Третья - Мелан Вероника Страница 4

За моей спиной кто-то переступил. А после раздался голос:

‒ Кажется, эту даму я сегодня уже видел…

Знакомый голос. Совсем чуть-чуть. Память дернулась, как безумная птичка. Где я его слышала? И не вспомнила бы, если бы не обернулась, не встретилась глазами с тем, с кем ехала сегодня в лифте. Мужиком с серыми глазами, тем самым, который коснулся пальцем моей спины. И да, он снова смотрел на вырез на блузке, он его узнал.

Теперь и я узнала их обоих ‒ парней из «ТриЭс»: одного светлее, другого темнее. Наемников.

И зашептала вдруг, как сумасшедшая, надеясь на чудо:

‒ Пожалуйста, помогите… Помогите… Они будут меня принуждать…

‒ Мужики, сколько? – нетерпеливо рыкнул бородатый.

‒ Я все оплачу, ‒ шептала я сбивчиво, ‒ я… только не оставляйте…

‒ Ну, сколько ждать ответа? Она – наша.

И я истово замотала головой.

Наверное, это был подсознательный жест – я выбрала сторону. Бросилась вперед, прижалась вдруг спиной к «ТриЭсовцам». Они сильные, у них должно быть оружие, ребята из этого отдела никогда не ходят «голыми».

‒ Ну, долго стоять буду? – разозлился слуга «Газима».

‒ Девушка выбрала нас, ‒ вдруг проговорил темноволосый справа от меня.

‒ Выбрала она их, ‒ усмехнулся рыжий медведь, подельник лысого. Усмехнулся недобро, положил руку на ножны. – Она вам никто. Стоит ли?

Никто меня не тянул за язык, но я вдруг выкрикнула звонким голосом:

‒ Я им «кто»! Я их Третья!

Секундная пауза. Такая происходит, когда замирает время, когда вдруг рокируются фишки на игровом поле, когда меняется расклад сил и тактика. Понятно же, что это неправда, что моя «шутка» ‒ ложь во спасение, но «мои парни» вдруг синхронно сделали шаг вперед, спрятав меня за своими спинами. Сомкнули щит.

‒ Слышал, мужик? – светлый усмехнулся. – Это уже не ваша девчонка. Это «наша».

‒ Слышь, не тупи, ‒ взревел лысый, ‒ нам велено ее привести… Салим…

«Вот, значит, кто он на самом деле» ‒ не Газим. Салим. Мало разницы.

Вместо ответа наемники достали оружие – я была права. Здоровые пистолеты у обоих. Темноволосый пояснил:

‒ У меня в багажнике гранатомет. Если не уберетесь сейчас, я покажу, как он работает.

«Шестерки» Салима знали форму этих ребят. Знали, что люди из «Сопровождения Сложных Ситуаций» в бою отменны. Мне повезло – я все еще выдыхала от свалившегося счастья, ‒ мне очень повезло врезаться не в кого-то еще, а в них. Вот же совпадение!

Ни борода, ни рыжий, однако, не двигались.

‒ Эйс, ‒ послышался голос темноволосого, того, кого в лифте назвали «Гэл». – Подержи их на мушке, открою багажник.

‒ Уже.

Им пришлось убраться – бороде и рыжему. Пришлось, потому что с «ТриЭс» не шутит никто и никогда. Говорили, у этих ребят нет чувства юмора и редко есть сердце. Видимо, оно у них все-таки было, раз не оставили девушку в беде.

Чертыхался лысый. Пытался сверлить злым взглядом щель между широкоплечими фигурами, обещал глазами: «Мы найдем тебя, сука».

«Да что я вам сделала!» ‒ хотелось орать мне. Пришла не в то время, не в то место. Не в тот клуб. Плюнуть бы в рожу Дэйву…

Пикап уехал, взвизгнув на развороте шинами. Рванул на полной скорости, оставив после себя такой выхлоп газа, что не вдохнуть.

Спряталось в кобуру оружие моих спасителей.

Ко мне повернулись оба.

‒ Третья, значит? – взгляд Эйса, как и тогда, теплый и холодный. Непонятный. Ухмылка ироничная.

‒ Послушайте, я пошутила… ‒ Я отступила на шаг назад, к зданию, запнулась за тротуар, чуть не упала. Выставила вперед руки, как будто на меня нападали. – Это шутка… Я… не всерьез. Я заплачу!

‒ Сегодня нам все предлагают деньги, ‒ усмехнулся Гэл. – Счастливый день, а? Садись в машину.

Он кивнул мне на заднее сиденье авто, которое я повредила.

Нет, только не это… Из огня да в полымя.

