Антисваха против василиска (СИ) - Елисеева Валентина Страница 4

— В этом году победителями областной олимпиады стали мои девочки, — запротестовала Аня, и Григорий жахнул по столу пудовым кулаком:

— Хватит! Собирай свои вещи!

— К-куда собирать? — пролепетала ничего не понимающая Аня.

— Эта квартира была выделена мне, а тебе я выбил другую жилплощадь, скажи спасибо. Сюда завтра переедет Раечка, так что…

Аня молча слушала рассказ мужа о любовнице, с которой он встречается уже два года и которая завтра должна окончательно заменить Аню в жизни Гриши. Перенять бразды домашнего хозяйства, как уже, оказывается, переняла другие функции супруги. Аня слушала, чувствуя, что к ней вернулось старое ощущение, будто вручили похоронку, только на этот раз как-то странно: вручил сам любимый муж, вполне себе живой и здравствующий.

Всё оказалось просто. В 1987 году 65-летнему полковнику Григорию Романову удалось провернуть то, что вряд ли удалось бы без шума осуществить в 1947: поменять жену так, чтобы после спешно оформленного развода остаться с бойкой 35-летней молодухой в крупногабаритной трёхкомнатной квартире, а прежнюю постаревшую жену отселить в маленькую однокомнатную «хрущовку».

«Держать себя в руках, когда обидно, и не устраивать сцен, когда больно, — вот что такое идеальная женщина», — утверждала знаменитая Коко Шанель. Знала она, о чём говорит!

Сыновья отреагировали на ошеломительное известие крайне резко, оборвав все отношения с отцом и строго-настрого запретив своим собственным детям звонить дедушке и встречаться с ним. Впрочем, до Ани ни разу не дошли слухи, что бывший муж вообще предпринимал подобные попытки: ему вполне хватало общества молодой супруги, а всех прежних детей быстро заменила новорожденная дочка.

В очередной раз жизнь взяла Аню за грудки и как следует встряхнула, возвращая в реальность. Как она умудрилась два года не замечать, что у мужа связь на стороне?! Она действительно погрузилась в собственную работу, доставлявшую ей и радость творчества, и радость открытий, и радость увлекательнейшего общения с детьми, за взрослением которых она наблюдала, за которых переживала, как за родных.

— Мама, если я ещё раз услышу от тебя хоть тень намёка, что ты «сама виновата», я и с тобой видеться перестану, — в сердцах заявил старший сын. — Полковник Романов почувствовал, что наступило время безнаказанности, и решил «брать от жизни максимум» без оглядки на честь и принципы. Живи дальше, мамочка, не вороши прошлое в поисках своих несуществующих ошибок, не рви себе сердца.

— Не переживай, — бледно улыбнулась Аня, — отец-кузнец выковал мне железное сердце…

Семья дружно сплотилась вокруг Ани, помогая ей пережить тяжёлое первое время, когда она, придя с работы, могла часами неприкаянно слоняться по маленькой квартирке, не зная, куда себя деть и как избавиться от жалящих мыслей и воспоминаний. Старший сын вместе с женой и младшей дочкой (его собственный старший сын уже учился в московском институте) решительно переселили Аню к себе и не давали ей углубляться в переживания. Понемногу шок прошёл, привычная круговерть дел засосала в свою воронку, да и начавшиеся в стране волнения уже не давали спокойно отсидеться за стенами школы. Через год Аня вернулась в кинутую ей бывшим мужем квартирку и посвятила себя той же задаче, что и вся огромная страна: выживанию в лихие девяностые годы.

Россия, весна 1994 года.

— Не верю своим ушам! Ты правда ходила к нему в больницу?! — кричали сыновья, перебивая друг друга.

— Мне позвонил лечащий врач Гриши, по его просьбе, что я должна была ответить?! — вяло отбивалась Аня.

— Что полковник Романов чужой для тебя человек, пусть звонят его супруге!

— Рая оформила развод, как только у Гриши диагностировали рак, и уже успела переоформить на себя дачу и квартиру…

— Правильно сделала! Пусть он пожинает плоды своих поступков и тихо загибается в военном госпитале в гордом одиночестве!

— Он ваш отец…

— Мама, не вздумай всё прощать и бегать к нему в палату!

