Месть лавандовой феи - Ива Лебедева Страница 4

— Ты опять забыла, что я не могу надолго оставлять тебя.

— Надолго не можешь, это верно. — Теа буквально усилием воли сбросила с себя остатки недомогания и твердо посмотрела на своего спутника. — Но на три-четыре дня я вполне могу тебя оставить, если переключу пару магических узлов. И не смей возражать. Ты нужен мне здесь. Это первое. Ты нужен здесь себе. До зимнего солнцестояния не так много времени, а мы толком не узнали ничего о заговоре регента и о том, как много людей в нем замешано. У тебя здесь брат и мать, не забывай. Тебе еще выяснять, как сильно бить одного и как быстро спасать другую. Или наоборот.

— Мне это не нравится. Нет, теперь ты помолчи и послушай! Теа, мне не нравится, что ты плохо себя чувствуешь и все равно рвешься куда-то ехать. Ты нарушаешь наш договор!

— Я плохо себя чувствую уже пятнадцать лет, — равнодушно пожала плечами девушка. — Это не мешает мне думать и действовать. Договор в силе, не беспокойся. Займись своими делами. А с тетушкой, кузеном и непонятно откуда взявшимся наследством я разберусь сама.

— Ты должна появиться на королевском балу! — Кай использовал последний аргумент, но уже понял, что это бесполезно. Захотелось грохнуть о пол какой-нибудь вазой, замотать эту упрямую дуру в занавеску и спрятать в сундук от нее же самое. Но он сдержался. Время импульсивных поступков осталось в прошлом. В том прошлом, где он еще был собой.

— Вернусь через три дня, как раз успею.

Ясно. Спорить бесполезно. Как он и думал.

Самое гадкое, что Теали права: Кай действительно нужен в столице, в преддверии бала особенно важно следить за слухами и подводными течениями. А также подготовить все, чтобы открыть собственную торговую контору. Аристократам немного зазорно, но это устаревшие взгляды. Теперь даже герцоги не чураются банкиров.

— А если что-то пойдет не так и ты опоздаешь? — процедил он недовольно, хотя внутренне уже смирился.

Теали только взглядом ужалила и скрылась в комнате.

Фурия!

Глава 4

Бренда устало опустилась на стул и едва слышно выдохнула. Хотелось орать, бить посуду, топать ногами и рыдать в голос.

Но она не могла. Горло сжал спазм, дышать-то через раз получалось. Последние щербатые и прыщавые тарелки заменить нечем — если разбить, то близнецам и Колин придется есть с ладоней или вообще с пола, как кричала та мерзкая тетка.

Еще две недели — и они будут не с пола есть, а с помойки. И там же жить.

Бренда не знала, где взять денег на очередной взнос за заложенный матерью дом. Когда-то вдова Палмер отдала все, чтобы помочь дочери и внукам рассчитаться с долгами покойного мужа Бренды. Участок, поле за городом, даже теплицы — все было продано. Остался только сам дом.

Хотя, конечно, дом — громко сказано. Две каморки и кухня. Крышу так давно не чинили, что в дождь они наполнялись звонкой песней капель, падающих в подставленные тазы и лоханки.

Но даже эту халупу пришлось заложить и перезаложить, когда стало совсем голодно. Тогда Бренда надеялась, что уж нищенский ежемесячный взнос она всяко наскребет. Увы, эта надежда ее тоже обманула. Как и все другие.

Хоть и вправду поверь, что проклятие «Сиреневой госпожи» пало на их семью за предательство и за то, что невинный человек сгинул в самой страшной тюрьме королевства.

Но как же несправедливо! Именно вдова Палмер, точнее, обе вдовы, и мать, и дочь, никогда не верили в то, что Теа виновата. И готовы были ее защищать. Да только что они могли?

Да, пытались заступиться за дочь материного старшего брата, да, без конца повторяли, что Теали — хорошая девочка, она не могла никого убить, тем более с помощью кровавого ритуала демоницы Коры.

Но увы, правосудие и храм решили, что у них достаточно косвенных доказательств. Тем более что лучшая подруга «преступницы» свидетельствовала в пользу обвинения. И увезли совсем молоденькую девчонку в самую страшную тюрьму королевства, где она через три года умерла…

А ее «волшебную» лаванду, семена которой мамина племянница привезла из дома и высадила в саду, сожгли после очищающего ритуала. С тех пор тот участок земли так и стоит черный, выжженный — ничего на нем не растет. Словно прокляли… участок, дом, всю семью.

Хотя нет, не всю. Мортин, старший брат Бренды, прибрал к рукам внезапно всплывшее наследство кузины и вполне нажился на ее беде, процветает.

Дверь сотряслась от удара, и от испуга Бренда едва не уронила последнюю тарелку. Что там еще?

Боясь, что дверь просто снесут, Бренда поспешила открыть. На пороге обнаружились трое мужчин в форме. Стражи стояли с отрешенным видом. Лица казались смутно знакомыми — они давно работали в этом предместье, обоим было больше сорока, и карьера не светила. А вот третий в новеньком форменном мундире, заметно отличавшемся от формы стражей и фасоном, и цветом, был молодой, чуть ли не мальчишка. И не скрывал брезгливости и презрения.

— Бренда Кавенд? — уточнил он через губу.

— Да, это я…

— Получите документы, распишитесь.

— А… Простите, что это?

— В связи со злостным нарушением графика выплат вы обязаны покинуть дом до завтрашнего полудня. За подробным разъяснением вы можете обратиться в суд, к секретарю.

— Как завтра? — Бренда хотела вскрыть конверт, но парень уже начал разворачиваться, и она шагнула вперед, частично заслоняя ему путь. — Подождите! Это какая-то ошибка. Суд уже был, у меня еще две недели. Я могу принести постановление… На новое заседание, если оно было, я не получала вызова.

— Читать не пробовали? — грубо спросил он. — Если вы по-прежнему утверждаете, что там ошибка, идите к секретарю.

— Я же…

— Если не освободите дом до полудня или не предоставите новое постановление, будете задержаны на трое суток как мелкая хулиганка, — пригрозил парень на прощание.

Бренда почувствовала, что сердце забилось слишком быстро, в голове загудело от прилива крови.

Стражи даже не оглянулись, вмешаться и не подумали.

Женщина вернулась в дом, вскрыла конверт.

Должно быть, действительно ошибка.

Пробежав глазами постановление, Бренда его отложила. Нет, не ошибка