Легенда о Су Эн - Жданова Алиса Страница 4

В этом заключалось все мое знание о заклинателях, и мне вдруг стало обидно, что я не помню ни этого здания, ни своего обучения… Сколько же месяцев жизни Небесная Лисица стерла из моей памяти?

– Наставник. – Хоть я и не слишком хотела разговаривать с ним после того, как обнаружилось, что он не верит в мою невиновность, но вопросы просто не могли удержаться у меня внутри. Я должна была узнать хоть что-то! – Скажите, а… сколько времени я у вас обучалась?

– Ты и вправду все забыла? – Мы как раз зашли внутрь и шли по длинному коридору. Поворот, еще один, лестница – ориентиры смешались у меня в голове, и я поняла, что сама ни за что не найду путь обратно к выходу. Тут заклинатель наконец остановился перед простой деревянной дверью. – Какое твое самое последнее воспоминание?

Ох, вам лучше не знать… Назову последнее из «безопасных» воспоминаний – тех, о которых можно было говорить.

– Я помню, как меня собрались выдать замуж за старика, и я сбежала, – отозвалась я.

Брови наставника взлетели, и он задумчиво повторил:

– То есть забыла все обучение? Хм… ладно.

И когда я уже было собралась поклониться и проскользнуть внутрь, он вдруг шагнул ко мне и, приподняв мой подбородок двумя пальцами, спросил:

– Как вышло, что ты потеряла память?

Мой взгляд заметался по сторонам. Что можно ему рассказать?

– Я помню, что была в храме. Храме Небесной Лисицы, – шагнув назад, я вжалась в дверь. – Я… была ранена, и она исцелила меня.

– Просто так? Лисы ничего не делают просто так, и чем они старше, тем расчетливее. А Небесная Лисица очень стара, – подчеркнул он, не отпуская меня.

– Я… не знаю, что ей нужно, – пролепетала я, не сводя с него затравленного взгляда. Ну почему я так плохо вру? Почему у меня такой дрожащий голос и испуганный взгляд? И как вообще должен выглядеть человек, говорящий правду?

Темные глаза заклинателя словно гипнотизировали меня, лишая воли. Он еще даже не пытался всерьез надавить, а у меня уже тряслись ноги! Миг, другой – и он вдруг отпустил меня и распахнул дверь за моей спиной.

– Отдыхай, – приказал наставник, и я, выдохнув, рыбкой проскользнула в комнату. – Завтра постараемся восстановить твои воспоминания. Сейчас для нас важнее всего вернуть тебе память и выяснить, что случилось в том городе.

– В каком? – спросила было я, но дверь уже захлопнулась перед моим носом. По ней пробежала легкая рябь, и я вдруг поняла, что, если толкну ее, она уже не откроется. Получается, я сменила одну тюрьму на другую?

Хотя эта мне нравилась больше: оглядевшись, я нашла свою комнату уютной и изящно обставленной. Прямо посередине стоял низкий квадратный стол, а за белоснежным полупрозрачным пологом виднелась кровать. Заглянув за ширму в углу, я нашла маленькую купальню с деревянной ванной, уже полной горячей воды, и, не мешкая, забралась туда. Мне было просто необходимо смыть с себя грязь темницы. В шкафу нашлись вещи, и, переодевшись в тонкое одеяние для сна, я умиротворенно выдохнула. Условия превосходили все ожидания: для школы заклинателей обстановка была даже слишком шикарной. Интересно, сколько здесь учеников?

Тут я вспомнила свои собственные слова в храме: о том, что я – единственная ученица наставника Юнхэна. Странно… как так вышло? Неужели он такой требовательный, что больше никого не принял? А меня тогда за что приняли? Особых талантов я за собой не помнила…

«Таланты от тебя и не потребовались», – шепнул противный внутренний голосок, и я поежилась; чтобы заглушить его, спешно шагнула к окну и раздвинула рамы. Прохладный ночной воздух ворвался в комнату. Выглянув наружу, я увидела над собой огромную луну. Тут, в горах, она казалась еще ближе.

– Лунная дева Су Э[4], – прошептала я, судорожно стиснув пальцами подоконник, – меня назвали в вашу честь, надеясь, что вы станете моей небесной покровительницей. Прошу, если вы слышите меня, помогите мне вспомнить свое обучение!

