Королевский поцелуй - Екатерина Романова Страница 39

– Помню, что мы… ты… кхм… – от воспоминания о том, как у гранд-джаффара появились крылья, стало жарко. – Мы работали над раскрытием моих каналов и… полагаешь, нужно раскрыть все каналы? Может быть, в этом дело?

– А, может, дело в твоих чувствах? Магия – не нога или рука. Магия – не меч и не палка. Она – чувственный инструмент, продукт работы души.

Мужчина, рассуждающий о чувствах? Белларис убеждала, что мужчины вообще не способны чувствовать что-то, помимо голода и жажды. Причем при упоминании голода у нее нездорово блестели глаза.

– Что же у меня души нет? Я развила себя до четвертого круга!

– И умудрилась не раскрыть ни одного рецессивного канала к этому времени.

Да не хотела я швыряться в джаффара костями! Ветер сам… подул… удачно подхватив обглоданную косточку и запустив прямиком в подтянутую и облитую лунным светом грудь. Мужчина ловко отшвырнул снаряд и усмехнулся.

– Уже лучше, бесчувственное ты мое чудовище.

– Я не бесчувственная! Я рациональная, сосредоточенная, сконцентрированная. У меня неплохой самоконтроль.

– Великолепные качества для воина. Но катастрофа для мага.

Эльрих тяжело поднялся и развернул меня спиной к себе.

– Закрой глаза.

Это просто.

– Расслабься.

Уже сложнее, но я попробовала. Джаффар размял мои плечи, коснулся рук, проверяя отсутствие зажимов.

– А теперь вспомни то состояние, когда тебе казалось, что у тебя за спиной выросли крылья.

Он положил ладони мне на плечи и вкрадчиво прошептал:

– Какое-то особенное событие. Необыкновенная новость. Возможно, человек, рядом с которым ты теряешь связь с реальностью…

Чарующий голос погружал меня в оцепенение. Хотелось слушать и слушать, а еще качнуться назад, чтобы почувствовать грудь Эльриха своей спиной, завернуться в его крылья, как в теплое одеяло…

Память воровато подбросила несколько воспоминаний с участием гранд-джаффара… жарких, переполненных рваным дыханием, сердцебиением в ушах и приятной болью в губах…

Я вздрогнула. Мягкий комочек заметался внутри, подстегиваемый моими эмоциями.

– Отлично. Не открывай глаза. Растворись в этом воспоминании, и раскрой канал, – теплая ладонь легла на мой живот, как раз напротив главного канала.

Я облизнула пересохшие губы, которые совсем недавно так жадно целовал Эльрих. Разумеется, исключительно из научного интереса, желая мне помочь и все такое. Но до чего же умопомрачительная была помощь!

Комочек метался внутри, оставляя после себя небывалую легкость. Мне казалось, что я перестаю существовать, растворяюсь, исчезаю.

– Не так уж и сложно, если отключить разум? – прошептал гранд-джаффар, касаясь теплой и немного колючей щекой моего лица.

Сглотнула, и нерешительно открыла глаза. Перед нами раскинулись бескрайние поля и леса, а небо было так низко, что казалось, до звезд можно дотянуться рукой. Под ногами пронеслась стайка летучих мышей, и я заметила, как далеко земля. Паника и неуверенность проскользнули на какой-то миг, но этого хватило, чтобы я потеряла равновесие…

Эльрих немедленно разжал объятия и отлетел от меня, а я с визгом понеслась вниз.

– Самое время для самоконтроля! – скомандовал гранд-джаффар, опускаясь вместе со мной.

Самоконтроль? Самоконтроль, ау!

Да что я, в самом деле! Я, мать его, адепт Маргеса! Маг Воздуха! Я де Виньетт! Что, сдохну, упав с высоты полета летучей мыши?

– Оливия!

Эльрих золотой тенью метнулся ко мне, готовый подхватить в полуметре от земли, но я резко затормозила, увернулась, мягко спружинила и снова взлетела, ощущая бешеный прилив силы. Энергия взорвалась во мне горячим солнцем, растеклась по венам раскаленным огнем, от эйфории я завизжала и понеслась все выше и выше, уже не боясь упасть. Я покорила силу!

– Я лечу! – выкрикнула, сквозь смех и слезы радости. – Смотри!

Задорно кружась, я стрелой понеслась ввысь, перекувыркнулась через голову и метнулась к земле. Джаффар все время летел рядом, то и дело пытаясь подхватить меня или осадить на очередном крутом пике, как неразумного птенца! Но куда там! Я резвилась, как ребенок, впервые оказавшийся в парке аттракционов с десятком билетов на любые карусели!

В какой-то момент мне послышался жутковатый звук, как стон ветра, несущегося сквозь трубу. Я взлетела повыше и замерла, попутно отметив, что могу зависать. Просто стоять посреди пространства, как застывшая в воздухе капля.

Звуки потекли один за другим. Они доносились из глубины сумеречного леса. Оттуда, где Валенсианский разрыв!

Раздался низкий вибрирующий стон, будто кто-то в лесу трубил в гигантскую трубу. Внутренности трусливо сжались, хотя я, вообще-то, не робкого десятка. Эльрих заметил мое замешательство и подлетел ближе. В отличие от меня, ему приходилось работать крыльями, чтобы зависнуть.

– Ты слышал?

– Что слышал?

Вдалеке, где искрился тонкий шрам залатанного Валенсианского прорыва, кто-то надрывно и пугающе низко стонал. Как кит, или огромное морское чудовище. Протяжно, пугающе. Мне непреодолимо хотелось откликнуться на этот зов, но разумная часть меня понимала, с той стороны могут звать только сущности подмирья. И ничего хорошего их зов мне не сулит.

– Ничего… показалось. Какая-то птица.

Вскоре зов пропал, а, когда мы спустились на землю, и я, наконец, получила заслуженную утку, и вовсе подумала, что его не было.

Ночь прошла великолепно! Разве что гранд-джаффар больше не давал летать и задавал странные вопросы. Спят ли вместе мои родители. Часто ли ходят к хозяйским дочерям кавалеры, и не доводилось ли мне сопровождать девиц на свиданиях. Устраивают ли слуги вечера с танцами, и бывала ли я на таких. Под конец Эльрих спросил:

– Ну, а брачные игры животных ты наверняка видела? Как они ухаживают друг за другом? Как создают пары и потомство?

– Однажды наблюдала, как петух топчет куриц. Белларис говорит, что они так любятся. Странная любовь, не находишь?

Вспомнилось, как король обсасывал мою шею и хватал за ягодицы. Чем-то похоже на топтание кур…

Эльрих подавился, хотя уже давно не ел. Я полулежала, уютно устроившись под его теплым крылышком, и смаковала утиное крыло, не преминув пару раз пошутить на эту тему.

– Неужели от этого могут родиться дети? В самом деле, зачем делать