Камень черной души (СИ) - Зайцева Ирина Александровна Страница 4

Спустя какой-то час вышел к деревне. Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Тучи не разошлись, а, казалось, просто все вылились на землю. Просто исчезли, открыв, наконец, небесную синь и явив миру солнце. Дождь отмыл краски окружающего мира. Капли его повисли на траве, листьях деревьев, и переливались теперь в солнечных лучах как чистейшие бриллианты.

Дышалось легко. Одежда почти высохла. Сайрон по совету деда Эйхома постучал в двери третьего дома. Никто не вышел и не откликнулся. Заметил в соседнем дворе немолодую женщину.

— Прошу прощения, добрый день, не подскажете, где смогу найти госпожу Хартину. Дед Эйхом порекомендовал к ней обратиться за помощью.

— Добрый, добрый. Так нет ее уж, почитай, третий день не вижу. Жив еще дед, видать? Может, я чем помочь смогу? Эйхом зря человека не пошлет. Видно, тебе и в правду помощь нужна.

— Мне бы остановиться на ночлег, да в порядок себя привести. Под ливень попал. Продуктов в дорогу закупить. А если повезет, лошадку нанять до столицы добраться. Не бесплатно, конечно. Вы не беспокойтесь.

— Так с этим к старосте подойди, он решит. На той стороне дом с зелеными ставнями. Недавно хозяин домой заходил. Может, и застанешь еще.

Сайрон застал старосту во дворе. Немолодой, но еще крепкий мужчина с русыми вьющимися волосами и ухоженной бородой что-то высказывал пареньку лет двенадцати. Но увидев приближающегося незнакомца, подтолкнул собеседника к крыльцу, прекратив разговор.

Рекомендация деда Эйхома и здесь сработала как пароль. Настороженность из взгляда старосты ушла. Он внимательно выслушал путника. Пригласил в дом, отдал распоряжения все тому же пареньку устроить гостя и проводить его к обеду, вышел по делам.

Проня, как назвался мальчик, показал Сайрону гостевую, натаскал теплой воды в лохань, выдал кусок мыла и простынку. Чисто вымытый, Сайрон натянул чистое белье, прилег и не заметил, как навалился сон. Видимо устал он больше, чем проголодался.

Проснулся, когда начало темнеть. Рядом с кроватью стоял нехитрый ужин, видно не захотели будить уставшего человека. Беспокоить хозяев лишний раз не хотелось, он поел и снова лег в постель.

Утро разбудило его криком петухов. Давненько не слышал таких горластых. В комнату тихонько просочился Проня с отчищенной одеждой в руках. Осторожно положил ношу на лавке у стола.

— Утречка доброго. — Заметил, что гость не спит. — Вот маманя одежку вашу обиходила, чтобы чистое надеть. У нас такую не носят в деревне. Вы из господ, поди? Чего ж в одиночку-то идете? Неуж не страшно? А вдруг лихие люди в лесу?

— Доброе утро. Спасибо и тебе и матушке твоей за заботу. Твоя правда, одет не по-вашему. Издалека иду в столицу по делу. А на счет страха, то только дурак ничего не боится. А постоять за себя каждый уметь должен. — Сайрон потрепал мальчишку по голове.

— Батя так же говорит…

— Ты чего там гостя поднял не свет не заря, — в комнату заглянул староста. — А ну беги, помоги матери на стол собрать, поутренничаем, да и дела делать надобно. Доброе утро, гость дорогой. Коли проснулся, милости прошу к столу. Чем богаты…

Завтрак был не хитрым, но сытным. Огня не зажигали и здесь. Горячего на столе не было. Но предложить свою помощь Сайрон не рискнул, его огонь тоже подчинялся плохо. Вчерашняя попытка разжечь костер потерпела фиаско. Сил забрала много, а результат ноль. А у него еще дня четыре пути до столицы, если пешком идти придется.

Рассчитался за постой и припасы на дорогу, поблагодарил за гостеприимство и вышел из деревни.

День выдался погожий. Отдохнувший за ночь, Сайрон бодро шагал по просохшей дороге, но червячок беспокойства ворочался в груди. Словно что-то пыталось заставить вернуться. Мысленно он проверил, не забыл ли чего, но все было на месте. Что не так? С каждым шагом беспокойство нарастало, ворочалось и путало мысли.

