Отблески света - Мария Боталова Страница 4

Хм… это хорошо, что он пока Тэана игнорирует. Может, броситься обратно в здание? Но ведь упрямый аллир достанет меня откуда угодно. Чувствуя, как рука Тэана по-хозяйски опускается мне на талию, я сразу отбрасываю малодушные мысли прочь и шагаю навстречу Альрайену.

– Ты ведь совсем недавно вернулся в Аль’ерхан, – вместо приветствия холодно замечаю, не давая аллиру заговорить первым. – Почему ты снова здесь?

– В Аль’ерхане я убедился, что и замок, и клан, и мои земли функционируют нормально, разваливаться не собираются, а потому я могу позволить себе еще немного побыть на Земле, – с усмешкой отзывается Альрайен.

Он привлекает к себе слишком много взглядов, любопытных, заинтересованных, даже порой восхищенных. Несмотря на необычно длинные волосы, каких у нас не бывает даже у рокеров и металлистов, Альрайен невероятно привлекателен. Во всем его облике чувствуется достоинство истинного аристократа, что невозможно не заметить.

Темно-синий костюм, почти черный, и серебристая рубашка прекрасно гармонируют с серебристыми волосами, на оттенок более светлыми, и внимательными ярко-синими глазами. Даже вдалеке от собственного мира Альрайен не изменяет обычаям, продолжая одеваться в синие и серебристые цвета, сочетание которых могут носить только представители клана Повелителей Ветров. Однако одежда местная: самый обычный мужской костюм, судя по всему, довольно дорогой. Руки аллир держит в карманах, демонстрируя расслабленность и легкую небрежность, что вкупе с врожденным достоинством, мягко говоря, впечатляет, а в особенности – зрителей неподготовленных.

– Ну побудь, побудь, а нам пора, – говорю я и, показательно отворачиваясь от аллира, спускаюсь вниз по ступеням с явным намерением не продолжать бессмысленный разговор.

– Лина, Тэан, – приветствует Альрайен, вспоминая наконец о правилах приличия и что мы здесь не одни.

Тэан отвечает презрительной улыбкой, продолжая обнимать меня за талию. Лина идет с другой от меня стороны, бросает на аллира недовольный взгляд и коротко здоровается. Она уже привыкла к выходкам Альрайена и на этот раз, вполне закономерно, не ожидает от него ничего хорошего. Впрочем, расстраиваться нужно мне. Подруга огорчается лишь из-за того, что мое приподнятое настроение теперь под нешуточной угрозой. Когда мы равняемся с аллиром, но, не останавливаясь, продолжаем путь, он разворачивается и с невозмутимым видом присоединяется к нам.

Прерванный с появлением Альрайена разговор не спешит возобновляться. Я стараюсь успокоиться и взять себя в руки, чтобы не накричать на аллира. Стоит мне проявить сильные эмоции, как вмешается Тэан, желая поставить того на место. Чем это грозит? Раньше я не могла бы представить, что эти двое начнут… самым обыкновенным образом драться. Еще бы! Душа Тьмы – Тэан, некогда обладавший силой Первозданной Тьмы, и глава клана Повелителей Ветров, до сих пор занимающий эту самую должность, но возмутительно часто покидающий рабочее место с целью в очередной раз посетить Землю и потрепать мои нервы! Но Земля в равной степени лишает магии всех (Высшие молодцы, перестраховались, выпуская аллиров на волю), а потому в данных условиях у этих двоих остаются самые примитивные возможности решения проблем.

Нет, ни за что бы не поверила, что они способны сцепиться в яростной драке и, простите за выражения, но других слов просто-напросто не подобрать, набить друг другу морду! Как бы там ни было, а несколько раз этим и заканчивалось. Ладно Тэан, света белого не видывал, но Альрайен! Аристократ, чтоб ему с Высшими познакомиться!

Так. Я пытаюсь успокоиться. Я спокойна. Совершенно.

– Вы успеете к семи? – в очередной попытке нарушить молчание спрашивает Лина, с подозрением косясь в сторону Альрайена.

– Конечно, успеем, – говорю я, игнорируя намек. Почему бы нам не успеть? Ничто и никто не сможет помешать мне отметить этот прекрасный день!

– Вы куда-то собираетесь? – интересуется Альрайен, окидывая меня внимательным взглядом, который я тоже предпочитаю проигнорировать.

– Мы – да. А ты, кажется, собирался по Земле гулять? – с невинной улыбкой отзываюсь я.

– В твоей компании, Алиса, – невозмутимо замечает аллир. Однако его взгляд, внешне совершенно спокойный, уже в который раз недобро задерживается на руке Тэана, уютно лежащей на моей талии.

А все-таки плохие у меня нервы. Или это на них так действует стрессовая ситуация, к коей определенно относится экзамен по физике?

– Альрайен, я не собираюсь тебя развлекать! Запретить посещение Земли, к сожалению, не могу, но, раз уж ты сюда притащился, то развлекай себя сам, а ко мне не лезь!

Конечно же, я сразу начинаю жалеть о сказанном. И вовсе не из-за Альрайена. Но вот Тэан явно не в восторге от того, что аллир таки умудрился испортить мне настроение.

Тэан недобро смотрит на Альрайена и тем холодным голосом, что таит в себе угрозу, пугая всех окружающих, четко произносит:

– Аллир, ты до сих пор не понял, что тебя никто здесь не ждет? – Выпуская меня из объятий, он останавливается. Поворачивается к аллиру и продолжает: – Возможно, ты медленно соображаешь. Я готов еще раз объяснить тебе, но мое терпение не бесконечно. Алиса моя, и так будет всегда. В твоем обществе она не нуждается, поэтому оставь ее в покое. Каждое твое появление лишь портит Алисе настроение. Если тебя это и не волнует, то МОЕ терпение, как я уже говорил, не бесконечно.

Университет уже скрылся за рядами домов. Мы стоим посреди улицы, мешая движению прохожих, но, кажется, этого не замечают ни Тэан, ни Альрайен. В глазах одного плещется уже неприкрытое раздражение, в глазах второго пылает самая настоящая ненависть, пробудившаяся при первой же их встрече. Вот только в тот раз Альрайен не думал, что когда-либо еще увидит Тэана.

– Ты так говоришь, будто до сих пор обладаешь силой Первозданной Тьмы, – насмешливо и вместе с тем презрительно замечает аллир. – Но теперь ты всего лишь человек, чужак в любом мире, гость без собственного дома. Неужели ты думаешь, что я позволю Алисе остаться с тобой?

– На Земле и ты остался без силы ветра, а твое мнение никого не интересует, – холодно, теперь уже с отчетливой угрозой говорит Тэан и шагает навстречу аллиру, явно намереваясь ударить за подобную самоуверенность. Единственное, чего он не терпит – это посягательств на