‒ Вы не поняли, ‒ страшно стало вновь, ‒ я не такая, я по «классике».

Звучало по-идиотски.

‒ Я все выплачу…

‒ Конечно. – В отличие от Эйса, голос темноволосого был вроде как теплым. Без угрозы. А вот взгляд таким же неясным.

‒ Сколько… нужно…денег? ‒ Мне опять хотелось разрыдаться. – Я не сторонник… треугольников. Вы же понимаете, просто слова… Они гнались за мной из самого клуба, потому что я…

Я оправдывалась жалко и глупо, я собиралась незнакомым мужикам рассказывать историю своего вечера, стоя на улице. Историю, которая им была не интересна.

‒ Я займу, ‒ обреченные и злые слезы жгли мне веки. – Сколько нужно? Возьму кредит… Я все выплачу. И никому и никогда… не Третья.

‒ Садись, ‒ повторил Гэл мягко. – Мы просто поговорим.

У меня тряслись поджилки. У меня тряслось все.

‒ Просто… поговорим?

‒ Да.

Взгляд Эйса ‒ как ледник, даже теперь. Насмешливый, веселый. И прохладный.

А у меня есть шансы сбежать от этих? Без вариантов.

Одна моя мечта этим вечером все-таки сбылась – я попала в кафе. Правда, не с Дэйвом, а с незнакомыми парнями, один из которых теперь загружал фотографии поврежденной машины в приложение по автоматической оценке ущерба. Вероятно, мне предстояло ждать результатов анализа.

Я ‒ с одной стороны, на диванчике у стены, они ‒ с противоположной, на стульях. Передо мной чашка с кофе, ее для меня заказали, не спрашивая. Кофе и алкоголь – плохая комбинация, я была в курсе этого, вот только алкоголь в моей крови давно поборол гормон стресса. Кофе так кофе; мое поврежденное авто к этому моменту забрал с улицы эвакуатор.

Неловко, нелепо. На душе сумятица, кошелек заранее ныл от того, сколько воображаемых кредитов мне предстояло взять, сколько зарплат отдать. «Почему я когда-то не пошла на специализированные курсы вождения?» Да потому что всегда любила, когда за рулем мужчина. Уверенный, спокойный и смелый. Считала, что мне самой ни к чему «экстрим». Да и не факт, что этим вечером курсы меня спасли бы – возможно, я бы просто угодила в другую машину, да еще на полной скорости. Настроение далеко ниже нуля, стрелка обвалилась.

Темноволосый пил минералку.

‒ Расскажи нам, что с тобой произошло сегодня. Кто гнался и почему?

Мне показалось, он спросил не праздно и не для того, чтобы чем-нибудь занять до конца работы приложения время. Ему на самом деле было интересно. И это объяснимо: им нужно знать, против кого они сегодня выступили и, соответственно, чего ждать дальше.

Я вздохнула. И начала крайне неохотно.

‒ Клуб «БлюПул». Я была там сегодня вечером…

Про встречу с Дэйвом я не сообщила, незачем. Пусть думают, что гулять я пришла с подружками. А дальше про узкоглазого мужика на балконе, про его жест «приведите», про тех, кто гнался за мной по улице, намереваясь затормозить и вернуть. Старалась, чтобы выглядело не жалко. Просто факты, какими делятся в случае необходимости, просто информация без эмоциональной составляющей.

‒ «БлюПул», значит.

Двое мужчин напротив многозначительно переглянулись, и откуда-то возникло ощущение, что имя Салима, а также про этот злосчастный клуб, они слышат не впервые. Будто в их головах уже имеется некий пласт данных, связанный с этим местом.

‒ Сколько? – обратилась я к светловолосому и поерзала на месте. Пусть мне уже сообщат сумму и отпустят с миром. Некоторые вещи проще переживать в одиночку, не хотелось киснуть прилюдно.

‒ Считает, ‒ отозвался тот ровно и откинулся на спинку стула. А глаза у него и правда были необычными: странный свет серой радужки отражал то теплые, то холодные оттенки. Я бы залипла на его красивом лице, встреться мы при других обстоятельствах. Меня всегда привлекали рослые широкоплечие парни с аурой «я все могу». Той самой «не трепыхайся, я все сделаю» ‒ все сделаю, конечно, в том случае, если это твой мужчина. Этот моим не был. И взгляд мой он держал отлично – поглощал его, и если поначалу мне казалось, что я – агрессор, который специально буравит его глазами, пытается разложить на составляющие сложный характер, то через несколько секунд из агрессора я сделалась аккуратно припертым к стенке пленником. И предпочла вдруг вместо чужого лица рассматривать собственные ногти.