— Да куда там бегать, безнадёжных лежачих больных в госпитале теперь не держат, отправляют доживать домой к родным.

— Не обязательно домой, хосписы есть!

— Да, Гришу хотели направить в Петербургский хоспис…

— Так почему не направили?

Аня промолчала, и сыновья схватились за головы, догадываясь об ответе. Последний год жизни Григорий Романов провёл в маленькой квартирке своей первой жены, на кровати у окна. Сыновья, заскакивая в гости к матери, отныне сразу шли на кухню, не бросая ни единого взгляда в открытую дверь единственной комнаты. Григорий поначалу пытался звать сыновей, потом перестал. Похоронив бывшего мужа, Аня мысленно подвела черту под самым длительным периодом своей жизни.

— Неужели ты действительно простила бывшего мужа? — шепотом спросила жена Аниного старшего сына, когда они возвращались с кладбища под моросящим дождём: дети Ани помогли с организацией похорон, но на кладбище не пришли, доверив жёнам поддержать их мать.

— Да, простила. Он был мне неплохим мужем, пока… пока был им. И человеком был неплохим: родным моим помогать не отказывался, родину защищал во время войны и после. Один подлый поступок не должен перечёркивать всё хорошее, что было раньше.

— А моё мнение прямо противоположное: одним поступком очень даже можно уничтожить всё хорошее, что было раньше. Я бы не стала прощать такого предательства, полковник того не стоил, — решительно заявила жена младшего из Аниных двойняшек.

— Возможно. Но прощение было нужно не ему, оно было необходимо мне самой, понимаете? Мне стало легче, когда я всё простила и взялась ухаживать за ним. Я скинула тяжёлую ношу боли, разочарования, даже ненависти. Мне будет проще жить дальше…

…

Россия, лето 2001 года.

— На мою бабушку мужчины засматриваются больше, чем на меня, — засмеялась Оленька, когда благообразный солидный мужчина второй раз обернулся вослед их парочке: они, взявшись под ручку, прогуливались по набережной Петра Великого.

— У меня чересчур яркая помада, нанесённая по твоему настоянию, — нахмурилась Аня.

— Глупости! Просто ты шикарно выглядишь: элегантный наряд, красиво уложенные густые волосы без капли красителей, натуральный «перец с солью», как сейчас говорят, плюс хрупкая фигурка. Ты в свои восемьдесят выглядишь максимум на шестьдесят, особенно когда улыбаешься.

Аня рассмеялась:

— Молодое поколение научилось льстить на западный манер: так искренне, с такой голливудской улыбкой, что невольно проникаешься комплиментом. Хорошо, приму твои слова как положено в современно мире: с гордым видом кивну и удержу при себе рассказ о том, какой замечательный стоматолог-протезист поспособствовал белизне моей улыбки и как к нему можно записаться на приём.

— О да, про протезиста точно говорить не надо! — фыркнула Оленька. — Ты гордо рассказывай, что твой род идёт от Великого Полоза и что крепкое здоровье и долголетие свойственны всем потомкам знаменитого Змея. Сейчас мода на мифических персонажей и стиль фэнтези, ты будешь в тренде!

— Всегда мечтала в нём оказаться, — с ироничной усмешкой кивнула Аня. — Моя собственная бабушка умерла в возрасте 110 лет, а в прежние времена уральские предки жили ещё дольше. Если бы маму не подкосила гибель сыновей и мужа, она бы тоже позже ушла из жизни… — Аня тряхнула головой и весело заключила: — Я к тому, что и тебе грозит затяжная старость!

— Если она идёт в комплекте с твоей моложавостью, то я только «за». Как дела в лицее?

— На удивление отлично: моим верным помощникам удалось договориться на частичное государственное субсидирование, и талантливые школьники смогут поступать к нам на бесплатное обучение на конкурсной основе. Как меняется жизнь: в советские годы частные школы были запрещены, и я была абсолютно убеждена, что это правильно, а теперь являюсь основателем и директором собственного, частного физико-математического лицея.

— Ты же у нас гений в преподавании физики и математики, сколько твоих учеников стали известными учёными и влиятельными людьми — кому, как не тебе лицей организовывать, другим бы никто помогать не стал!