Однажды, в галактике Альдазар - Алиса Чернышова Страница 4

В Земном Союзе за такие вещи можно было огрести по полной, клонирование любого человека требовало кучи разрешений и лицензий, сам же клон считался полноценным человеком вне зависимости от личности “генетического родителя”. Потому такую вот “работу смерти” должны были брать на себя профессионалы, у которых есть опыт, разносторонние знания и навыки выживания в подобных условиях. Соответственно, людей такого типа нужно было убедить рискнуть головой. Благо денег в деле планетоосвоения крутилось немеряно, прилетали и дотации от правительства, и спонсорство от межпланетных корпораций, так что косморазведчикам и их семьям было положено всё по высшему разряду, включая полный соцпакет. Домашние роботы, няня, соцработник, бесплатные учебные заведения, уменьшенный налог… и детский дом (или дом престарелых), обставленный по высшему разряду — если кормилец не вернулся. 

Так что по логике про Лену переживать не стоило. Она будет отлично питаться, получит лучшее образование, медицинский уход… Это не какой-то зажопинский детдом на окраине галактики, где подчинённые Ал-45 ловили в мутной водице материал для клонирования и последующих генетических манипуляций. И всё же… 

Алексей, выросший в одной из лабораторий, не доверял ничему казённому. Он не хотел, чтобы система учила маленькую Елену, определяла её будущее, социализировала её, решала, кому отдать. Он знал: госструктуры слепы. Даже самые навороченные и продуманные из них… особенно самые навороченные и продуманные, если разобраться. Его собственные создатели научили его всему, кроме того, что реально имеет значение. А Елена была последним проектом Анны, и Алексей не мог позволить пустить всё на самотёк. А вдруг её обидят? Отдадут не в те руки, как домашнее животное? Он не мог такого допустить. 

Так что Алексей принялся искать способы вытащить девочку из детдома. Увы, человеку с его биографией ребёнка бы не дали в жизни, в этом он убедился почти сразу. Можно было, конечно, умереть и создать себе новую личность (он в любом случае планировал это сделать, собственно), но это было не так уж быстро. Да и документы при усыновлении в таких детдомах проверяют на таком уровне, что спора не пролетит, а значит, простая личность с теневого рынка не прокатит. Так что оставался один выход: подделать генетическую экспертизу. И он даже нашёл способ это провернуть…

Правда, неловкий момент вышел, когда коррумпированный медтехник позвонил ему и сообщил, что ничего подделывать не пришлось: тест на отцовство и так был положительным.

 

*Передовые Космические Технологии

3

 

Это было странное чувство. 

Когда Ал-44 в первый раз открыл глаза и вдохнул воздух, его биологический возраст составлял тринадцать лет. Ещё примерно за четыре года его обучили и дорастили в специальной среде до двадцати, после чего составили программу личности и отправили в ЗС. Так что его собственное условное детство длилось четыре года и состояло на восемьдесят процентов из лабораторных испытаний. 

Понятное дело, что за двадцать лет, проведенных в ЗС, он значительно расширил свои познания на эту тему и пришёл к выводу, что дети — это не просто биологические единицы, но инвестиционные проекты. Которые зачастую крайне важны для создателей. 

К своим детям он испытывал положительные эмоции. Причём даже к тем, которые генетически были не его. Они казались забавными. И он вроде как за них отвечал. 

Но Елена стала проектом Ани. И в какой-то степени его собственным. Это делало её очень особенной...

Потому-то он поступил, как настоящий мужчина. То есть, пробыв с девочкой полдня, “мужественно” сбежал режиссировать собственную смерть, оставив малявочку Полине. 

Алексей вполне справедливо предполагал, что от него ребёнку особого толку не будет. Зато проблем может привалить много — если он останется рядом, конечно. А вот если проведёт с Полиной и Элизой ликбез, объяснит ситуацию, пообещает повышенное содержание, установит за их домами наблюдение и попросит присмотреть за девочкой после его “смерти”... Это, на его взгляд, было идеальным планом. 

“Умереть” на следующем же задании вышло без проблем. Скроить себе новую рожу и заменить всю механическую начинку оказалось сложнее: пришлось даже менять глаза, в которые под видом суперсовременных виртлинз были вшиты альданские следящие программы. Что уж говорить про вирт с двойным дном и начинку медицинских чипов… Опять же, регенерация у Ал-ов хоть и ускоренная, но в пределах самой верхней границы нормы. В отличие от тех же Эйм-ов, в их случае перекрёстновидовая генетика, вариативная мутация, регулирующие нанниты и прочие навороты не применялась ни на каком этапе: Ал-ы должны спокойно проходить медицинские обследования в ЗС. Толку со шпиона, которого считает любая допотопная медкапсула? Да и некоторое время на построение новой личности убить пришлось: следовало изменить жесты, механику движений и многое другое.  

А дальше он принялся отрабатывать оказанные ему услуги. И заодно определяться с новым местом в этой жизни.

В отличие от Ал-45, Алексей к власти и прочему сопутствующему прыганью перед публикой относился скептически. Или, выражаясь языком его новой личности, нахрен оно ему не упёрлось. Но какие синонимы ни подбирай, а факт оставался фактом: не для того он столько всего прошёл, чтобы снова оказаться на виду и вляпаться в ровно такое же дерьмо, из которого выбрался. 

Впрочем, этому было просто объяснение: среда психологического взросления. Не считать же за неё на полном серьёзе лабораторию? Там учат многому, но всё больше не тому. А дальше… Если Ал-45 “взрослел” в мутной водице той банки с пираньями, которую почему-то называют чиновничьим аппаратом, то становление Ал-44 прошло в среде косморазведчиков, у которых, как ни крути, совершенно другие ценности, сплочённая община, стоящая горой за своих, и абсолютно другой менталитет, который для Алексея довольно быстро стал своим, родным и единственно правильным. 

Потому-то, воскреснув под другим именем и лицом, он тут же предложил помощь своему непосредственному начальнику, Джереми Эндейлу, который как раз посматривал в сторону политической карьеры и собирал вокруг проверенных, связанных взаимной порукой и верностью косморазведчиков-”пенсионеров”. Алексей впрягся в это дело с удовольствием: он оставался в тени и занимался интересной работой во благо одной своей семьи, то бишь косморазведчиков. Это приносило деньги и возможности другой семье — Елене, остальным детям и “вдовам”. Алексей договорился с Джереми, что тот “в память о любимом друге” обеспечит им шоколадную жизнь.   

Время шло, Алексей менял лица и ввязывался во всё более сложные разборки, политическое влияние Джереми росло. 

Росла и Елена. 

Она стала гениальным ребёнком, разумеется. И это не потому, что каждый папаша так думает про своего отпрыска от любимой (он это признал в итоге, да) женщины. Просто все его биологические дети демонстрировали определённый ряд