Анна Ковальди - Тело Страница 4

Так и не удостоив меня даже единственного взгляда (не говоря о большем), он исчез, углубившись в плотный туман. А я осталась одна, голая, среди непонятных пузырей, совершенно не представляя, что делать дальше.

Еще раз оглянувшись, пришла к очевидному выводу — все окружающее совершенно непонятно. Где тут может находиться одежда (даже абсолютно облегающий и на вид бесшовный темный комбинезон, что был на белокожем, меня бы устроил: невозможность прикрыть свое новое тело добавляла ощущения уязвимости) или что-то съедобное — я не представляла. А чувство голода, кстати, было ощутимым. И усталость. Она давила свинцовой плитой, рождая желание лечь прямо там, где стояла, и заснуть.

Не придумав ничего лучше, доплелась до того самого крупного, бежевого цвета, мягкого пузыря, служащего аналогом кровати, и обессилено упала на него. Поверхность предсказуемо прогнулась, обхватывая меня слегка по краям. Все же — «проверенный вариант».

Тело оказалось в мягком полукоконе тепла, позволившем наконец-то расслабиться. И меня мгновенно вырубило. Силы необходимо было хоть как-то восстановить: немыслимый сексуальный марафон, жесткая безжалостность белокожего и пережитый шок вытянули из меня всю энергию. Сновидений не было, вообще показалось, что прошло не больше получаса, когда меня разбудил резкий окрик:

— Теге! Что я велел тебе делать?!

Резко подскочив из положения «лежа», почувствовала, как тяжело колыхнулась грудь, сразу приковывая к себе внимание и алого взгляда.

«Не-е-ет…»

Напряженно замерев, уставилась на белокожего. Он… обнажался.

«Что, опять?! Куда я попала?!»

Перепуганно подтянув к подбородку белоснежные коленки, с мольбой уставилась на экзотического мужчину. И даже рот открыла в отчаянной попытке воспротивиться этой сексуальной эксплуатации, но последовавшее сразу яростное шипение: «Теге!» — свело на нет все мои намерения во спасение, напомнив о запрете на речь. И вообще, сонная муть в сознании резко прояснялась, восстанавливая в памяти события уже перенесенные.

— Слезай! — он снова был голым и возбужденным! — Перерыв короткий!

Трясясь от страха — такой нетерпеливой яростью исказилось его жутковатое лицо — спустила ноги на пол… Белокожий тут же стремительно ухватил меня за запястье и рывком поднял. Однако не успела я в полной мере прочувствовать ощущение прохлады поверхности, на которой стояла, как меня, крутанув, развернули лицом к пористой стене за кроватью и толчком заставили рухнуть вперед. При этом ноги так и остались стоять на полу. И прежде чем я инстинктивно подогнула колени, подстраиваясь под высоту «кровати», она начала расти и… твердеть!

Не успела я осознать новой напасти, как, отчаянно цепляясь руками за противоположный край окрепшего пузыря, уже болтала ногами в воздухе, перекинутая через это странное ложе, а мои бедра совсем недвусмысленно и решительно раздвинули.

«Спасите! — прозвучал в сознании мой безмолвный вопль. — Это мутировавшие кролики-убийцы!»

Его твердый и горячий член уверенно потерся о расщелину между моих ягодиц, скользнув вверх и вниз, отчего и я начала непроизвольно ерзать вперед и назад по пузырю, слегка ударяясь лбом о совсем не мягкую пористую поверхность стены. Белокожий на этом не остановился. Как и раньше, не теряя времени попусту, продолжая тереться о мою попу, одной рукой поддел меня снизу, забираясь пальцами внутрь лона, а вторую… неожиданно опустил мне на лоб, ограждая голову от болезненных ударов.

И понеслось. В глубине души я попеременно чувствовала себя то куском используемого мяса, то заходилась в нервных конвульсиях нежданного экстаза, когда властные мужские пальцы особенно тщательно исследовали мои внутренние складочки. И темп синхронных толчков его руки совпадал с резкими выпадами его члена в мою попу. Пока наружными, но от этого не менее сильными. Меня болтало по поверхности, толкая вперед и снова отдергивая назад, грудь с усилием терлась об уплотнившуюся поверхность пузыря; голова, прикрытая его ладонью, снова и снова долбилась о стену. И чем активнее он двигался во мне, тем больше пугал меня отклик уже собственного тела — оно распалялось, разгораясь внутри меня требовательным огнем сладкой боли. Я начинала хотеть этого неуемного белокожего! Забыв о чувстве голода, жажде и собственном унижении.

«Трындец!» — успела подумать, в отчаянии от самой себя и этого податливого тела, прежде чем напор внутреннего огня достиг максимума, взрываясь влажной сладостью внутри, которая тут же расслабляющей волной растеклась по телу.

Но возможности насладиться моментом мне не дали: его рука, вынырнув из меня, дополнительно и максимально широко развела мои ягодицы в стороны, открывая ему доступ туда, куда он так и не успел добраться с утра — в мою попку. Осознала я это в тот миг, когда он рывком толкнулся внутрь моего как раз расслабившегося тела, сминая на пути тугую преграду. Тело дернулось, инстинктивно запоздало и шаблонно реагируя на напор его члена, в ожидании боли. Но уклониться или увернуться мне не позволили его, намертво вжимавшие меня в поверхность пузыря, бедра и сильная рука, фиксирующая мою попу.

И боли как таковой не было. Это тело однозначно уже использовали таким образом, растянув и «подстроив» под конкретно этот член. Мой узкий вход натянулся на его горячий и твердый орган как самая плотная перчатка, растянувшись до предела, облегая мужчину, как вторая кожа. А мой, не сдержавшийся внутри, писк страха потонул в спальном пузыре, в который белокожий властным движением вжал мое лицо. Ослепшая, едва дышащая, дезориентированная разницей между ожидаемым и ощущаемым, я покорно поникла, вновь нанизанная на его член.

А странный мужчина двинулся дальше, награждая меня углубленным толчком и сильным шлепком своих чресл, внедрившись в меня уже до самого основания. Некоторая боль все же появилась, вызванная страшным ощущением абсолютной переполненности, грозящей взрывом. Но это было еще не все! Белокожий, вращая бедрами, которые очерчивали круги на моей попке, принялся прицельно растягивать меня изнутри своим членом, одновременно вновь скользнув рукой в слегка уже остывшее лоно.

«Невозможно!» — испугалась я, когда почувствовала синхронные вращения во мне его пальцев и члена, разделенные, казалось, тончайшей эластичной преградой. И задохнулась от волны новых незнакомых и диких ощущений. Да, меня имели как вздумается, но это было так… мощно! Первобытно!

Мое собственное тело уже принадлежало ему, послушно подчиняясь и выгибаясь, реагируя бешеным потоком интимной влаги на каждое движение. И напор нарастал. Везде. С возросшей интенсивностью его руки совпали и движения его члена. Он, основательно растянув меня, теперь выскальзывал наружу и резко, одним толчком, заполнял вновь мою попку. И — да, это было больно! Но как я ждала этой боли, как желала! Ведь она была единственным, что проясняло мысли, не позволяло скатиться в бездну сладострастия, потеряв разум.