Сильнее смерти (СИ) - Кальк Салма Страница 4

— Некромант. Тот, кто слышит Смерть.

— И видит? — бойко встрял Марсель.

— Нет, не видит. Слышит, осязает, чувствует. Скажи, тебе доводилось что-нибудь ломать?

— Да кучу раз, — сообщил Марсель. — Матушка грозится меня из деревянной миски кормить, как дворовую собаку, если я не научусь есть, как человек, из нормальной посуды. А я всё время разбиваю — то чашку, то тарелку,

— Ничего, научишься, — господин Ансельм потрепал его по макушке. — А, скажем, сломать ветку ты можешь?

— Кто не может-то, могу.

— А толстую ветку?

— Сил не хватит.

— То есть, чтобы что-то сломать, нужна сила, так?

— Ясное дело.

— Чтобы прекратить или разрушить что угодно, нужна сила. А ещё большая сила, бывает, высвобождается в тот момент, когда что-нибудь… ломается. Или перестаёт быть.

— И когда я перестану быть, тоже высвободится? — первым делом Марсель всегда узнавал, как обстоят дела с ним самим.

— Когда ты перестанешь быть — это особая история. Тебя так просто не взять.

— А почему? У меня нет ни оружия, ни доспехов. И управляться с ними я не умею, мы с друзьями только палками друг друга бьём.

— Это дело наживное, научишься. Скажи, с тобой что-нибудь когда-нибудь приключалось?

— Да всё время, — пожал плечами Марсель. — Матушка и Тереза говорят — я неудачливый, всё время то падаю куда-нибудь, то топор на меня свалился, то я в пруд улетел с толстой ветки и весь промок, то собаки меня однажды через полгорода гнали.

— И как? Руки-ноги ломал?

— Ни разу, — замотал головой Марсель.

— А лет тебе должно быть шесть, верно? — господин Ансельм сощурился и пристально на него посмотрел.

— Верно. А откуда вы знаете?

— Да так, уж знаю. От собак отбиваться я тебя научу.

— Правда? — обрадовался Марсель. — Вот было бы здорово!

— Попробуем, только чуть позже. А скажи, умеешь ли ты читать?

— Плохо, — вздохнул честный Марсель, ему было стыдно такое о себе говорить, но обманывать господина Ансельма почему-то не хотелось.

— Кто тебя учит?

— Отец Оноре. Учит меня и других мальчиков читать, писать и считать.

— Это хорошо, ходи к нему обязательно и учись хорошенько. Иначе как ты тогда сможешь читать все эти книги?

— Я? Буду читать книги? — это звучало невероятно.

Матушка, когда отправляла Марселя учиться, то приговаривала — вырастешь, будешь в лавке управляющим, лучше уж свой человек, чем чужака нанимать. А тут… никто никогда не обещал ему столько интересного! Что интересного может быть в лавке, лавку он с младых лет знает. А здесь… подумать только!

Но вдруг одна мысль закралась в голову, да так там и осталась.

— А что я матушке скажу? Она ж меня к вам отпускать не будет, она вас не знает!

— А я ей письмецо напишу.

— Чтоб отпускала? — возрадовался Марсель.

— Точно, — кивнул господин Ансельм. — Или даже в дом к вам загляну. Ты голоден?

Марсель подумал хорошенько и ответил утвердительно — голодным он был всегда. И господин Ансельм достал откуда-то свежий хлеб и сыр, и кувшин молока, и сочные яблоки — и они отлично поели. А потом Марсель осмелел и спросил:

— Скажите, а вот вокруг вас будто дымка такая, это что? Это у колдунов так?

Господин Ансельм рассмеялся.

— Это у некромантов так. У тебя со временем тоже отрастёт.

— У меня? — не поверил Марсель. — Мне-то зачем?

— Судьба твоя такая, — тот потрепал Марселя по макушке. — Рассказывай, что ты ещё видишь.

И Марсель рассказал. Надо же, впервые его не называют ни дураком, ни отродьем, а прямо расспрашивают — какие тени ему встречаются и где, какие запахи, какие звуки, что в окошке, что у печи, а что — во дворе. Господин Ансельм внимательно слушал, кивал и надо же — оставался доволен.

В этот раз они просидели у него до темноты, пока Марсель не спохватился — дома-то его опять потеряли! Но господин Ансельм только усмехнулся и сказал — пошли, там разберёмся.

И снова, как и в прошлый раз, они достигли городской стены по какой-то очень уж короткой тропинке. И сегодня Марсель не полез через стену, а прошёл через ворота — как приличный человек, и стражники на тех воротах здоровались с его спутником вежливо, и называли его — господин маг.

