса тут же объявила войну Шантаре, прикрываясь кровной местью и требованиями справедливого суда. Кхарр же теперь везде изгой, его никто не поддержит. Еще немного, и от Шантары останутся одни лишь воспоминания.

Я молчала. Значит, я всего лишь пешка. И Алекс тоже. Кукловодом в этой игре выступил Тенелов. Моя догадка о масштабной провокации оказалась верна.

– И, казалось бы, все сложилось как нельзя удачно, – тихим голосом продолжил эльф. – Шантара в опале, Гильдия довольна, мои долги уплачены. А теперь представь мое удивление, когда в Шаеноне я вдруг встретил светлую и узнал, что ты не только жива, но еще и принята в клан. И все бы ничего, но об этом узнал Тенелов.

Алекс поднялся и подошел к решетке. Он казался уставшим и растерянным.

Да уж, представляю.

Теперь понятно, что Латиэль формально не при чем, за исключением того, что она как-то подозрительно случайно оказалась в Шаеноне и нашла там Алекса. Но на это её толкнула ненависть ко мне, вызванная ревностью.

О, Богиня, я что, оправдываю эту белобрысую курицу?

– Зачем Гильдии Хаоса война с Шантарой?

Шантара, конечно, большой и сильный клан, который в случае войны легко привлечет на свою сторону множество союзников, но настоящих врагов после заключения мирного договора у орков не так много.

– У Тенелова с Кхарром давняя и личная вражда. Тенелов давно искал способ ослабить Шантару и объявить войну, чтобы не только уничтожить врага, но и выйти при этом сухим из воды. Ему важно основательно подпортить репутацию орка.

Я кивнула, не до конца понимая мотивы Тенелова. Личная месть, кровная вражда, это было всегда. Но почему бы просто не вызвать на дуэль? Зачем уничтожать весь клан, да еще и опозорив перед этим? Либо я чего-то не понимаю в этой жизни, либо Тенелов тот еще мерзавец.

Немного помолчав, я все-таки задала вопрос, мучивший меня больше всего.

– Ваша светлость, а почему я?

Эльф прислонился лбом к решетке.

– Когда я думал, чья смерть вызовет больше возмущения, сразу вспомнил о тебе. Ты маленькая, хрупкая, красивая, верная. И, как видишь, мой расчет оказался верным. Кхарра многие возненавидели с такой силой, на которую я даже не надеялся.