Евсения - Елена Саринова Страница 39

— Место у вас здесь сказочное, — расплылся в два ряда зубов второй из вошедших. — А озеро — так и жил бы здесь, на мосточке с… удой… — результат тот же.

— Да что вы говорите? — с возросшим интересом уставилась и я на подкову. — Стах, ты что, золота никогда не видал… ворованного? — тут же решила покаяться.

— Евсения, — не отрываясь от оного, глухо произнес Стахос. — Скажи мне, откуда у тебя это? Это же, то, что я думаю: Кентаврийская…

— Ага, — тяжко вздохнула я. — Омега, будь она… А ты что, тоже коллекционер? Ценитель прекрасного и чего-то там еще?

— Он…

— Хран, я сам. Нет. Дело в том, Евсения, что причиной нашего пребывания здесь как раз она и является, эта подкова. Мы должны вернуть ее законному владетелю.

— А кто это? — недоуменно прищурилась я. — Самому Тинаррскому царю?

— Правителю… Тинаррскому правителю, — отрешенно кивнул Стах, а потом внимательно посмотрел на меня. — Ты так и не ответила, откуда она у тебя?

— Спёрла. Из дома ее жениха, Ольбега, — уныло глянула я на онемевшую Любоню. — Хотела в ее глазах этого… скомпрометировать. А получилось вот что… Нечаянно. Просто, я его по голове этой реликвией ударила, когда он… ну, в общем…

— Евся, а я чего-то недопоняла… — медленно начала подниматься из-за стола моя дорогая подруга. — Ты как жениха моего хотела, это самое слово?

— Оно «лишить уважения», означает, — видя такое дело, на всякий случай уточнила я.

— Да даже и так. Каким способом то?

— Ну-у, — обвела я присутствующих взглядом, взывающим к помощи, да, видно и их этот вопрос тоже очень сильно волновал. — По-своему.

— По какоему? — нависла надо мной Любоня. — Да мне на него уже с пожарной каланчи, но ты ж — моя лучшая подруга. И к моему, тогда еще жениху без меня в дом?!

— Любоня, это не то, что ты себе опять придумала в своей пустой кадушке, — пошла я в ответное наступление, однако, до сих пор, сидя. — Не собиралась я к нему в постель. Для этой цели другая была приготовлена.

— Так ты не одна туда поперлась?

— Одна.

— А где ж вторую схоронила?

— Да нигде я ее не хоронила. Она вообще — не живая.

— Так он что… — выкатила Любоня глаза и глубоко задышала. — с упо-койницами развлекается?

— Чего?! Ну ты… Вот с этой он должен был… — всего через долечку прямо на нашем столе появилась стоящая в полный рост дама с картины.

— Евся, убери морока со стола!

— Тетка Адона, так вы не… — б-бу-ух…

— О-ой… — проводила я растерянным взглядом выскочившего из дома на всем скаку Храна. Однако ржание его конское расслышала…

Не знаю точно, сколько прошло времени. По мне, так целая вечность, до того момента, как мы, той же компанией собрались за тем же столом. Спокойные и готовые, хотя бы молча кивать. Потому что долго настраиваться, этого самого времени не было ни у кого из нас. Подруга моя, благоухающая семитравным успокоительным настоем, стойко держала форму, лишь изредка бросая взгляды куда-то поверх наших голов, после чего обязательно икала. Но, то — от трав. Зато на пользу. Я же, смирившись с мыслью, что жизнь моя «хорошая», внезапно начавшаяся, так же внезапно и прекратилась, просто сидела, обхватив руками колени, и смотрела в одну точку. Адона тоже молчала, лишь подливая Храну свой смородиновый чай (и куда ж в него столько лезет?) Один лишь Стах был действительно занят важным делом — рассматривал с разных сторон мою уворованную подкову (как еще на зуб не попробовал?).

— Евсения.

— Что? — оторвалась я от своей точки.

— Я хочу, чтобы ты знала. Эта вещь, действительно принадлежит… Тинарре, как государственная реликвия. Но, к сожалению, в ходе «Алмазной войны»(5) она была утеряна. А потом следы ее всплывали то на территории Ладмении, то в других государствах. И тридцать один год назад, во времена гонений, она вновь возникла у одного из здешних алантов(4) с очень сомнительной репутацией. Вскоре он пропал. И опять же вместе с ней. А полгода назад появилась долгожданная информация, которая, как по веревочке с узелками водила нас по всему Бетану и, наконец, мы наткнулись на след последнего владельца «Кентаврийской Омеги». Им и был Ольбег Бус… Дело в том, что ее разыскиваем не только мы. Она числится в особых списках у всех властных контор по всему континенту, ставя ее обладателя на уровень государственного преступника. Но, к сожалению, многих коллекционеров это не пугает. Поэтому в Прокурате такой список состоит из ста девяноста восьми пунктов, — невесело усмехнулся Стахос. — Так вот. Мы с Храном сначала попробовали действовать открыто, предложив Ольбегу выкупить подкову за достойную цену, но результатов это не дало. Даже наоборот, — переглянулись между собой мужчины. — Потом нагло влезли в его дом. И здесь, хоть чего-то, но добились, узнав, что хранит он ее не там, а в одном из Бадукских банков. А сегодня Хран оттуда вернулся с новостью, что Омегу накануне забрали. А вот куда, — с улыбкой посмотрел он на меня. — мы теперь все уже знаем… Он намеревался ее продать, Евсения. Поэтому и перевез домой. И если бы это произошло, то след подковы опять был бы утерян. Но, то, что случилось… Иначе, как судьбой я назвать не могу. Ты уж меня прости. Больше трехсот лет она кочевала по лучшим «закрытым» коллекциям континента, а может, и не только его. Чтобы сегодня ночью оказаться в одной сумочке с деревянным кентавром и…

— …кучей разных нужных вещей, — покачала я головой. — Конечно, это судьба. Только, судьбы разные бывают. Я вам верю, Стахос. Забирайте свою реликвию и скачите в свою Тинарру. Я надеюсь, Ты, Любоня, не будешь возражать?

— А я-то здесь причем? — равнодушно отмахнулась подружка. — Делайте, что хотите. Меня сейчас другое тревожит — ты-то куда подашься? Ведь он тебя искать будет. Если уже, не ищет, — невольно бросила она взгляд за окно.

— Она поедет со мной.

— Что?! — выдали мы с Любоней традиционным дуэтом.

— Евсения, только так я смогу тебя защитить. Мы сможем. Ольбег будет действовать тайно, но, шанс встретиться с ним все равно велик. И тогда одной твоей магии может оказаться мало. Ты это понимаешь?

— Я вот другое не понимаю, — сузила я на Стаха глаза. — Что я в Тинарре забыла среди степей и кентавров?

— Во-первых, там