Луна сияла все так же безмятежно, и на мой сбивчивый шепот не донеслось никакого ответа – ни шепота ветра, ни шелеста листьев. Безмолвие кругом. Вздохнув, я отошла от окна, устроилась в кровати и спустя пару мгновений провалилась в сон.

Темная дымка сна завораживала, клубилась, и скоро в ее беспорядочной мешанине мне почудилось что-то знакомое… Знакомые силуэты, знакомые образы, знакомое… поместье.

Глава 4

Полгода назад

Говорят, мир огромен, но для меня мир ограничивался воротами нашего поместья. Мой дядя, подражая знати, следовал принципу «драгоценные дочери не должны выходить за ворота». Я, конечно, была племянницей, а не дочерью, но наравне со своими двоюродными сестрами ни разу не покидала пределов двора. Хорошо хоть, наше поместье было достаточно большим, а позади него раскинулся обширный сад.

Такое положение дел не должно было продлиться вечно: дядя обещал моей покойной матушке, своей сестре, что, когда я повзрослею, меня отправят учиться на заклинательницу. Я прилежно занималась с приходящими учителями, медитировала и не могла дождаться того дня, когда меня отправят поступать в школу заклинателей.

Но не всем нашим надеждам суждено сбыться, и однажды в моем спокойном мирке разразилась настоящая буря.

– Что значит вы «решили отдать меня замуж»? – с возмущением переспросила я и даже топнула ногой. – Вы же обещали отправить меня в школу заклинателей, обещали!

– А сейчас обещаю отдать тебя замуж! – дядюшка, побагровев, привстал в кресле и погрозил мне кулаком. – Что за невоспитанная девчонка! Мало мы тебя наказывали, никакой почтительности к старшим!

Он был прав – наказывали меня мало, да и отказывали редко. Сколько я себя помнила, дядюшка отличался излишним мягкосердечием по отношению к своей племяннице. До того момента, когда вдруг твердо решил отдать меня в жены не пойми кому.

– Но… – я так растерялась, когда он не согласился с моими доводами, как это бывало прежде, что пару мгновений просто молча хлопала глазами. – Но он же старый!

– Кто? Жених? – фальшиво удивился дядя. – Совсем не старый, не придумывай! К тому же, он просит тебя в жены не для себя, а для своего молодого родственника.

Я недоверчиво хмыкнула. Во-первых, я лично видела седую шевелюру гостя – сегодня утром, когда к нам заявился незнакомец с возом подарков, я смогла украдкой бросить на него взгляд в щелку двери, пока меня не выгнали. Как он может быть не старым, если время уже полностью посеребрило его голову? В то, что он присматривает жену родственнику, я не верила – когда к моей подруге посватался один господин в почтенных летах, он тоже сказал, что ищет жену племяннику и что она будет первой женой. А сам взял ее себе аж четвертой. Ее родители не посмели даже пикнуть, потому что жених был помощником судьи.

Я бросила на дядю последний умоляющий взгляд, но он был непреклонен и отправил меня собирать вещи. Свадебный паланкин прибудет за мной уже завтра.

Сверкнув глазами, я вылетела из комнаты, не забыв громко хлопнуть дверью, и унеслась к себе. Никакие вещи я, конечно, паковать не собиралась, но мое участие и не требовалось. Служанки уже вывалили все мои платья из шкафа и складывали их в сундук, заботливо перемежая с веточками лаванды – от моли.

Все еще кипя от возмущения, я плюхнулась на кровать. Странно – дядя всегда уступал, стоило мне сделать умоляющий вид и простонать, как мне тяжело живется. Даже его собственным дочерям иногда влетало сильнее, чем мне: наверное, он жалел меня, потому что я была сиротой. Только вот сегодня все его мягкое отношение ко мне закончилось.

Вспомнив седые волосы гостя, я вздрогнула. А вдруг у него морщинистое лицо, гнилые зубы и покрытые пигментными пятнами трясущиеся руки? Застонав, я спрятала лицо в ладонях. Сколько же золота он отвалил моим дяде и тете, если они согласились отдать меня ему в жены? За сестер они тоже получили калым – по меркам нашего города вполне приличный. Но тех хотя бы отдавали замуж за молодых мужчин!