Они прошли знакомой улицей до дома, и только Марсель отворил ворота во двор, так Жако, их слуга, и завопил, что есть мочи:

— Госпожа Марта! Госпожа Марта! Нашёлся! Живой и невредимый! Мы ж говорили, ничего ему не сделается, колдовскому отродью!

Господин Ансельм мгновенно оказался возле Жако и взял того за ухо.

— А ну отвечай, кто это здесь колдовское отродье?

— П-п-простите пож-ж-жалуйста, господин маг. Никто. Никто-никто. Даже и в мыслях не было, — забормотал Жако.

— То-то, — господин Ансельм выпустил ухо, и тот мгновенно исчез — только его и видели.

А от дверей дома уже бежала матушка — в слезах.

— Куда же ты провалился-то, негодяй ты маленький, — она хотела было дать Марселю подзатыльник, но увидела господина Ансельма… и остановилась, как вкопанная.

— Доброго вам вечера, госпожа Марта, — он учтиво ей поклонился, прямо как знатной даме.

— Доброго вечера и вам, — пробормотала матушка и присела в реверансе, прямо как перед городским головой, когда он приходил себе сукно на дублет выбирать.

— Госпожа Марта, Марсель провёл день со мной, и я привёл его домой. Дважды в неделю он будет приходить ко мне на занятия, и чтобы без отговорок, никаких для него в те дни домашних дел, и что там ещё у вас тут бывает. И к отцу Оноре пусть непременно ходит и учится хорошенько, маг должен быть грамотным.

Маг? Марсель никак не мог переварить эти слова. Он — маг?

Тем временем матушка заверяла господина Ансельма, что проследит за тем, чтобы сын исправно занимался с отцом Оноре, и готова выделить слугу, чтоб тот провожал его через лес.

— С лесом он сам справится, получше любого слуги, — усмехнулся господин Ансельм.

Велел Марселю прийти рано утром через два дня на третий, и откланялся.

— Понял? — сурово сказала Марселю матушка. — А сейчас ступай ужинать.

* * *

— А меня учил дед, — она села на пресловутый тюфяк, прислонилась к стене, положила его голову к себе на колени и перебирала пальцами волосы.

— Ваш дед… это который маршал, что ли? — недоверчиво спросил он.

— Он самый, — улыбка, казалось, освещала чердак ярче луны. — Вы не знали? Что его милость герцог де Шамбор — некромант невероятной силы?

— Нет, — он улыбался в ответ, ну да ему это всегда было легко.

— Он, конечно, хотел сына, все хотят сына, но родилась моя мать. Без способностей. А другие дети не выжили. И у моей матери был единственный ребёнок — я. Сила передалась через поколение, и очень неплохо передалась, как я понимаю, — она говорила не без гордости.

— Вы — самая лучшая охрана королевы, — догадался он.

— Да, — кивнула она. — Супруг королевы имеет иммунитет к магии, но иметь иммунитет — не значит не иметь страха, — добавила зло.

4. Почти маг

С тех пор жизнь Марселя круто изменилась. Дважды в неделю прямо с утра, только лишь помолившись и позавтракав, он отправлялся в лес, к господину Ансельму. И там — подумать только — изучал магию.

Он не задумывался особо, как так вышло, что он вдруг оказался магом — в семье отродясь подобного казуса не случалось, ни в материнской родне, ни в отцовской. Правда, теперь ему нет-нет да самые разные люди стали говорить, что он, Марсель, на самом деле не сын своему отцу, а то самое отродье. Когда он либо здоровался с кем-нибудь на улице недостаточно почтительно или вовсе не замечал кого-нибудь важного — да куда там замечать-то, если он по делам бежит! Или когда делал что-нибудь такое, чего никто другой сделать не мог.

А наука господина Ансельма шла впрок, поэтому такие случаи время от времени происходили.

Скажем, обещал он научить управляться с уличными собаками — и научил. Объяснил, как глянуть, и как потянуться и силу призвать — собака и напугается. Да какой угодно зверь напугается, хоть бы и кабан, просто на кабана нужно больше силы потратить, пояснял господин Ансельм. И строго добавлял — что сейчас у Марселя столько силы и в помине нет, и если вдруг откуда ни возьмись появится на его дороге кабан — то ему надлежит не пугать его и не убегать ни в коем случае, а спрятаться. Прячется он хорошо, для своих лет — просто отлично, никакой кабан его не отыщет, и даже человек не отыщет — если не маг. А если маг? — спрашивал Марсель. А с магами позже разберёмся, усмехался господин Ансельм.