Pol Neman - Я хочу быть с тобой... Страница 4

Ощущать себя девушкой было необычно. В принципе, все основные телесные ощущения нисколько не изменились. Совсем другое дело самоосознание. Я прожил пятнадцать лет, будучи парнем. За один миг это на помойку памяти не выкинешь. И опыт быть девушкой у меня весьма относителен. Хорошо, что у меня есть старшая сестра, я не подглядывал за ней специально, но когда живёшь в доме с девушкой, невольно становишься свидетелем её личной жизни. Мелкие женские секреты, скрытые от глаз посторонних, трудно утаить в собственной семье.

Вспомнив о семье, я задумался, а знают ли они где я и, что со мной происходит? Почему они ни разу не пришли меня навестить? Или их сюда не пускают? Почему? А может им сказали, что я погиб, и они меня уже давно похоронили? Чёрт, сколько мне ещё сидеть в этом аквариуме, как подопытной рыбке. Да как они смеют. Да что они о себе возомнили.

Неожиданная ярость охватила меня. Сила гнева разлилась по моему телу. Обычно я сдержанный, как ни как родился в год быка, но если меня разозлить, вы получите страшную машину убийства. И хотя я не теряю над собой контроль, даже в ярости, эта ярость, сама по себе страшна. Неуправляемую ярость легко погасить и даже направить против самого источника, но моя ярость, всегда под контролем. И именно этим она страшна. Это моё оружие, моё знамя и моя броня. Я пойду до конца, и чётко буду осознавать, каждый момент, каждую секунду своих действий. Буду оценивать ситуацию, и бить в самые слабые места. Это уже во мне говорит мой другой знак, знак скорпиона. Я взял от этих двух знаков, всё самое лучшее и объединил в себе. Я знаю, в какого монстра я могу превратиться, если этого захочу, но я не боюсь самого себя, не прячу эту тёмную сторону. То, что обычно вы её не видите, ещё не значит, что её нет. Это не моя вторая личность, это я сам. И я это прекрасно осознаю. Бороться с этим? Зачем? Какой смысл бороться с самим собой, нужно развивать себя. Борьба будет уничтожать вас самих, а развитее, позволит понять себя полнее и глубже. Осознание своей тёмной стороны, не менее важно, чем осознание светлой. И кто сказал, что тёмная сторона плохая? Те, кто на светлой стороне? Тогда я ни там, и не там. Я между ними, потому что я гармоничен, и во мне уживается и самое светлое, и самое тёмное. И когда мне нужно, я становлюсь таким, каким я хочу быть. Ради собственного блага, ради чувства самосохранения.

Сейчас я был в гневе, потому что меня используют, а я этого не люблю. Хотите что-то от меня, давайте договоримся. А только брать, это чересчур. С меня, хватит. Я стал в гневе обрывать воткнутые в моё тело трубки и провода датчиков, высвобождаясь из их паутины. Кровь, сочившаяся из многих трубок, смешивалась с водой в аквариуме, окрашивая её в розовый цвет. В лаборатории сейчас ни кого не было. Наблюдавшие за мной не всё время находились здесь. Судя по всему, для них сейчас была ночь. Тем лучше. Если я умру, то хоть без свидетелей. Взвыла сирена, её было слышно даже сквозь толщу воды. Моё сознание помутилось. Наверное, не стоило так опрометчиво поступать. Ведь подключенные трубки обеспечивали моё существование, хотя кому оно нужно такое существование? Рыбка в банке, на искусственном питании. Образец номер шесть два шесть. Теперь разрежут на органы и, запихнут в морозильник, или засунут в другую банку, но теперь привяжут покрепче.

Я открыл глаза. Белый потолок, явно подвесной, видны квадраты и опоры, на которых они лежат. Вон вытяжка, а вон встроенная лампа, которая не горит. Но в комнате не темно, скорее полумрак. Свет идёт сбоку. Я повернул голову. Стол, на столе лампа. За столом сидит женщина и читает книгу. На ней белый халат, из-под которого виден строгий, деловой, брючный костюм. А что с другой стороны комнаты? Ничего особого. Пара каких-то замысловатых агрегатов, провода от которых тянутся под одеяло, которым я накрыт. Но судя по проводам, снимают только данные. Нет трубок, и есть ощущение голода. Странно, ни когда не думал, что так буду рад этому ощущению.

