Дарья Кузнецова - Родные миры (СИ) Страница 39

Я настолько опешила от подобного поступка, что даже не успела никак отреагировать на подобное безобразие. А потом Кварг уже поймал мою руку и потянул меня дальше по коридору, и драться было уже поздно.

— Ты точно сейчас нормально себя чувствуешь? — подозрительно уточнила я. — Твоё нынешнее поведение кажется мне не более естественным, чем недавняя злость.

— Не знаю, — через несколько секунд молчаливой задумчивости откликнулся он. — Злость тоже не была внушённой. Просто сложно контролировать эмоции. Очень сложно. Для этого надо крепко задуматься и сосредоточиться, а какие-то рефлекторные порывы и вовсе невозможно сдержать. Так что, можно сказать, я именно сейчас веду себя естественно по сравнению с тем, что было прежде. Даже, наверное, слишком естественно.

— Не нравится мне это, — проворчала я. — У меня-то такой проблемы нет. Тебе не могли что-нибудь подмешать?

— Тебе только это не нравится? — язвительно уточнил он. — По-моему, это наименьшая из наших проблем!

— Кхм, — кашлянула я, пытаясь спрятать за этим смех. — Всё относительно.

— То есть, тот факт, что… — начал он всё тем же тоном, потом осёкся. — Извини. Духи поберите, что бы это ни было, оно мне надоело.

— А ты, оказывается, пренеприятный тип! — хихикнула я. — Или это выходит всё, что сдерживалось несколько лет?

— А я откуда знаю?! — буркнул мучжина. — Духи! — процедил он. — Давай лучше молчать.

— Угу, — согласилась я, все силы направляя на то, чтобы не захихикать и взять себя в руки. Если у Кварга на поверхность вылезло раздражение и злость, то мне невероятно хотелось смеяться. Смешным казалось решительно всё, начиная с фонаря на макушке шлема и заканчивая поведением Кара. Тоже, мягко говоря, странная реакция…

В тишине мы шли довольно долго. Коридор тянулся и тянулся, серый и однообразный, прямой как лазерный луч. Мысль о том, что мы движемся по кругу, забредала мне в голову не раз и не два, и от этого мне тоже было смешно. Что, однако, не мешало мне порой проверять нашу траекторию по приборам и убеждаться, что мы действительно идём строго по прямой.

Путешествие закончилось также внезапно, как и началось. Только что мы шли, и лучи фонарей выхватывали впереди всё тот же бесконечный тёмный коридор, и вдруг — ап! — мы стоим едва не посередине залитой солнечным светом комнаты.

Оружие оказалось в руках прежде, чем мы успели оглядеться. Да и оглядывались мы уже стоя спина к спине; и то, что мы вокруг видели, вызывало желание попытаться протереть глаза и ущипнуть себя.

Стены довольно небольшой квадратной комнаты были сделаны из того же материала, что и коридор. В окна, — а их было много, и располагались они по всему периметру комнаты, — лился яркий солнечный свет, но ничего рассмотреть через них не получалось: свет слепил.

Коридора за нашими спинами больше не было. Да в комнате вообще ничего, кроме окон, не было, — ни дверей, ни лестниц, ни люков. В общем, никакого входа, равно как и выхода.

Единственное, что в комнате было, это мы, табуретка посередине и на этой табуретке… девочка. Причём я готова была поклясться, что буквально секунду назад её там не было.

Девочка была похожа на человека даже больше, чем местные аборигены. В серебристом комбинезоне, с собранными в две косички тёмными волосами, серьёзными серыми глазами; ей в лучшем случае было лет десять. Ссутулившись, она сидела на табуретке, обхватив сиденье ладонями, и исподлобья смотрела на нас.

Я на какое-то мгновение почувствовала себя редкой дурой, — стою с оружием наготове перед ребёнком, — но желания изменить позу не возникло. В последнюю очередь я бы подумала, что то, что выглядит человеческим ребёнком, им и является на самом деле.

— И что мне с вами делать? — тихо, с философскими нотками поинтересовалась, наконец, девочка. Что характерно, поинтересовалась на нашем языке без малейшего акцента. Вопрос был явно риторический, и я предпочла промолчать.

— Кто ты? — напряжённо уточнил менее сдержанный в настоящее время Кар. Девочка в ответ недовольно скривилась, тряхнув головой, и ещё несколько секунд молча сверлила нас взглядом.

— Ладно, садитесь, поговорим, — устало вздохнув, она махнула рукой. И рядом с нами появились две табуретки, такие же, как у неё. — Да садитесь, садитесь, в кого вы тут стрелять собрались? В меня? — она цинично усмехнулась, что жутковато выглядело на миловидном детском личике. — Нет, ну, конечно, можете попробовать, но результат вам не понравится.

Мы замерли, не зная, что предпринять. Стрелять в существо, обладающее такими возможностями, — плохая идея. Мирно садиться на стульчик, чтобы поговорить, — тоже не весть какой умный поступок.

В итоге решение принял Кар. Не убирая оружия, он осторожно опустился на низкий для его роста стул, — табуретка и мне оказалась низковата, а Кварг всё-таки на голову выше. Я последовала его примеру.

— Ладно, что вы сами предлагаете? — уточнила девочка.

— У нас недостаточно информации, чтобы что-то предлагать, — хмыкнул Кварг. — Кто ты? Где мы? Как мы сюда попали? Что это был за коридор, и что это, опять-таки, за место?

— Коридор, — со вздохом пробормотала девочка, почему-то уцепившись именно за этот вопрос. — Мне надо было подумать. Но я так ничего и не придумала, поэтому решила с вами поговорить. Где вы — тем более неважно. Можете считать, что этого места вообще нет: я его именно для разговора сделала. А ваша судьба… Мне надоело, что вы постоянно падаете мне на голову! — раздражённо фыркнула она. — Один за одним. Не успела с одной кучей разобраться, одиночки посыпались. Что вы за существа такие, люди? Что вам на своей планете не сидится?! — девочка покачала головой.

— Мы здесь вообще-то случайно, — неуверенно подала голос я. — И если вы нас отпустите, мы сразу же улетим. Мы в этом месте остановились исключительно по необходимости.

— А ко мне зачем полезли? — неприязненно уточнила она.

— По дурости, — фыркнул Кар. — Причём не нашей, а тех, кто на орбите остался. И если мы отсюда не улетим, они скоро тоже упадут тебе на голову.

— А если вы улетите, то расскажете своим, и мне придётся ещё пачку ваших сородичей как-то усваивать, — махнула рукой девочка. — Я поэтому и в задумчивости.

— А если мы пообещаем никому не говорить о твоей планете? Мы вообще путешественники, у нас… сородичей больше нет, которым мы могли бы о чём-то рассказать, — предложила я.

— Верить людям? — она наморщила нос. — Плохая идея.

— Ну, вы, наверное, можете заставить нас забыть о происшедшем тут. И вообще о существовании этой планеты.

— Если бы всё было так просто! — буркнула она. — Не могу. Слишком сложно, я так до конца в вашем мозге и не разобралась.