Увидев у дороги упавшее дерево, он решил сделать привал и прислушаться к ощущениям. Вначале он подумал, что интуиция опять предупреждает об опасности впереди, но в лесу было спокойно. Птицы деловито переговаривались между собой. Не было ни шума, ни напряженной тишины. Сайрон прислонился к стволу, расслабился и прислушался к себе. В прошлый раз было уже такое беспокойство внутри. Тогда ожила метка истинной пары. Вчера она была очень активна, когда шел под дождем, почти жгла руку, потом жжение поутихло. А сейчас она только слегка пульсирует, как в день, когда вышел от Эйхома. А это может означать, что? Только то, что он удаляется от той, которую так долго ищет?

Он решительно встал и повернул обратно. Сделал несколько шагов и почувствовал, как пошевельнулся внутри просыпающийся дракон. Его зверь, пробуждение которого ему суждено пережить! Его накрыла такая радость, что он, казалось, взлетит, не дожидаясь крыльев. Он почти побежал, потом умерил скорость. Ноги сами несли его, а мысли уже рационально выстраивали порядок действий. Теперь от его самообладания зависит очень многое. Сил потребуется много. Разбудить зверя — это даже не полдела. Нужно пережить оборот, научиться владеть новым телом, подчинить сознание дракона, не забыть, что ты не дикий зверь, пройти обратный оборот. Обрести свою истинную, не потерять ее, не испугать, примирить с драконом. Избавиться, наконец, от проклятья. Он должен это сделать. Он надежда рода, великого рода летающих огненных драконов Моригорн.

Глава 7

Легко сказать, вспомнить.

— Проснулась, девонька, вот и хорошо. Не отвечай, нельзя тебе пока говорить. Давай-ка попробуем сесть, помогу тебе. Слабенькая ты еще. Я тут тебе рубашечку чистенькую припасла. Оденемся и покушать тебе надобно.

Не успела я открыть глаза, как незнакомая женщина, приговаривая на ходу, быстро взяла меня в оборот. Осторожно усадила на кровати, надела на меня нижнюю рубашку, подоткнула одеяло, поправила подушку, чтоб было удобнее сидеть.

— Вот поешь, сколько сможешь.

Подала мне в руки чашку с чем-то вроде густого киселя.

— Сама-то удержишь, или помочь?

Я взяла чашку двумя руками, сделала глоток. Вкус незнакомый, но приятный. Потихоньку выпила все.

— Вот и молодец. Если сыта, поговорить надо. Говорить ты не сможешь пока. Я спрошу, а ты кивни, если так. Помнишь, как в лес к нам попала? Кто ты? Откуда?

И как только прозвучал первый вопрос, я поняла, что не помню и не знаю о себе ничего. От слова совсем. До своего сегодняшнего пробуждения в памяти было черно, как в безлунную ночь. Видимо ответ на все вопросы женщина увидела в моих глазах.

— Ничего-ничего, детонька, может и к лучшему, что не помнишь, что стряслось с тобой. Вот поправишься, сил наберешься, и вернется к тебе память. Успокойся, все хорошо будет. Меня Миррой зовут, это я тебя на полянке нашла. Болела ты сильно, мы с подружкой подлечили тебя. Скоро и голосок твой вернется. Может, и вспомнишь чего. К вечеру Хартина, товарка моя придет, встать с тобой попробуем. Если ноги сдержат, к ручью пойдем. Он тебе поможет быстрее сил набраться. Полежи пока, у меня еще дело есть.

Женщина удобнее уложила меня на кровати и торопливо вышла. Я осталась наедине с самой собой. Легко сказать, вспомнить. Знать бы с чего начать.

Огляделась вокруг. Не все так печально. Названия и назначение всех предметов в небольшой комнате я знала. Хорошо. Комната и сама хозяйка кажутся мне смутно знакомыми. Почему? Очевидно я не первый день здесь. Возможно, я уже просыпалась и видела их. И голос, мягкий, добрый, заботливый. Точно, его точно слышала. Как она называла меня детонькой. И другой голос, такой же добрый, но более строгий что ли, который называл меня найденкой. Но ни то ни другое — это не имена. Кто же я? Что со мной? Почему я больная оказалась одна среди леса? И что будет, если не вспомню?

Постаралась загнать нарастающую панику в самый темный угол, вытерла со щеки побежавшую слезинку. Надо быть сильной, я выжила, значит, есть и надежда на лучшее. Так, а вот эта мысль не новая. Я говорила так себе уже не раз. Вот только где и когда? Пока это не так важно.