— Проснулась?

Я повернул голову на звук голоса. Женщина отложила книгу и, развернувшись на стуле, смотрела на меня. Смотрела по доброму, можно даже сказать ласково.

— Есть хочу — сказал я.

— Сейчас принесут — сказала она, нажимая кнопку на еле заметном пульте на столе.

Повисла минута молчания. Стандартный вопрос, где я, задать можно, но не факт что на него ответят, а если ответят, не факт, что скажут всю правду, или даже хотя бы её часть. Да и хочу ли я знать эту правду на самом деле? Не пошинковали на запчасти, значит, я им нужен. Стоп не нужен, а нужна. Я же теперь девушка. Видна грудь накрытая одеялом, наверное, и всё другое осталось. Потом проверим, но теперь надо начинать и думать как девушка, иначе самому себе проблемы создам, а их и без того хватает. Всё, даём сами себе установку, на смену мышления. Легко сказать. А вы сами попробуйте.

Дверь открылась и вошла ещё одна девушка, с небольшим подносом. Аккуратно поставила его на тумбочку возле кровати и присела рядом. Нажала кнопку сбоку кровати, головная часть приподнялась, так что я оказался…э…оказалась, в полусидящем положении. Взяла ложку с подноса и чашку с желтоватой массой и стала меня кормить. Хрен знает, что это было. Вкус не очень, запах тоже аппетита не вызывает, но какая ни какая еда. Не думаю, что после такой голодовки, мой живот примет отбивную с картошкой, да с маринованным огурчиком. Скорее начнём всё с азов. Детское питание, потом по нарастающей, а в конце…отбивная с грибами, луком и сыром, сочная и вкусная. Я как это представила, чуть слюной не захлебнулась. Впрочем, это помогло мне осилить ту бурду, которой меня потчевали. Кормёжка закончилась, и сестричка, дала мне сделать пару глотков беловатой жидкости, но не молоко. Вытерла губы, взяла поднос и удалилась. Кровать, она, по немой просьбе женщины за столом, оставила полусидящем положении.

— Как себя чувствуешь? — спросила она.

Я прислушалась к своему телу.

— Бодро. Ни чего не болит. Встать можно? — спросила я.

— Пока не надо — ответила женщина, для верности останавливая меня жестом.

— Как вас зовут?

— Зови меня Доктор Смит, или просто Ая.

— А меня теперь как зовут?

— А как бы ты хотела, что бы тебя звали?

— Лиза.

— Хорошо, значит, теперь это будет твоё имя.

Наступила пауза. Что дальше? Я вопросы задавать не буду, смысла не вижу. Если ждёте, доктор Смит, то ждать придётся долго. Логическая цепочка, легко выстраиваемая, сама по себе лежит на поверхности. Я не тупой, и IQ у меня выше среднего. С друзьями ради интереса прошли все тесты, что бы проверить себя. У меня вышел самый большой показатель. Наверное, за счёт врождённой внимательности. Какой не скажу, не хочу хвастать. Ну, так вот, давайте по рассуждаем. Это явно не больница. Окон нет, возможно, мы в глубине здания, или вообще под землёй. Воздух чистый, но по запаху фильтрованный. Замкнутая система кондиционирования, больницам не свойственна. Лаборатория, и скорее всего военная. Дальше, меня не навещают родственники, скорее всего им сказали, что я погиб. Труп дело не сложное, я после того что там случилось, был явно не как огурчик. Так что фабрикуем заключение патологоанатома, подсовываем похожий по габаритам опалённый до не узнаваемости труп и с почестями его хороним. Дело закрыто, человека ни кто не ищет. А что же я. Я теперь подопытный образец. Для чего и каких экспериментов, уж точно не скажут. Мой пол меняется, надо думать, лицо изменено тоже. Теперь вообще ни каких следов меня прежнего уже нет, кроме сверхсекретных записей в лаборатории. Чем же я стал? Не знаю. Поднял бунт, и меня не ликвидировали, значит можно считать себя жизнеспособным образцом, на который у них далеко идущие планы. Не заперли в клетке, значит, им не нужен свихнувшийся псих. Потому и обращаются по человечески. Далее надо полагать, будет обучение, а потом демонстрация и использование. Конечно, возможны варианты, это всего лишь общий сценарий.