Супер-невинный гаргулья - Хани Филлипс Страница 4

«Хорошо», — с горечью подумал он. Аластер слишком хорошо усвоил, что большинство людей не могут по-настоящему принять различия теперь, когда так много жителей больше не являются по-настоящему людьми.

— Но даже если она действительно захочет остаться, если она не сможет зарабатывать на жизнь, ей придется уехать.

Миссис Ланкастер положила последнюю пачку бумаг на место и бросила на него быстрый взгляд.

— Ужин будет готов в восемь. Не хочешь ли поесть в столовой?

— Ты знаешь, что нет.

Их привычный спор. Экономка считала, что как владелец особняка он должен есть в столовой, но он предпочел разделить с ней трапезу на кухне.

Она вздохнула, затем одарила его нежной улыбкой.

— Хорошо. Я буду ждать тебя в восемь. Не погружайся так в свою работу, что забудешь о пище.

Она погрозила ему пальцем.

— И даже несмотря на то, что мы едим на кухне, ты будешь в рубашке.

— Да, мэм, — кротко согласился Аластер.

Это был еще один их спор. Из-за крыльев ему было трудно носить рубашки, и он предпочитал обходиться без них, но миссис Ланкастер была столь же полна решимости не позволять ему вести себя столь нецивилизованно. У них было несколько жарких споров по этому поводу, прежде чем она придумала фасон рубашки, который не оскорблял ее чувств, но и не заставлял его чувствовать себя так, словно на него надели смирительную рубашку.

— Я надену рубашку только для тебя, — сказал он, улыбаясь ей.

— Хороший мальчик.

Миссис Ланкастер улыбнулась ему в ответ, затем быстро вышла из комнаты. Он снова взялся за свою работу, но как только Аластер это сделал, его мысли вернулись к хорошенькой блондинке. Энджи. Она тоже жила над магазином, как и ее бабушка? Сидела ли она на большом подоконнике в гостиной с мурлыкающим Живоглотом у нее на коленях?

Он легко мог представить себе эти мягкие маленькие пальчики, расчесывающие гладкий мех Живоглота. На что было бы похоже, если бы она гладила его вместо этого? Ноющая боль в его члене, которая прошла во время его разговора с миссис Ланкастер, вернулась с полной силой.

«Невозможно. Человек никогда не примет монстра».

Аластер вздохнул и снова попытался сосредоточиться на своей работе.

Глава 3

Энджи примостилась на подоконнике в своей гостиной и посмотрела на раскинувшийся внизу город. Давно наступила ночь, и газовые фонари-репродукции мерцали на вечернем ветерке. Облака неслись по небу, а листья дико летали по улице. Теплый полдень сменился прохладным осенним вечером.

Большинство магазинов были закрыты, но в городе не было тихо. Многие жители, казалось, предпочитали выходить на улицу после наступления темноты.

«Может быть, мне стоит попробовать поработать в вечерние часы», — подумала она, когда по тротуару на другой стороне улицы протопала крупная фигура — минотавр с торчащими рогами. В полумраке он казался огромным, но она подозревала, что ее гаргулья был такой же большой.

«Не мой гаргулья», — твердо сказала она себе, даже когда ее мысли вернулись к таинственному незнакомцу, которого она встретила в лесу. По правде говоря, она не переставала думать о нем с момента их предыдущей встречи, несмотря на его грубость.

Конечно, он спас ее от падения. Воспоминание о том, как ее прижимали к этой сильной груди, вызвало дрожь удовольствия, пробежавшую по ее спине, и она поймала себя на том, что жалеет, что он не удержал ее в своих объятиях подольше.

«Это только потому, что прошло так много времени с тех пор, как у меня были отношения», — подумала Энджи. За эти годы у нее было несколько бойфрендов, но ее отношения всегда были скорее дружескими, чем страстными. Несмотря на красивую фигуру, мужчины, как правило, относились к ней как к девушке по соседству.

Еще одно движение с улицы внизу, на этот раз неуклюжий орк с миниатюрной человеческой женщиной. Они явно были влюблены друг в друга, и Энджи вздохнула и задернула шторы. Ее перспективы не выглядели радужными — ни с точки зрения романтики, ни с точки зрения спасения бизнеса. Не до тех пор, пока никто в городе не захочет иметь с ней ничего общего.

«Просто на это потребуется время», — напомнила она себе. Если не… Что, если обитатели Кричащего Леса были так же предубеждены против людей, как ее родители были против местных жителей?

Нет. Она отказывалась принять это. Симпатичная девушка, которая сопровождала орка, явно была человеком, и несколько других людей жили по всему городу. Энджи подозревала, что так называемые чудовищные обитатели Кричащего Леса на самом деле были гораздо более человечными, чем люди.

«За исключением тех случаев, когда это касается меня».

Взяв книжный каталог, она попыталась поработать над заказом, но ее разум отказывался успокаиваться. Наконец она сдалась и отбросила его в сторону, беспокойно расхаживая по гостиной. Она даже вернулась к окну, осматривая ночное небо в поисках каких-либо признаков своего гаргульи, прежде чем решила, что ведет себя глупо.

Взяв книгу, она направилась в свою спальню. Она не могла смириться с мыслью о том, чтобы спать в комнате своей бабушки, поэтому вместо этого выбрала переоборудованную веранду для сна в задней части дома. Энджи спала там во время своих визитов, и даже несмотря на то, что она заменила односпальную кровать на большую, в комнате было успокаивающее ощущение родного дома.

Преисполненная решимости взбодриться, она решила выложиться по полной, сменив повседневный спортивный костюм на красивую шелковистую ночную рубашку. Она налила себе бокал вина и зажгла все свечи, затем откинулась на обилие подушек на большой кровати, чтобы почитать. По крайней мере, в книжном магазине всегда можно было почитать что-нибудь интересное.

Энджи тщательно проигнорировала тот факт, что выбрала книгу с огромным крылатым воином на обложке. Это, конечно, было не потому, что изображение заставило ее подумать о своем гаргулье. Но по мере чтения она поймала себя на том, что представляет его лицо вместо лица персонажа. Когда герой прижал героиню к своему телу, она вспомнила, как была прижата к массивному телу своего гаргульи. И когда герой обхватил своим длинным языком клитор героини, она не могла не задаться вопросом, обладает ли ее гаргулья таким же талантом.

Ее груди внезапно заныли, соски напряглись под мягким шелком, и она прижала к ним руки, задыхаясь от неожиданной волны удовольствия. Порыв ветра потревожил большое дерево в саду, и ветви зацарапали окна, которые окружали комнату