Истинная для проклятого. 2 часть (СИ) - Миленина Страница 4

Открыв тяжелые двери главного зала, она вспомнила походку короля Эмирея. Как он прошел через распахнутые стражниками двери и двинулся с высоко поднятой головой и ровной осанкой в сторону престола. Его не смущали сотни пар глаз, направленных на него. Он твердо миновал множество гостей, поднялся по пьедесталу и, прежде чем сесть на трон, обвел всех уверенным хозяйским взглядом.

Но вместо того зала из сна Анна увидела нечто совершенно другое. Зал был пустым. Никакого трона, гостей, накрытых яствами столов и свечей в канделябрах. Крупное сухое дерево походило на одинокий черный вулкан, который, извергнув на поверхность остатки своей подземной мощи, навеки успокоился. Но было еще кое-что, чего ранее Анна здесь не видела.

Возле казавшегося мертвым растения стояло фортепиано из черного полированного дерева. Рядом с ним скамья, на которой сидел граф. При виде Анны он почтительно встал.

— Я рад, что вы пришли, — сказал он, и голос его бархатным эхом разошелся по всем углам огромного зала.

На крышке музыкального инструмента, за которым сидел граф, стояли три свечи. Вдруг по щелчку пальцев графа третья, меньшая по размеру свеча зажглась. Вслед за ней загорелась средняя и оставшаяся среди них большая. Три свечи стали отбрасывать золотистые блики на поверхность фортепиано.

— Зачем мы здесь? — спросила Анна озадаченно.

Граф оглядел фортепиано и произнес:

— Когда мне грустно, я играю на этом чудесном инструменте. Мне кажется порой, что это одно из лучших творений человечества. Музыка, появляющаяся при касании клавиш фортепиано, успокаивает разбушевавшуюся душу и дарит ей умиротворение.

Анна подошла к музыкальному инструменту, окинув его равнодушным взглядом.

— Вы слышали когда-нибудь, как звучит фортепиано? — поинтересовался граф, подняв на нее свои желтые глаза.

— Да, — без интереса ответила она.

Анна, конечно, слышала, как знакомые играли на инструменте. Но сама не умела и учиться совсем не хотела. Не видела она здесь надобности, да и желания такого не имелось. Однако игра других никогда не вызывала в ней подобных чувств, которые описал граф. Музыка ее не успокаивала и не раздражала. Может потому, что Анна не понимала музыку так же, как когда-то не понимала, почему люди любят читать.

Граф посмотрел на ее уставшее лицо и прекратил задавать вопросы. Он только плавно поднял руки. Его длинные бледные пальцы едва коснулись белых клавиш. Анна не ждала чего-то удивительного, потому незаинтересованно следила за его движениями. Граф слегка надавил на клавишу и вдруг зал пронзил приятный легкий звук. Нота ля. Внутри инструмента молоточек забил по одной струне. Вначале нота прозвучала довольно громко, ясно, но через пару секунд стала звучать все тише и тише, пока не затихла вовсе. А потому вдруг появились другие звуки. Левая рука графа принялась парить над клавишами. Где-то он нажимал на черные клавиши, а где-то непрерывно звучали белые. Анна словно под гипнозом наблюдала за тем, как одна клавиша за другой то опускалась, то поднималась.

Но когда Анна подняла глаза и посмотрела на графа, ею неожиданно завладели новые чувства. Она услышала музыку. Его то медленные, то быстро двигающиеся над клавишами тонкие пальцы своеобразно рассказывали волнения души того, кто написал эту музыку. Но самое удивительное было то, что изумительная музыка была Анне знакома.

— Эта та самая мелодия, — прошептала Анна в полном замешательстве.

Чем дальше граф играл, тем больше музыка наполняла воздух вокруг. Тихо, будто крадучись, вначале мелодия зазвучала в зале, а потом стала громче и увереннее. Эта была та самая композиция, которая играла в голове Анны несколько недель. Она нигде не могла ее услышать, музыка откуда ни возьмись появилась у нее в душе. Она надоедливо звучала, повторялась, заглушая собой все ее мысли. Но теперь мелодия стала реальностью! Граф исполнял музыку, которую играла ее душа в те дни, когда все у нее было хорошо. Когда она еще не познала горечь предательства родного ей человека.

Глаза Анны заблестели от слез. А он все играл, причиняя выбранной мелодией ей невыносимую боль и одновременно с этим даря ей исцеление.

Граф вдруг остановился. Он повернулся к ней, чтобы узнать ее реакцию.

— Не останавливайтесь, пожалуйста, — попросила она шепотом, и музыка вновь заиграла в зале.

Анна не знала, откуда графу была известна эта мелодия, которая на протяжении многих недель звучала в ее голове. Но тем не менее он ее умело воспроизводил на музыкальном инструменте и, сам того не замечая, очаровывал сердце девушки.

Душа Анны расцвела. Словно она хотела давно услышать эту музыку, и вот теперь желание исполнилось. Зов ее сердца наконец был услышан, и не кем-то, а именно графом.

Анна следила за пальцами графа. Его тонкие длинные пальцы вдруг показались ей красивыми. Будто музыка, чаруя ее, делало все вокруг в разы привлекательнее. Зал вокруг не казался таким мрачным, а дерево — сухим и похожим на вулкан. Напротив, окружающий мир стал менее враждебным. Как и сам граф. Анна с пальцев, плавно летающих над клавишами, перевела взгляд на его руки. Они тоже показались ей красивыми. Анна перестала замечать выпирающие зеленые вены, множество шрамов, который были на каждом сантиметре его кожи. А его бледность, еще недавно ее пугающая, показалась чем-то обыкновенным.

Следом взгляд поднялся еще выше. На лицо графа. Его длинные до плеч волнистые волосы, которые небрежно падали на бледное, как мел, лицо, в ее глазах стали отливать теплым блеском. Его лицо с затянувшимися шрамами и темными венами показалось ей симпатичным. Она будто перестала замечать его уродство и видела его красивые черты, которые украшали овальное лицо до проклятья.

А глаза…

Желтые, словно змеиные глаза графа, перестали ее пугать. До недавнего времени стоило ей лишь взглянуть в них, как она быстро отворачивалась от отвращения. Но теперь взгляд упрямо останавливался на них. И отводить взора Анна не хотела. Ей было приятно на него смотреть. Она хотела продолжать следить за тем, как он играет, как меняется выражение его лица.

Сердце в груди Анны забилось сильнее. Что-то в ней вдруг изменилось. Но что?

Глава 3

Анна слушала музыку с волнением. Ее сердце то замирало от радости, то неистово трепетало перед страхом, что фортепиано перестанет издавать прелестные звуки. Но руки графа, к большому разочарованию Анны, остановились, перестав играть музыку, что так очаровала девушку. Впервые она в музыке услышала зов души и увидела образ чьих-то мыслей.

— Это очень красиво! — воскликнула Анна с волнением в глазах.

Граф посмотрел на нее и довольно улыбнулся. Его задумка удалась. Анна больше не грустила.